НАДЕЖДА, КАНАДА. ЧУЖАЯ В ЧУЖОМ КРАЮ.

. .

НА ГЛАВНУЮ

О ПРОЕКТЕ

КОНКУРС КРАСОТЫ RUSSIAN GIRL

ЛЕТОПИСЬ ЖЕНСКОГО ИНТЕРНЕТА

ДЕВОЧКАМ-ПОДРОСТКАМ

КАТАЛОГ ПЕРВЫХ ЖЕНСКИХ САЙТОВ

ЖЕНСКИЙ КЛУБ

АРХИВ НОМЕРОВ

РЕКЛАМОДАТЕЛЯМ ............................................................

МАЛЬЧИШНИК:
ОБНОВЛЕНИЕ В ГАЛЕРЕЕ КРАСИВЫХ МУЖЧИН

СЛУЖБА ДОВЕРИЯ
ПРОДЛИТЬ МОЛОДОСТЬ
ПУТЕМ ЛЕГКИХ РОМАНОВ?

ДЕЛА АМУРНЫЕ. ТЕСТ
ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ О СЕКСЕ?

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ
ПОНЕДЕЛЬНИК, 14 ОКТЯБРЯ 2002
ВАШИ ОТКЛИКИ НА ПУБЛИКАЦИИ ЖУРНАЛА

ГОРОСКОП
ВИРТУАЛЬНЫЕ ПРЕДСКАЗАНИЯ НА НЕДЕЛЮ

ДЕВОЧКАМ-ПОДРОСТКАМ
Я ЧУТЬ НЕ СВЕЛА СВОЕГО ДЕДУШКУ В МОГИЛУ

СОВРЕМЕННАЯ ПРОЗА. ЕЛЕНА ШЕРМАН
МОНОЛОГ ХОЛОСТЯКА

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ.
VERA ETTLIN (ШВЕЙЦАРИЯ)
МЕНЯ БЕСПОКОЯТ НАШИ ОТНОШЕНИЯ С МУЖЕМ

СЛУЖБА ДОВЕРИЯ
КАКАЯ-ТО ИЗВРАЩЕННАЯ МОДЕЛЬ: МАТЬ-СЫН-СЕСТРА-БРАТ...

ИНОСТРАННЫЙ
СТРАННЫЙ МОЙ МУЖ

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ.
ВИКТОРИЯ (КАРИБСКИЕ ОСТРОВА)
ФРАНЦУЗСКИЙ МУЖ

ЯНА (БЕЛЬГИЯ)
ДЕНЬ ЭТОЙ ВСТРЕЧИ Я ОТМЕЧАЮ ДО СИХ ПОР

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ.
ОЛЬГА (ИСЛАНДИЯ)
С АРНАРОМ МЫ
ПОЗНАКОМИЛИСЬ В ЧАТЕ...

ЛЮБОВНИК УШЕЛ ОТ ЖЕНЫ,
НО, УВЫ, НЕ КО МНЕ...

ВДРУГ ОН ОБМАНЫВАЕТ МЕНЯ, И ОНИ - ЛЮБОВНИКИ?

ПОВЕСТЬ О СУДЬБЕ РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ В АМЕРИКЕ

МОЙ ЖЕНАТЫЙ НАЧАЛЬНИК ЗАВЕЛ НОВЫЙ РОМАН

УПРОЩЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ
К СЕКСУ

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ. IRINA STAS
(НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ)
НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ - ЭТО УНИКАЛЬНО!

ПОДРУГА СИЛЬНО ЗАНИЖАЕТ МОЮ САМООЦЕНКУ

"КАКОЙ УРОЖАЙ В ПУСТЫНЕ НЕВАДА СМОГЛА ВЫРАСТИТЬ РУССКАЯ БАБА!"

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ
БЕЛЬГИЯ
ОБРАТНАЯ СТОРОНА
МЕДАЛИ

ПУТЕШЕСТВИЯ
МЫ ПРИЕХАЛИ
ЗНАКОМИТЬСЯ
С НОРВЕГИЕЙ

МУЖСКИЕ ПРИЧЕСКИ - ЭКСТРАВАГАНТНОСТЬ И КЛАССИКА

МОЙ МИЛЫЙ НИ РАЗУ
НЕ СКАЗАЛ, ЧТО МЕНЯ ЛЮБИТ

НАТАЛЬЯ ХОЗЯИНОВА. ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ
РАССКАЗ "ВЕДРО"

ОКСАНА (USA): Я ТАК ХОЧУ, ЧТОБ МЕНЯ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ!

РУССКИЙ - НЕ ЛЮБИТ, ФРАНЦУЗ - ЗАМУЖ ЗОВЕТ

ELENA (NEW ORLEANS) :
ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ЕХАТЬ СЮДА
ЗА "ЖАР-ПТИЦЕЙ"

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ "ДОМАШНЕЕ ХОЗЯЙСТВО
ПРИ ГУЛЯЮЩЕМ МУЖЕ"

ОБНОВЛЕНИЕ В ГАЛЕРЕЕ КРАСИВЫХ МУЖЧИН

ОТКЛИКИ НА МАТЕРИАЛЫ РУБРИКИ "ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ"

СЕКС БЕЗ РАЗБОРА

ДЕВОЧКАМ-ПОДРОСТКАМ

ЭРОГЕННЫЕ
ЗОНЫ ИНЕТА

ГАЛЕРЕЯ МОДНЫХ
НОВИНОК

КАКАЯ ВЫ ЖЕНА?

Я ЗАМУЖЕМ ЗА ЯПОНЦЕМ И ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВА

AMERICA! HOW IT IS. МЕЛОЧИ ЖИЗНИ ПО-АМЕРИКАНСКИ

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ. USA:
КТО-ТО МЕНЯ ПОЙМЕТ, А КТО-ТО БУДЕТ АКТИВНО ОСУЖДАТЬ...

ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ

МОЙ МУЖ - АМЕРИКАНЕЦ

ЗАМУЖ ЗА АМЕРИКАНЦА:
Ирен (USA):
Кто-то меня поймет,
а кто-то будет
активно осуждать...

Ирина (Япония):
Я замужем за японцем.
В браке очень счастлива

Ирина (USA):
Почему я не вышла
замуж за американца

ЗАМУЖ ЗА ИТАЛЬЯНЦА:
Светлана (Италия):
Из Иркутска - в Италию

ЗАМУЖ ЗА АНГЛИЧАНИНА:
Надежда (Англия):
Уже год, как я замужем
за англичанином

Ирина (Франция):
Не моя Франция
(отклик на письмо Влады)

ЗАМУЖ ЗА ФРАНЦУЗА:
Влада (Париж):
Моя Франция

ДЕЛА АМУРНЫЕ:
СУПРУГИ НА ФОНЕ
ВНЕБРАЧНОГО СЕКСА

ИСТОРИИ
ЛЮБВИ

ЖЕНСКАЯ ПРОЗА

ГАЛЕРЕЯ ФОТО-ЮМОРА

ЖЕНСКИЕ ИСПОВЕДИ

КЛУБ ОДИНОЧЕСТВА

ФОРМУЛА ИЗМЕНЫ

ЛЮБЛЮ ЖЕНАТОГО

WEB-ОБЗОРЫ

ЕСТЬ ЖЕНЩИНЫ...
KAT OLCHEVSKI (USA)
МОЯ СЛУЖБА
НА АМЕРИКАНСКОЙ БАЗЕ
В ГЕРМАНИИ

МОДА, СТИЛЬ
ВЕЧЕРНИЕ НАРЯДЫ НА ВЗЫСКАТЕЛЬНЫЙ ВКУС

ВИКТОРИЯ
(КАРИБСКИЕ ОСТРОВА)
ФРАНЦУЗСКИЙ МУЖ - 2

КОНКУРС КРАСОТЫ
ИДЕТ ГОЛОСОВАНИЕ!

РУБРИКА "ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ"
НА ГЛАВНУЮ

Рубрика "Замуж за рубеж"В ЖУРНАЛЕ WWWoman

СРЕДА, 16 ОКТЯБРЯ 2002

Надежда (Канада)
.
ЧУЖАЯ В ЧУЖОМ КРАЮ...

В 1991-м году, живя в Свердловске, я выиграла год учёбы в Америке, победив на всеуниверситетском, а затем и во всероссийском конкурсе по знанию английского языка. В результате, проведя 1992-1993 академический год в Штатах, убедилась воочию, что лёгкой жизни нигде не существует, трава и вправду нисколько не зеленее “по другую сторону холма”, и у людей везде схожие проблемы: как обустроиться в жизни “в условиях ограниченности большинства доступных ресурсов”. Попутно выяснила, что в отношении женщин американские мужчины падки на те же вещи, что и мужчины в России. И даже в большей степени. Кстати, поправьте меня, если не согласны, но, по-моему, если человек САМ, своими силами, добился и приехал в чужую страну для достижения каких угодно целей, то он, по определению, обладает некоторыми качествами, выделяющими его из толпы - как у себя дома, так и там, куда он приедет. Мозги, мотивация, аналитические способности, умение и желание приспосабливаться и постоянно учиться - просто необходимы для всякого серьёзного начинания. В общем, тот год я закончила очень неплохо во всех смыслах.

Приехав обратно в Свердловск и придя в себя, я решила порвать отношения со своим оставленным в Америке женихом (честно говоря, я до замужества ДО СИХ ПОР не созрела), а также заодно и со всё ещё надеющимся русским. Крепко разочаровавшись за этот год во многих своих детских представлениях о жизни вообще и в людях в частности (этот год лёгким назвать было никак нельзя), принялась активно искать работу, всё ещё будучи студенткой третьего курса Уральского Гос. Университета (что по тем временам было ещё диковато в “моей” среде).

Моя судьба позвонила в дверь моей квартиры однажды летним вечером. Это был, как снег на голову свалившийся, иностранный работодатель, искавший переводчиков на готовящиеся бизнес-курсы одной Канадской фирмы для “всех, кто был ху” тогда в Свердловске. В своих поисках этот канадец пришёл в наш Университет, в вымершую на лето мамину кафедру иностранных языков. Языки порекомендовали ему свеже-“АмерикнУтую” дочь преподавательницы кафедры, т.е. меня; ну, а поскольку телефона у мамы дома и до сих пор нет, то пришлось ему ехать прямо к моей маме в гости. Забавная деталь: Джон (это тот канадец, который впоследствии стал моим мужем) на всякий случай взял с собой свою переводчицу, личного помощника Леночку. Подходя к нашему дому, Леночка, увлекавшаяся гаданиями и прочими загадочными вещами, ни с того, ни с сего предсказала Джону, что сейчас он встретит “девушку, которую он полюбит и на которой женится, и которая его бросит через семь лет.” Джон, естественно, посмеялся.

Никаких искр меж нами во время той первой встречи не летало; к концу трёхчасового трёпа, в который превратилось изначально получасовое собеседование по приёму меня на работу, выяснилось, что специальность моя им не подходит. (Упс!) Но было уже поздно – мой английский вкупе с интеллектом произвели на Джона, по всей видимости, неизгладимое впечатление. Предложение было сделано, и меня наняли последним переводчиком в штат - переводить самый сложный курс, за который никто больше браться не хотел.
Опущу подробности развития нашего знакомства и последующего романа с Джоном. Имея разницу в возрасте в 17 лет (ему было 37, мне только стукнуло 20), мы, тем не менее, очень быстро сошлись. Я вообще всегда гораздо быстрее сходилась с людьми предшествующего мне поколения, так как немногие сверстники разделяли мои интересы и взгляды на жизнь. Оказалось, что нас с Джоном связывает удивительно много общего: мы оба – страстные фанаты Битлз и музыки шестидесятых, он – историк, я – социолог, мы оба весьма любопытные и начитанные люди, оба мыслим рационально. Вдобавок, как он выразился, я была “копией его самого 17 лет назад”.

Я не на шутку влюбилась. Боже, как это было наивно и прекрасно! Это была самая красивая любовь на свете. Мы наслаждались, мы упивались друг другом. Мы всё время стремились проводить вместе. Мы могли бесконечно разговаривать, гулять по городу, обсуждая всё на свете, слушать музыку. Он переводил для меня песни о любви, писал рассказы, играл на гитаре. Я пела и рисовала для него. Он делал мне комплименты, фотографировал меня. Я не уставала восхищаться его умом и мудростью, слушая его рассуждения на самые разные темы.

Спустя несколько недель наших встреч, мы по разным причинам покинули фирму, и Джон сделал мне предложение. Сказал, что только от моего согласия будет зависеть, останется ли он в этой стране или уедет к себе в Канаду. Я понятия не имела, чего я хотела от жизни. Мысль о замужестве меня всегда здорово пугала (до тех пор я немедленно расставалась со всяким ухажёром, как только он начинал строить серьёзные планы на совместное будущее). Но я успела по уши влюбиться в этого человека. Тем не менее, я всё-таки решила поднять тему финансовой обеспеченности нашего совместного будущего. На моих глазах распадался брак моих родителей, и мне страшно не хотелось, чтобы с нами произошло то же самое. Джон поклялся мне, что он позаботится о финансовой стороне нашего существования, и что на это я могу твёрдо рассчитывать. Мне не о чем будет беспокоиться, заверил меня он. И, мысленно зажмурившись, я таки согласилась: это был единственно тогда мне доступный способ видеть его постоянно, а также уйти от чрезмерно строгой матери и распадающейся родительской семьи.

Промариновав жениха ещё год (надо же было сперва присмотреться к человеку, мало ли, влюбилась по уши!), я, наконец, вышла замуж. Далее были несколько лет совместной жизни в Свердловске, в течение которых Джон настойчиво, но по разным причинам безуспешно пытался наладить бизнес между всяческими иностранными и Свердловскими предприятиями. Переводчиком служила я. Каждый раз всё срывалось в самый последний момент. В России действительно случиться может ВСЁ. Джон, к сожалению, слишком доверчивый человек, чтобы заранее себя обезопасить от провалов и проколов из самых неожиданных мест. А все расходы по ведению бизнеса он оплачивал из своего кармана... Первые несколько срывов совсем “навернякашных” сделок были очень болезненными. Но, как мой папа говорит, “это только первые три раза тяжело”. Я начала привыкать к постоянным неудачам моего мужа и решила действовать сама.

За эти годы я весьма выросла как переводчик, насмотрелась на всякое такое, о чём уж точно в моей “тепличной” жизни у мамы с папой за пазухой никогда бы не узнала. Я закончила университет и поступила в аспирантуру, одновременно случайно, по газетному объявлению, найдя очень престижную работу в проекте Мирового Банка - переводчиком, естессно. Очень интересно и на очень хорошую зарплату - как раз в исключительно тяжёлое для нас время. (Вот и говорите, что случайностей не бывает!) Всё это произошло во время вынужденной поездки Джона в Канаду на операцию и лечение. Нам пришлось расстаться на целых семь тяжёлых нескончаемых месяцев, в течение которых я не знала, увижу ли я когда-нибудь мою любовь в живых. Операция, к нашему неописуемому облегчению, прошла удачно. Оправившись, Джон вернулся в Россию. Опять без работы, но всё ещё с большими надеждами организовать большой бизнес или несколько в Свердловске-Екатеринбурге.

Моя репутация как переводчика-синхрониста становилась всё более известной. Было очень лестно постоянно выслушивать комплименты со стороны иностранцев и русских, с которыми доводилось работать. Один московский сотрудник Мирового Банка сообщил моему начальству, что даже в МИДе не все переводчики работают на моем уровне. И даже «выбил» мне крупное повышение в зарплате! До меня даже дошли слухи, что меня считали лучшим переводчиком Екатеринбурга и области. А у мужа дела – всё никак. Жили на мою зарплату и его кредитную карточку. Огромным преимуществом моего тогдашнего положения было то, что я стала жить отдельно от матери – мы снимали квартиры. Одна странность меня немного беспокоила: все остальные иностранцы, проживавшие и работавшие в Свердловске, имели за спиной твёрдый “заслон” от всех тех “свинцовых мерзостей дикой русской жизни”, с которыми всем россиянам приходится иметь дело каждый день. Все иностранцы приезжали в Россию на оч-чень хорошие деньги и обеспеченное проживание. Все, кроме Джона.

Его никто не поддерживал – ни семья, ни работодатель (которого у него теперь не было). Он жил как обыкновенный русский – с той разницей, что работал он исключительно так и тогда, как ему было интересно, и никакой зарплаты не получал. Обидно было то, что все вокруг считали, что я как сыр в масле катаюсь, будучи “замужем за иностранцем”, тогда как на самом деле мне, в мои студенческие годы, приходилось буквально вымаливать у него деньги даже на покупку продуктов питания. Зато кошмарных величин международные телефонные и факсовые счёты (по тем временам, минута времени с Канадой, Америкой и Европой стоила несколько долларов США) оплачивались в первую очередь и без обсуждений.

Через несколько лет местные власти стали всерьёз настаивать на том, чтобы Джон либо принял российское гражданство, либо уезжал обратно в Канаду. К тому времени наша ситуация мотания с квартиры на квартиру и непрекращающейся борьбы с хамами-хозяевами стала невыносимой. Везде было одно и то же. Квартирные хозяева, узнав, что в квартире проживает иностранец, начинали немедленно пытаться содрать побольше денег - всеми правдами и (в основном) неправдами. Столкнувшись с нашим недоумением и сопротивлением их попыткам нарушить подписанные ими же договоры, эти хозяева зверели и начинали выживать “строптивых” жильцов. Просто диву даёшься, насколько изобретательными становятся люди, когда задаются целью напакостить. И защититься от них нечем…

И мы решили-таки перебираться в Канаду. Это было тяжелое решение. Как я уже упоминала, я уже имела очень хорошее представление о том, что эмигрировать за границу – вовсе не привлекательный вариант, если у тебя нет нужной специальности или хотя бы родственников, которые смогли бы тебя поддержать на начальный период. Перспектива оказаться в положении обычного русского эмигранта с высшим образованием, вынужденного водить такси или жарить гамбургеры, никак меня не прельщала. К тому же, очень не хотелось бросать аспирантуру и университетских друзей. Решающим мотивом послужило моё давнее страстное желание иметь свой собственный дом, откуда НИКТО не смог бы выгнать, и в котором я без опаски смогла бы жить и делать всё, что захочу.
Джон убедил меня в том, что в Канаде всё будет намного легче, что всё встанет на свои места, и у него там есть семья, друзья, старые связи и перспективы хорошо оплачиваемой регулярной работы. Всё проблемы с жильём и с деньгами, по его словам, проистекали оттого, что он не был российским гражданином и не имел права (да и желания) работать в России за российскую зарплату. Всё было логично. Оснований не верить ему у меня не было. Я уже давно перестала ждать и надеяться, что у мужа что-то получится с его оптимистическими проектами совместного иностранно-российского бизнеса.

Измученная вечными бестактными намёками со стороны всех сослуживцев, соседей и квартирных хозяев по поводу несоответствия нашего материального положения статусу “семьи иностранца”, вечным безденежьем (так как все деньги, занимаемые в кредит, уходили на оплату расходов по ведению бизнеса, а на всё остальное непритязательному Джону было наплевать), я поверила Джону и возлагала надежды на то, что хоть у себя дома он сможет найти стОящее занятие и обеспечить нам мало-мальски приемлемое существование. Чего я никак не ожидала, так это того, что по приезде в Канаду мой муж, последние пять лет проведший в России, окажется в той же ситуации, что и свежеприбывший иммигрант: на работу никто не берёт, поскольку нет недавнего опыта работы именно в той узенькой области, в которую ты пытаешься устроиться. Никаких «старых связей» на поверку у него не оказалось. А соглашаться на заработки лишь для покрытия текущих счетов, а не “для души, для страсти” мой благоверный считал ниже своего достоинства: у него, видите ли, три высших образования и он достоин большего.

Мне, естественно, всегда “больше всех надо”, а посему я активно занялась поисками работы. При последующем внимательном штудировании всех объявлений по найму в газетах я пришла к более чем неутешительным выводам: 1) наняться работать по специальности мне мешает отсутствие после моего имени всяческих загадочных неприличных аббревиатур, означающих наличие определённой узкоспециальной профессиональной квалификации, подготовки и опыта, полученных именно в Канаде. 2) под “опытом” понимается даже не “опыт работы в данной области вообще”, а опыт работы ИМЕННО В ЭТОЙ УЗКОЙ ОБЛАСТИ ИМЕННО В ЭТИХ УСЛОВИЯХ и выполнением ИМЕННО ЭТИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ в сходной компании. Короче, оптимальный кандидат на работу – это работник, перемАненный с точно такой же должности у фирмы-конкурента. 3) не имея ни нужного опыта, ни узкоспециального образования, я могу рассчитывать только на так наз. “Мак-Джобз” (самые низкооплачиваемые неквалифицированные работы типа уборки помещений или жаренья гамбургеров).
За последующие три года я полностью потеряла веру в себя, в свою профпригодность и стоимость на западном рынке труда. Ну и что, что у меня почти три степени высшего образования (если бы я успела защитить свою кандидатскую диссертацию до отъезда, по-канадски меня бы звали «Пи Эйч Ди», то есть, “доктор наук”). Были омерзительнейшие, унизительные “работёшки” в магазинах по продаже бабских шмоток (прошу прощения, иначе то барахло, что здесь в продаже и в моде, просто не назовёшь). Начинала я работать неизменно с искренним энтузиазмом, считая, что моя трудовая этика, мои мозги, моя мотивация позволят мне дорасти до более-менее заметной и приличной должности (пусть даже и в торговле).

К неприятному своему изумлению, обнаружила следующее: 1) В торговле никому нет дела до твоих способностей, мозгов и даже (о, наивная!) вкуса. Более того, вышеуказанное способно скорее создать тебе проблемы, чем как-то продвинуть на служебном поприще. 2) Принимая меня на работу, мне наобещали настоящее, практическое обучение. На самом деле всё моё обучение свелось к просмотру приторной, бравурно-пропагандистской кинушке про то, какая мы замечательная компания и как у нас хорошо работать. Впоследствии все мои вопросы и напоминания об обещанном обучении натыкались на неприкрыто-раздражённое “ну, что ты ещё хочешь знать?”, брошенное на бегу и неизменно в позе, выражающей “мне не до тебя, мне некогда, ОТВЯЖИСЬ ОТ МЕНЯ!!!” 3) Самые отвратительные, неприкрыто «горло-перерезАтельские» уловки унизительной собачьей грызни за каждый потенциальный кусок были именно тем, что поощрялось и культивировалось начальством, несмотря на все их заверения в обратном, сопровождаемыми биениям себя пяткой в грудь. Это называлось “здоровая агрессивность и состязательность”. Прямо как передача “последний герой”. 4) Каждая секретарша или домохозяйка, пришедшая в магазин в качестве покупателя, автоматически считает, что она тебя во всех смыслах умнее и лучше, смотрит свысока, тебя презирает и обращается с тобой, как с полным (…….). Обыкновенная вежливость любого цивилизованного человека по отношению к другому человеку не считается обязательной. Ну а как же, - раз ты здесь и ей прислуживаешь, значит, у тебя мозгов как у табуретки и ничего лучшего ты в жизни добиться не сможешь. 5) Руководство компании имеет неприкрыто потребительское отношение к штату сотрудников, стараясь даже из “своих” выжать любой грош, любую выгоду. От “недостаточно агрессивных” избавлялись моментально и без сожаления.

Далее была работа по телефонным опросам населения, короткий “семейный” контракт с нефтяной компанией в Казахстане, так и не вылившийся в настоящую работу благодаря специфическому характеру Джона, опять магазины (бр-рр!), даже продажа пылесосов от двери к двери. Денег катастрофически не хватало даже на сведение концов с концами, и никаких перспектив улучшения не предвиделось. Я металась в поисках выхода, хватаясь за любую возможность подработать. Джон сидел дома и целыми днями шарился в интернете якобы “в поисках работы”. Напряжение между нами росло. Я тщетно пыталась уловить хоть какие-нибудь следы былой любви в его поведении, хоть какое-то признаки того, что он ко мне неравнодушен. В момент отчаяния я напомнила Джону о его предсвадебном обещании обеспечить финансовую сторону нашего существования. На это он ответил, что он просто... не смог сдержать своего обещания, и что я теперь могу делать что хочу и вправе оставить его. Интересно, и куда же мне, следуя его логике, было деваться, - без денег, без работы, без жилья и без поддержки в чужой стране? Я плакала по ночам от бессилия что-либо изменить.

Потом мне крупно повезло. Решив, что так дальше жить нельзя, я решила попытать счастья в агентствах по трудоустройству. И опять встретилась с исключительно потребительским, презрительно-высокомерным отношением даун-тауновских тётенек разновидности “секретарша” (не выношу этот тип западных особей женского пола, сочетающий в себе умственную ограниченность, зашоренные мозги, уверенность в своем превосходстве над всеми остальными, основанную на паре курсиков по машинописи и “секретарскому делу” или “бизнесу и коммерции” в каком-нибудь местном горе-колледже, абсолютную неспособность работать мозгами и чем-либо ещё, кроме языка, в сочетании с полным отсутствием интереса ко всему, что не вписывается в рамки привычного в её крохотной, модно подстриженной головке). Удручающая демонстрация откровенного нежелания тратить время на с какую-то иммигрантку неизвестно откуда, с неизвестно какого университета дипломом, пусть даже с отличием, и нежелание даже попытаться проверить её способности...

И вдруг в своих похождениях я встретила совершенно уникальную женщину, которая не отпнула меня подальше, а вникла в то, что я умею и на что способна. Ей было НЕ НАПЛЕВАТЬ. Она-то и оказалась тем человеком, который, в конечном итоге, устроил меня на все мало-мальски приличные работы, перепавшие на мою долю. Карен (так её зовут) - вообще редкостной души человек; мы и сейчас большие друзья. С помощью Карен я наконец-то стала работать в оффисах и ушла из ставших моим кошмаром магазинов. Работы были временные и мало оплачиваемые, но – не противные! С нормальными серьёзными людьми, а не с подрабатывающими, жующими жвачку школьницами со словарным запасом Эллочки-людоедки. Была также чуть было не ставшая карьерой работа в крупнейшей международной аудиторской фирме Кей Пи Эм Джи, во время которой я устроилась работать в экспериментальное подразделение фирмы по поиску персонала. Работа была замечательной во всех смыслах, я даже здорово на ней отличилась, но… Подразделение было ликвидировано из-за непродуманности его места и роли в организационной структуре фирмы.

Потом был неудачный опыт работы “охотником за головами” (то бишь рекрутером) в крохотной фирмульке с огромной текучкой. При приёме на работу текучка меня не насторожила – в тот период моей жизни я страстно возжелала стать рекрутером и, окрылённая своим успехом в Кей Пи Эм Джи, верила в то, что это - моё призвание. Начав работать с моим всегдашним энтузиазмом, я столкнулась с тем же потребительски-наплевательским отношением со стороны руководства, которое мне стало так знакомо во время моей работы в ненавистных магазинах. Более того, начальница моя оказалась тётенькой того самого безмозглого даун-тауновского типа, которые патологически меня воспринимали как потенциальную угрозу (я уже говорила, что любой человек, оказавшийся пробивным настолько, чтобы переехать в другую страну, будет выделяться из толпы). Начальница углядела во мне вместо педантичной ученицы будущую конкурентку и стала всячески стараться от меня избавиться. В конце концов мне пришлось уйти с гадостным привкусом во рту.

Пару лет назад мне посчастливилось устроиться на постоянную работу в одну из компаний, где я работала “временщицей” с лёгкой руки Карен. Занимаюсь составлением сертификационных пакетов для продукции нашего завода. Работа не самая творческая, но – главное! – не отвратительная. О большем я уже и не мечтаю… А что же, спросите Вы, с мужем?

По приезде в Канаду, как я уже говорила, мой гордый благоверный пребывал в перманентном «состоянии поиска работы». Ненапряжённого такого поиска. На словах соглашаясь с необходимостью сдвига с пятой точки, супруг мой, тем не менее, продолжал сидеть дома, читать, смотреть телевизор, лазить в интернете и играть с компьютером. Абсолютно ничего по дому не делал, предпочитая оставлять всё на меня, которой всегда “больше всех надо”. Я не переставала изумляться изобретательности, с которой он неизменно уворачивался от любых попыток “припрячь” его сделать хоть что-то по дому или изменить тактику «поиска» работы… Вдобавок, годы разочарований в России и изначально плохое здоровье Джона взяли своё. У него уже не наблюдалось никакой мотивации хоть как-то обеспечить нашу “семью”. Какое счастье, что с самого начала ни мне, ни ему не нужно было «заводить» детей! Я не знаю, как я бы вообще выжила, будь у меня на руках ребёнок.
Как я выяснила потом, после нескольких лет замужества, у Джона вообще никогда не было желания делать хоть что-нибудь, чтобы чуть-чуть превысить уровень натужного сведения концов с концами. Он почему-то ожидал, что под него, лежачего, когда-нибудь непременно потечёт вода, а именно, что какая-нибудь крупная международная компания ни с того, ни с сего вот-вот предложит ему должность вице-президента (на меньшеё он и не рассчитывал). Из совместного проживания с Джоном я столкнулась с очень интересным способом скрывать информацию, которую ему разглашать не хотелось.

Вот этот способ: организовывается поток ИЗБЫТОЧНОЙ информации, целью которого является создание полной иллюзии у слушателя, что получен ну неимоверно исчерпывающий ответ на изначально заданный им вопрос. Привлекаются факты из истории, политики, экономики, личной биографии отвечающего и сведения, почерпнутые им из художественной литературы, кинофильмов и песен, а также биографий их исполнителей, цитируются различные любопытные статьи и исследования на всё более отвлечённые темы в то время, как изначальный вопрос где-то по прошествии первых трёх-пяти часов ответа просто забывается. Если же, в конце концов, у бедного слушателя возникнет смутное подозрение о том, что внятного ответа на свой вопрос он так и не получил, то задавать вопрос ещё по разу он уже просто не рискнёт, дабы не нарваться на ещё одну бесконечную лекцию. Очень, очень, ОЧЕНЬ долго я доходила до этого своего открытия.

При полном впечатлении, что я знаю о своем муже практически всё – ну как же, он ведь ничего не скрывает, а наоборот, рассказывает даже больше, чем у меня в голове умещается! - я, тем не менее, до сих пор не выяснила, на какие же деньги он жил всю жизнь, в течение которой, как выяснилось, он ни на одной работе не задержался больше, чем на два года. Его основным приоритетом всегда было занятие “высокими духовными материями”; на материальную сторону быта ему было глубоко наплевать. Череда неудач делала его всё более и более раздражительным. Почему-то возведя в добродетель своё нежелание (а потом и вовсе неспособность) радоваться ВООБЩЕ НИЧЕМУ, он стал злиться и придираться абсолютно ко всему, что я делала или не делала. Создавалось полное впечатление, что он всё время выискивал, к чему бы придраться. Неудовлетворённость самим собой выливалась в постоянное вербальное мучительство «окружающей флоры и фауны».

Стало особенно заметно, что Джон цеплялся буквально ко всему, что я говорила. Ни одно моё предложение, ни одна моя идея не принимались. Всё, абсолютно всё вызывало ожесточённые споры и трёхчасовые дискуссии о целесообразности совершения того или иного простейшего действия, как, например, пространные дебаты о необходимости вымыть посуду или сбегать за хлебом. Дело доходило до буквально до абсурда. Споры велись уже даже о погоде. У нас не осталось почти ничего общего. Безопаснее всего было вообще молчать и не попадаться ему на глаза; хотя прятаться было негде – всё равно найдёт, выковыряет из любого угла и начнёт о чём-нибудь ныть, доставать или спорить.

Мы оба пребывали в состоянии глубокой депрессии в течение нескольких лет. Не осталось абсолютно никакого ощущения радости. Жизнь стала похожа на тягостный кошмарный сон. Каждое утро до омерзения не хотелось даже глаза открывать; наступление ночи и перспективы хоть ненадолго забыться стали самой долгожданной частью дня. Мы тщётно пытались развеяться. Мы ездили на природу с ночёвками, благо в Альберте изумительной красоты горы и национальные парки. Мы встречались с друзьями, ездили в гости к престарелому отцу Джона на его ферму за городом.
Очень странные были отношения у Джона с его семьёй и “друзьями”. В самые тяжёлые для нас времена, на первых порах по приезде в Канаду, когда я впервые в жизни столкнулась с самым настоящим голодом, и Джоновы братья, и его отец дружно отказались нам помочь. Я была в шоке. Как я узнала намного позже, Джон, оказывается, буквально “доил” свою семью в течение стольких лет, что всем это в конце концов попросту надоело, и его решили «проучить» в самое неподходящее время. Все те друзья, о которых мне Джон столько рассказывал в России, либо остались далеко в прошлом, либо при встрече оказались тем, что по-русски называется “шапочными знакомыми”. Очень нерадостное впечатление оставалось от встреч с этими “друзьями”: сидят в баре за столом несколько мужиков за кружкой пива в тягостном молчании, которое время от времени прерывается чьими-нибудь попытками начать разговор о политике или истории… Бр-р-р.

Наблюдать взаимодействие Джона с его другими старыми друзьями было просто неловко. Джон, оказывается, читал трёхчасовые назидательные лекции не только мне, но и всем окружающим. Более того, выяснилось, что сводящая меня с ума его привычка оспаривать АБСОЛЮТНО всё, что произносилось вслух кем-то ещё, в обществе друзей нисколько не маскировалась. Как я узнала впоследствии от этих самых, теперь уже бывших, друзей Джона, именно эти его высокомерные манеры вкупе с патологической неспособностью уважать чужое мнение и признавать свою неправоту оттолкнули от него всех его друзей. После визитов к его друзьям КАЖДЫЙ РАЗ всю дорогу домой Джон с остервенением меня пилил за то, что я, видите ли, не то или не вовремя сказала. Всё было не так, всё было не к месту.

Когда-то раз, когда я промолчала в течение практически всего времени визита к друзьям, в машине по дороге домой воцарилось неестественное молчание: мы оба уже настолько привыкли к тому, что сейчас он будет меня грызть, что мы просто не знали, о чём говорить, когда придраться ко мне было невозможно при всём желании. Вначале я пыталась найти причины нашего совместного несчастья в себе. Я болезненно реагировала на все колкости и нравоучения моего супруга. Я, как, впрочем, и почти все остальные, не понимала его своеобразного самоуничижающего чёрного юмора. Желание ужиться с моим, тогда всё ещё по привычке, любимым мужем толкало меня к тому, что я несколько раз кардинально «переделывала» себя в ответ на его критику и придирки. Мне как-то и в голову не приходило, что я уже не юная девочка, для которой так естественно было безоговорочно подчиняться страшим и более опытным людям и из которой более авторитетные фигуры всегда лепили всё, что вздумается. У меня уже накопился свой жизненный опыт, и с некоторыми вещами я начала не соглашаться.

Устав от непрекращающихся ссор, ставших постоянным фоном нашего сосуществования, я начала попросту избегать своего мужа – так было спокойнее. В конце концов, я решила лечиться от депрессии. Перепробовав несколько препаратов, я остановилась на самом новом. Джон же по-прежнему утверждал, что причиной всех наших проблем была я, а вот с ним всё было в порядке. Никаких проблем в своём поведении он не усматривал и лечиться от своей депрессии и злости он не считал нужным. Он же первым заметил изменения в моем поведении. Он подметил, что я стала намного спокойнее относиться к тому, что меня раньше неимоверно раздражало и злило. И тут началось...

Я вдруг обрела настоящее чувство юмора! Это было невероятно. Я, наконец, стала понимать самый чёрный, жестокий и зубастый юмор, который даже многих мужиков коробит. Я стала с удовольствием смеяться над собой и надо всем, что подворачивалось под руку – был бы повод. Внезапно жизнь перестала казаться такой уж безысходной и безрадостной. Переломным моментом в моём «самовозрождении» стало прочтение мною книг Роберта Хайнлайна (особенно “Чужак В Чужом Краю”). Того, что для меня сделали его книги, здесь просто не описать. Скажу только, что я стала несравненно более терпимым и действительно ЛЮБЯЩИМ человеком. Я поняла, что пытаться переделывать кого угодно старше двадцати лет – занятие бесполезное и неправедное. Я вдруг чётко осознала, что любовь - это принятие другого человека именно таким, какой он есть, не пытаясь и не надеясь его изменить под свои представления. Попытки и желание изменить другого человека означают только то, что ты этого конкретного человека НЕ ПРИЕМЛЕШЬ, не любишь таким, каков он есть. Настоящая любовь ТОЛЬКО бескорыстна. Ревность, боль, страх быть покинутым – это уже эгоизм, который с любовью ничего общего не имеет.
Любовь – это всего-навсего искреннее, честное желание приложить все усилия к тому, чтобы любимый человек был СЧАСТЛИВ. Счастлив так, как он сам определит. С тобой - или без тебя. И честность перед собой и другим человеком подразумевает именно бескорыстность в твоём желании счастья для этого человека: ведь ты счастлив именно тем, что счастлив твой любимый. Любовь может и не быть исключительной. Осознание того простейшего факта, что не я одна на свете такой замечательный, интересный и стОящий любви человек, помогло мне избавиться от моей чудовищной ревности. Ведь оттого, что мой любимый человек признАет привлекательность других замечательных людей и даже выразит им своё восхищение любым доступным способом, от комплиментов до секса, нисколько не умалит моей собственной привлекательности. И, естественно, все свободы, столь органичные для любящих, уверенных в себе и уважающих друг друга людей могут быть только взаимными.

Я также поняла, что до сих пор я сама себя никогда не любила и себе не доверяла. И что моё счастье – это то единственное, за что я, и только я, реально несу ответственность. Хочешь быть счастливым – будь им. Не позволяй никому и ничему определять, как и когда тебе быть счастливым. Потом пришло совершенно ясное и спокойное осознание того, что муж мой меня совсем не любил. Более того, я пришла к единственно логичному способу продемонстрировать мою любовь к нему и к себе и окончить наши мучения. Я решила уйти. И всерьёз заняться поиском себя. На тот момент (перед Новым 2001-м Годом) я как раз «расплевалась» с непорядочным рекрутерским агентством и пребывала в весьма странном расположении духа. Ни работы, ни мужа, ни дома (решения ещё с России стоявшей квартирной проблемы найти так и не удалось), в долгах, как в шелках, и в Россию возвращаться (вдобавок с позором, как “разведёнка”) – там я тоже никому не нужна…

Узнав о моих обстоятельствах, врач в МедиЦентре немедленно послал меня вставать на учёт у психолога, чтоб я не учинила чего-нибудь вроде самоубийства. К моему изумлению, как раз в тот момент, когда я с рыданиями распрощалась со своей давней мечтой о своем собственном доме, мой уже практически не муж предложил помочь мне с приобретением дома. На тот момент мы оба были в долгах выше головы. Но Джон сумел вдруг откуда-то достать денег на частичную предоплату дома и части моих долгов. Нашли и купили мне старый, маленький дешёвый домик в плохой части города. Но – МОЙ!!! Собственный!!!! И даже без мужа “в нагрузку”!!! В результате я переехала в свой дом за два дня до Нового Года. А ещё пять месяцев спустя мой, уже привычно безработный и уже бывший муж неизвестно на какие деньги купил себе дом буквально в нескольких метрах от меня.

Несмотря на неудавшийся брак и отсутствие работы, я просто упивалась своей впервые в жизни обретённой свободой. Никто мне теперь не давал ценных руководящих указаний, не приставал с придирками, не оставлял за собой беспорядок, не надоедал, не критиковал, не орал, не ссорился, не пытался переделать на свой лад. Меня почему-то посетила странная уверенность, что теперь всё будет хорошо. Теперь я впервые в жизни смогу, наконец, отойти от строгих устоев, вживлённые мне под кожу строгой матерью и мужем. Я изголодалась по “плотским утехам”, коих практически не имела за последние пять лет замужества из-за постоянного “наказывания воздержанием” меня Джоном. Я вышла на охоту – не за мужем, не за бойфрендом, не за какими бы то ни было “отношениями” со всей их психологической нагрузкой. На уме было одно: с остервенением, с неистовым упоением возместить всё то, чего я недополучила, будучи замужем за своим первым и единственным мужчиной, который сначала познакомил меня с плотскими наслаждениями, а потом “в педагогических целях” их прекратил.

Моя свобода продолжалась ровно две недели. Моя подруга (лет сорока с чем-то и одержимая идеей выйти замуж) задалась целью свести меня с каким-нибудь “хорошим мужчинкой” для долгих отношений. Далеко не сразу мне удалось донести до неё, что мне НЕ НУЖНЫ никакие “отношения” – я просто хочу..... Моя милая сводня нас познакомила в совершенно непринуждённой обстановке. Это был ее сосед, по ее словам - одинокий и хороший парень. Дальше всё было – нет, не как в сказке, лучше. Я, с хорошо скрытым остервенением изголодавшегося зверя, накинулась на этого скромного, стеснительного парня при первом же удобном случае. Но он, к сожалению (а может, к счастью?), был настроен на длительные серьёзные отношения. Он практически переехал ко мне... через три дня после нашего знакомства. Это было действительно как в сказке.

Я с самого начала предельно откровенно объяснила ему свои позиции, рассказала вкратце свою историю и твёрдо заявила о своих выстраданных убеждениях. Я твёрдо решила, что мне нечего и не от кого скрывать и нечего стыдиться. Отныне я буду откровенна сама с собой и с другими и буду открыто заявлять о своих чувствах, желаниях и намерениях. Если это кого-то шокирует или не устраивает - что ж, я никому себя не навязываю. Я ни в ком теперь не нуждаюсь – потому что научилась БЕСКОРЫСТНО давать искреннюю любовь, ничего не ожидая взамен и радуясь тому, что выпадает на мою долю. И теперь уж точно никому не позволю что-либо мне диктовать или навязывать свои правила игры. Я заявила Полу (так зовут моего любимого), что мне приятно его общество, и что он свободен оставаться со мной на столько и постольку, пока и поскольку нам обоим это доставляет удовольствие. Я никогда не допущу того, чтобы пытаться или надеяться кого бы то ни было переделать: если любишь человека, то ты его прежде всего ПРИНИМАЕШЬ таким, какой он ЕСТЬ, а не таким, каким он “мог бы” стать.

Естественно, всё это стало возможным исключительно в силу того, что я теперь не позволю никому пытался изменить МЕНЯ. Ты меня или принимаешь такой, какая я есть, или – дверь вон там. К моему изумлению, Пол остался. Нам с самого начала было просто невероятно хорошо вместе. Ни я, ни он не искали каких-то потрясений, бурных страстей, страданий. Он всего на четыре года меня старше (у меня такое ощущение, будто я «краду из колыбели»!), был женат дважды, остался в очень дружеских отношениях с обеими жёнами и проделал огромную работу над собой. Я просто изумляюсь его зрелости и “коэффициенту эмоционального интеллекта”. Это совершенно отличалось от щенячьей юношеской влюблённости; это - просто тихое, тёплое, уютное счастье. Как ласковое солнышко после ненастной зимы.

Я всё ждала, когда же “упадёт второй сапог” – уж слишком всё было хорошо. Мы были знакомы и жили вместе уже несколько месяцев, и всё ещё не имели ни одного серьёзного разногласия, ни одной ссоры! Да их, надо сказать, и в принципе быть не может: или мы рационально, без эмоций, решаем все спорные вопросы (или находим какой-либо другой выход, как, например, переоценка приоритетов и компромисс), или, если проблема неразрешима и слишком серьёзна, чтобы с ней примириться, мы просто расстанемся – хорошими друзьями, потому что мы оба – замечательные, достойные любви и счастья люди и нам было так хорошо вместе.
Надо сказать, что никаких тайн из своего прошлого Пол не делает. Мне совершенно ясно, чем и когда он в своей жизни занимался. Надо сказать, что я в жизни не смогла бы предположить, что столь разные по всем параметрам люди, как мы с Полом, сможем так хорошо сойтись. Оказывается, разница в жизненном опыте, образовании и послужном списке имеет неизмеримо меньшее значение по сравнению со сходными убеждениями и открытым – действительно открытым! – сознанием, умением и желанием радоваться жизни, любить без «подсчёта очков» и бескорыстно дарить радость. Познакомившись с друзьями Пола и глядя на отношение к нему сотрудников по работе, я всё больше убеждаюсь в том, что он замечательно искренний и добрый человек. Я обожаю его друзей и очень рада, что мне посчастливилось с ними познакомиться. Невозможно передать, насколько обогащает общение с такими разными и такими интересными и привлекательными людьми. Никакой фальши, никакого высокомерия. Простое, тёплое человеческое общение.

Я нашла для себя новую страсть – декоративное цветоводство. Наш дом превратился в настоящий волшебный сад из тропических растений, камней и фонтанчиков. Цветы стали моим почти наваждением. Растения у нас находятся везде, где есть хоть малейшая частичка пространства и света. Жалко, что домик маленький. Но зато я выяснила, что, если избавиться от мебели, то на её место можно втиснуть ещё кучу цветов! Ну и что, что пока нет денег ни на столь необходимый ремонт и мебель, - зато у нас самый замечательный, самый красивый дом, и все, кто приходит в гости, сражены наповал уютом и теплым чувством моего дома. Никому как-то в голову сразу не приходит заметить, что дом сильно нуждается в ремонте.
Этим летом я впервые попробовала себя в садоводстве – во дворе. Вырастила невероятно вкусные помидоры, огурцы, травы и кучу ярких, чудесных цветов и разной всячины. Только подумать, что всё это началось с одного-единственного растения в горшке “под бонсай”, подаренного мне Полом прошлой весной! Я попробовала рисовать металлическими карандашами по чёрной бумаге. Вышло здорово и очень необычно. Пол научил меня кататься на роликовых коньках – как это оказалось весело и здОрово! Он даже записал нас на бальные танцы – по своей инициативе. Если бы не моя так «вовремя» сломанная коленка и костыли от неудачного приземления на роликах, я бы сейчас, наверно, уже неплохо бы танцевала.
Прошлым летом мы ездили на палеонтологические раскопки динозавровых костей в Долину Диназавров на юге Альберты. Этим летом я, наконец, повидала провинцию Онтарио и повстречалась с семьёй Пола, состоящей почти целиком из страстных цветоводов. Я по мере возможности с упоением украшаю и обустраиваю наш дом. Какое, оказывается, увлекательное занятие! Самое замечательное – это то, что Пол меня поддерживает во всех моих сумасшедших начинаниях. На данный момент мы уже вместе более полутора лет. Второй сапог так и не упал…
Надежда
BABAORILEY@YANDEX.RU

ОТКЛИКИ НА ПИСЬМО НАДЕЖДЫ ИЗ КАНАДЫ:

ИРИНА БРАТУСЬ (ИСПАНИЯ): ОТКЛИК НА ПИСЬМО "ЧУЖАЯ В ЧУЖОМ КРАЮ"

ТАНЯ: ОТКЛИК НА ПИСЬМО "ЧУЖАЯ В ЧУЖОМ КРАЮ"

Отклики на письмо Надежды из Канады ("Чужая в Чужом Краю") присылайте, пожалуйста, на адрес редакции: OOOlga@irk.ru

СCЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Ирина Литтл (Канада):
Чего ты хочешь: мужа, золотые горы, или профессию?
Моя философия: "Не важно - где ты живешь, важно - с кем ты живешь"
Очень хочется знать, что по-вашему - духовность?
Не идите никуда, если не видите дороги
Светлана (Канада): Не так страшен черт...
Elena Neufeld (Канада): Замуж за рубеж: Мифы и Реальность
Ольга (Канада): Мой милый ни разу не сказал, что меня любит
Елена Б (Канада): Отклик на письмо Светланы из Канады
Евгения Сверлова (Канада): Рассказ-фантазия

Опубликовано в журнале "WWWoman" - http://newwoman.ru 16.10.2002

ДАЛЕЕ

Реклама в журнале "WWWoman" - http://newwoman.ru (рекламный макет)

ПЕРЕПЕЧАТКА И ЛЮБОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ ЖУРНАЛА ЗАПРЕЩЕНЫ!