Европейские приключения

Часть десятая

Предыдущая часть

В первые же дни в Москве Петька простудился и заболел: потек нос. Сказалась перемена уровня влажности и температуры. Я твердила также, что он был одет не по российской зиме: сапоги без меха, из какого-то синтетического материала, куртка градусов на -5 – в Германии сгодится, но не у нас. А он считал, что был одет в «теплое».

Несмотря на простуду, я старалась наполнить каждый день каким-то культурным мероприятием, и таскала его всюду, уставая от этого еще больше, чем он, но все равно не могла остановиться: сидеть с ним дома мне казалось еще хуже. А так он мог бы узнать, увидеть новое, ну и я кое-что.

Билеты в цирк были куплены на 1 января. Предвидя, что мы не сможем вернуться из аэропорта и успеть сразу в цирк, я еще 31 декабря поехала менять их. В кассе менять было не на что, а у входа свои услуги предлагали билетные «мафиози». Поменяв свои билеты на билеты меньшего достоинства, да еще и доплатив за это, я, довольная собой, вздохнула с облегчением: Петька попадет в цирк, точно.

В зоопарке по текущей погоде комфортнее всех себя чувствовали белые медведи – плескались с детенышами, выплывали на островки. Не меньшее количество зевак собрали вокруг себя вольеры с обезьянами. Разглядывая их, Петька завел песню про происхождение человека от обезьяны. Я сказала, что я так не считаю и не хочу об этом слышать, но мое несогласие он опровергнул и продолжил развивать дарвиновскую теорию. Тогда я нашла в вольере старую шимпанзе и представила Петьке его прабабушку. Потом нашелся и Петькин прадедушка.

В парке Измайлово мы катались на коньках. По уровню катания Петька был N 1 на катке. Номер один с конца. Похоже, он никогда не стоял на коньках до этого, или стоял пару раз. Он не мог догнать меня, даже когда я ехала спиной вперед, и вытер собой весь лед.

Я провела ему экскурсию по метро, показав самые красивые станции и мою любимую – Площадь Революции, наша подземка его сильно поразила. Мы были в музеях Кремля, и ему даже продали студенческий льготный билет по его немецкому studentische Ausweis. В это время с кремлевской елки возвращалась толпа детей с одинаковыми подарками. Гуляли по Красной площади, заходили в ГУМ, ездили в Коломенское, на Воробьевы горы, были на концерте русской песни, катались на снегоходе по замерзшему пруду в парке, ужинали в японском ресторане (в Германии это дорого).

Петьке было интересно побывать в наших храмах: мы не только заходили в церковь недалеко от дома, но ездили еще и в храм Христа Спасителя на рождественскую ночную службу. Конечно, его удивил досмотр и проход через металлоискатель, но это был большой праздник, много народа, меры предосторожности, и метро работало до 3 ночи. Оттуда мы ушли даже с сувенирами (маленькими иконками), доставшимися нам сравнительно быстро, т.к. во время службы мы затесались глубоко вперед (получая ее, Петька в толпе нечаянно приложился лбом к кресту). Сели в метро и уехали не в ту сторону, когда очнулись, поехали обратно – одни в вагоне, а может быть и в целом составе.

Петькин визит подошел к концу очень быстро, он как-то погрустнел. Наверное, ожидал развития отношений, но этого не происходило, он оставался мне только другом. Наконец, день расставания настал, я вновь провожала его в аэропорт. С чувством выполненного долга возвратилась домой – чтобы обратиться к своим собственным делам, чего не могла сделать все последнее время.

PS: За какое-то время до Петькиного визита у меня сломался жесткий диск в ноутбуке. Он просто не включился однажды, похоронив на себе все мои фотографии, документы, все, что есть дорогого у каждого из нас. Я пользовалась уже новым диском, а старый ждал Петькиного вердикта. Приехав, Петька постановил, что восстановить данные на нем можно только в компьютерной лаборатории, на специальном оборудовании, и что самому ему с этим не справиться. Работа тянула на кругленькую сумму. Я с этим не торопилась, т.к. ничего спешного тот диск не содержал, и восстановить его можно было и в долгосрочной перспективе. Уезжая, Петька спросил, хочу ли я, чтобы он взял диск с собой и попробовал починить его дома (Петька дружит с компьютерами). Я подумала и сказала «да». Диск лег в Петькин чемодан и отправился в Германию.

По возвращении домой у Петьки случился сильнейший в истории наших отношений коммуникативный запор (Kommunikationsverstopfung): он пропал из досягаемости – не звонил, не писал, а когда звонила я (я делала это часто - и в самое неудобное время), он скидывал, отключал на ночь телефон. Так закончился январь, прошел февраль, настал март… Ладно бы еще только сам пропал, но он пропал с моим ДИСКОМ! Такого хамства я не могла ожидать…

Продолжение: Часть 11

ЕВРОПЕЙСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ: НАЧАЛО