Жизнь или дорога к себе
Повесть. Главы 17 и 18

    Милые девочки. Не совсем уверена, что данная публикация кому-то интересна и стоит ли публиковать дальше. Решать вам. А пока предлагаю 17 и 18 главы. 

    Начало

    17.

    Ну, вот и дача. Интересно, он когда-нибудь научится парковать свой «драндулет» так, чтобы можно было припарковаться и мне? Машина Леонида, старая шестерка, купленная им у кого-то «с рук» за смешную цену, опять стояла почти посередине маленькой стоянки, отсыпанной прямо перед домом. Понятно, что обычно к ее приезду он уже уезжал, две машины стояли там одновременно очень редко, но сегодня был выходной, и он мог бы подумать о том, что она приедет. 
    Леонид стоял посреди двора дачи, неуверенно улыбаясь. Похоже, что он действительно не ждал сегодня ее приезда. Обычно по субботам, да еще и после командировки, она отсыпалась. Татьяна вошла на веранду - на столе стояла кружка с крепко заваренным чаем. "Всё как всегда. Но, почему все эти мелочи, связанные с ним, вызывают во мне столько раздражения?", - в очередной раз подумала она. Запах его одеколона, привычка постоянно кипятить чайник и пить этот черный напиток, который и чаем-то назвать сложно.
    Надо потерпеть - в очередной раз сказала она себе. Работы еще много. Надо все достроить Надо потерпеть. Нанимать других – очень дорого, да и нанимала уже. Заплатила разок - хватило.
    Она прошла по двору. Как всегда, что-то разбросано, что-то недоделано - материалов не было на базе и прочее. Отговоркам Леонида не было конца - всё как всегда. 
    Татьяна снова мысленно вернулась в прошлое, в то далекое лето. Ни тогда, ни сейчас - почти через двадцать пять лет, она не могла вспомнить подробностей того отпуска в Очамчыре. Ни пейзажей, ни экскурсий, присутствие на которых для нее, как для сопровождающей группы, было обязательным. Ничего.
    Но хорошо помнился тот день – девятого июня. Она смотрела в окно автобуса, вывозившего их группу в аэропорт. Рейс был дневной, из города выехали рано, но народ не спал. Автобус был наполнен оживленным гулом, предвкушением возвращения домой. Похоже, только ее не радовало это возвращение, надо было что-то решать, сейчас - как будет правильно. 
    Сердце плакало и просилось к Василию. Вспоминались теплые нежные руки. Кофе в маленьком кафе. Они всегда встречались там, у памятника погибшим, где горел вечный огонь - в семь часов на нашем месте. Как снова хотелось сказать это, снова услышать бархатный голос. Но тут же в голове звучал другой, женский: «У нас дети. Вы уж имейте это в виду». Как же мне быть. Как же быть. И вдруг вспомнилось, как она вписывала его в очередь на покупку машины в кредит, какие-то еще мелочи. Подумалось - он меня использовал, просто использовал и все. Я придумала себе все это, а на самом деле я была просто пошлой заменой на период беременности жены. Этот аргумент был самым весомым из всех приходивших в голову. Татьяна была приучена уважать себя. 

    Они стояли почти друг против друга. Василий справа, Леонид слева от входа. Она шла к выходу самой последней, словно эти несколько минут могли что-то изменить. К ней подходил попрощаться кто-то из группы, что-то говорили, предлагали подвезти, все это было словно во сне. Она шла, расстояние сокращалось, а она никак не могла решить для себя - к кому из них подойти. До сих пор, спустя столько лет, она помнила позу Василия, стоявшего, прислонившись к стене, его темные очки. И то, как в голове прозвучало – вы уж имейте это в виду. И она пошла к Леониду. 

    18.

    Как давно все это было - двадцать пять лет... - подумала Татьяна, глядя на Леонида. Зачем я тогда это сделала. Ведь уже тогда всё в нем раздражало. Голос, запах. 
    Глупые правила и принципы - нельзя разрушать семью, на чужом несчастье своего счастья не построить. 
    Что было потом? Сейчас она с трудом вспоминала это. Помнила день, когда они с Леонидом отнесли заявление в ЗАГС. Почти раскаленный от звонков Василия телефон. Его настойчивое ожидание у подъезда. Свадьба. Потом она старалась никому не показывать свадебных фотографий. Слишком часто глядя на них, ей говорили - у тебя такое лицо, словно тебя сейчас будут расстреливать. 
    Она старалась быть хорошей женой. Очень старалась. Василий больше не звонил. Однажды в почтовом ящике она нашла аудиокассету с единственной песней. Это был Андрей Державин "Чужая свадьба". И долго-долго она повторяла строчку из той песни - "Ну вот и все. Ты замужем теперь". 
    Через три месяца сестра получила свою отдельную жилплощадь. Татьяна с Леонидом остались вдвоем в квартире, где раньше жили с сестрой. Они неплохо зарабатывали, имея в самом начале своей семейной жизни то, о чем многие в те годы, не мечтали получить и к пенсии. Но не радовало. Ничего не радовало.
    Когда-то бабуля говорила: в постель с нелюбимым -хуже пытки. Раздражали привычки Леонида, слова. Раздражало всё. Было нестерпимо тоскливо. А еще обнаружилось пристрастие молодого мужа к спиртному. Может этим и объяснялись его частые отлучки и командировки в период их общения до свадьбы. Кто теперь знает. Пугала странная позиция его матери, не видевшей во всем этом ничего плохого. 
    Татьяне все чаще вспоминались слова сестры: такая приличная семья, такие порядочные люди...

    Это случилось, когда Татьяна была уже на шестом месяце. Беременность она переносила легко. Ребенка очень хотела. Надеялась, что с его рождением все будет в прошлом. Институтский приятель Леонида пригласил на свадьбу. Татьяна была очень удивлена тем, что в их городе оказались однокурсники мужа. Он никогда ей о них даже не говорил, не то чтобы знакомить.
    Оказавшись в совершенно чужой компании, среди множества незнакомых людей, которым никто не спешил ее представить, она растерялась. Спиртное лилось рекой. Леонид вышел покурить и пропал. Посидев какое-то время в одиночестве - решила выйти в вестибюль поискать мужа. Завернув за угол, остолбенела - он страстно целовался с какой-то девицей. Парочка ее даже не заметила. В полной растерянности Татьяна вернулась на место. Кружилась голова. 
    - Поехали домой, - вдруг услышала она за спиной. Леонид был уже в уличной одежде, в руках - ее пальто. Всю дорогу, в автобусе, он молча сидел рядом, как чужой. Словно что-то обдумывал. Да она и сама даже не пробовала с ним заговаривать. Просто смотрела в окно, а слезы комом стояли в горле. 
    Войдя в квартиру, муж, не снимая ботинок и куртки, прошел на кухню - было слышно, как льется вода из крана, не то умывался, не то пил, а потом, выйдя в прихожую, сказал,  словно бросил камень: «Мы договорились с парнями о мальчишнике. Я поехал». 
    Татьяна, стоявшая у входной двери, возмущенно спросила: "Ты понимаешь, что ты делаешь?" Она хотела сказать ему об увиденном в ресторане. Возмутиться. Но не успела. Мужчина вдруг ударил ее по лицу и почти отбросил в сторону, освобождая себе выход. 
    Муж появился дома через день, с мамой. Зная, что жена никогда не устраивает личных разговоров при посторонних. Он вел себя так, словно ничего не произошло. А Татьяне не хотелось ни говорить, ни плакать. В душе было одно – все бессмысленно, все бессмысленно. Никто не пожалеет и не поймет. 
    А потом, на два месяца раньше срока, родился Лешка.

    Продолжение (Главы 19 и 20)

Читать повесть с самого начала

Предыдущие публикации этого автора:

О детях и алиментах.

О мужской свободе и штампе в паспорте.

"Жизнь или дорога к себе". Повесть (предыдущие главы).
 
Зачем мы пишем в клуб.
 
Иметь или не иметь. На тему мужских измен и отношения к ним.