Жизнь или дорога к себе
Повесть. Главы 15 и 16

   Начало

   15.

   «Надо сказать ему, что я не люблю тюльпанов. Надо обязательно ему это сказать», - думала про себя Татьяна, подписывая отчеты. Тюльпаны - это Андрей. Пусть это будет память о нем и о том седьмом марта.
    В дверь кабинета негромко постучали.
    - Войдите.
    На пороге стояла женщина в аккуратной искусственной шубке и вязанной шапочке. Женщине было за тридцать, она была в положении. «Опять кто-то нахамил или, пользуясь положением, хочет что-то без очереди», в Татьянины обязанности входило выслушивать жалобы и решать конфликты.
    - Слушаю Вас.
    - Мне нужна Татьяна Васильевна.
    Что-то в интонации женщины заставило напрячься. Девушка поднялась из кресла, высокая, светловолосая, в модном финском платье. Она знала, как хорошо выглядит. И было видно, что женщину ее вид впечатлил.
    - Это я. Присаживайтесь. Что случилось? Вы по какому вопросу?
    Женщина присела. Не так, как присаживаются просители, на краешек стула, но и не по хозяйски, как обычно садятся очень уверенные в себе люди. Просто присела на стул, всей своей позой и видом подтверждая, что пришла сюда на пару слов. Но слова эти для нее очень важны и серьезны.
    - А я Ольга, жена Василия.
    Татьяна остолбенела. В ту минуту ей показалось, что земля уходит у нее из под ног.
    - Не удивляйтесь. Я его жена, похоже Вы не знали о моем существовании. А еще у нас сын, ему семь лет. Вот ждем второго - женщина погладила себя по животу. Так что, милая девушка, Вы конечно молоды, красивы. Говорят, очень обеспеченны и успешны. Но я его жена, и у нас с ним дети. Вы уж имейте это в виду.
    И она вышла, не прощаясь, уверенная в своей правоте и силе, а Татьяна, не успевшая даже присесть во время короткого монолога женщины, так и стояла посреди кабинета, не совсем понимая, было ли все это на самом деле, или весь этот кошмар просто ей почудился. Сын, которому уже семь лет. Василию сейчас двадцать пять. Женщине не меньше тридцати. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
    Девушка набрала знакомый номер.
    - Ко мне сейчас приходила твоя жена. Это правда, что у тебя сын почти школьник? 
    В трубке было молчание. Потом сдавленным голосом Василий спросил:
    - Что еще она тебе сказала?
    - Сказала, что у вас будет второй ребенок, хотя этого она могла бы и не говорить, - уже автоматически ответила она, понимая, что все произошедшее - не сон.
    - Я сейчас к тебе приеду;
    - НЕТ. Ты никогда ко мне больше не приедешь. НИКОГДА!

    Она смутно помнила, как потом отпрашивалась у директрисы, ссылаясь на головную боль. Как, придя домой, заперлась в своей комнате, строго-настрого предупредив сестру, что ее нет ни для кого.
   Сестрица, чуть притихшая в своих выходках, после той истории полуторагодичной давности, кивнула. Спросила только, видимо на всякий случай, не случилось ли чего и не хочет ли она чаю. Теперь таблетки у Татьяны были свои. Сквозь сон она слышала, как звонил телефон, как  сестра вежливо отвечала, что ее еще нет, а потом все стихло, по всей вероятности, она просто выключила аппарат из розетки. 

     16.

     «Нервное истощение» - сказал участковый врач. «Необходим полный покой и тишина. Может отправим в стационар? Там уход лучше».
    Все три выходных дня она пролежала, отвернувшись к стене. Сестра, пытавшаяся поначалу что-то спросить, стала молча приносить ей чай, ставя чашку на тумбочку у изголовья дивана. Есть не хотелось совсем. И вставать не хотелось. Когда на четвертый день, утром, Татьяна не вышла из комнаты, сестра забеспокоилась и вызвала доктора. Скорая приехала сразу. Участковый врач, добрый пожилой человек, знавший их с сестрой с детства, похоже был очень удивлен, увидев вместо живой и подвижной пациентки, прибегавшей за справкой для бассейна и отказывавшейся от больничных, «тряпичную куклу», которая мало на что реагировала.
    - Я умру в больнице, – вдруг тихо сказала Татьяна, промолчавшая весь осмотр и не ответившая ни на один вопрос доктора. Она не боялась умереть, она  хотела только одного, чтобы ее оставили в покое. В больнице это было бы невозможно.

    - Я принес тебе яблок, - Леонид стоял на пороге комнаты. Татьяна удивилась:
    - Как ты вошел?
    - Люда дала мне ключ. Сказала, что ты уже совсем поправилась, и тебя можно навестить. Он присел на край дивана, погладил ее по руке.
    - Что с тобой произошло? Она сказала - что-то простудное. Я приехал восьмого, чтобы поздравить тебя с праздником, а Люда сказала, что тебя нет. Я думал ты уехала куда-то, а оказалось - приболела.  
    В первый раз в жизни у сестры хватило ума умолчать правду.

    В мае Татьяна повезла группу на отдых в Очамчиру. Море, солнце, казалось, должны были и успокоить, и расставить все по своим местам.
    Она приехала в аэропорт за три часа до начала регистрации. Билеты южного направления тогда тоже были дефицитом, а на группу вообще выписывался единый билет. Необходимо было собрать вместе так называемых туристов, сверить списки и только потом вести их всех на регистрацию. 
    Сидя за специальным столиком и отмечая подходивших людей, она не заметила наблюдавшего за ней Василия, а он, видимо стоявший до этого где-то рядом,  подошел к ней уже после того, как группа, пройдя регистрацию, перешла в зал отлета.
    - Ну что Ты молчишь? Полтора месяца бегаешь от меня и молчишь.
    - Мне нечего тебе сказать.
    - Я не мог тогда тебе сознаться, поверь, не мог. Я хотел все сказать, но чуть попозже. Ты же себя знаешь, ты бы сразу меня прогнала.
    - Если бы ты сознался сразу, наверно мне бы мне не было так больно.
    - Таня, милая. Поверь. Не хочу банальностей. Но там у меня есть только долг, а с тобой – всё, кроме него.
    - Не любишь банальностей, а повторяешь  фразы из фильма.
    - Да. Я говорю банальности. Да, это фраза из кино. Но я люблю тебя. У меня слишком рано появилась жена.
    - О том, что у тебя будет второй ребенок, ты узнал,  когда был со мной.
    - Иногда женщины решают заводить детей, не спрашивая мужчин. Впрочем, это тоже  было до тебя.
    - Граждане, проходим на посадку, - улыбчивая девушка открыла двери терминала, приглашая пассажиров в автобус...
    - Таня, прости меня. Год. Я прошу у тебя год. Я не могу сейчас их бросить. Это будет подло.
    - А то, что ты сделал со мной, не подло?
    - Проходим на посадку, - настойчиво сказала девушка уже Татьяне.
    - Давай поговорим, когда ты вернешься. Я встречу тебя.
    - Хорошо. Мы возвращаемся девятого июня. Пока.

    Продолжение