КОНКУРС НОВОГОДНЕ-РОЖДЕСТВЕНСКИХ РАССКАЗОВ
Итоги конкурса по всем представленным работам 

Татьяна_Синцова (Братец Иванушка): "Сидеть на облаке". Баллы: 3700. 2 место.

     Не знаю, что случилось с зимами? Вот и декабрь, а на улице дождь, и все ходят с зонтиками. Наверное, Бог разгневался. Последнее время я часто замечаю признаки его недовольства. Всюду пожары и обрушения, пандемии и колебания курсов. Хочется забиться в раковину – лучше морскую, чтобы слышать плеск волн, или запереться в башню из слоновой кости и выбросить в форточку ключ.
     Так я и сделала. А что? Я – фри-лансер. Пишу себе статьи, перевожу дурацкие книжки, заказываю пиццу по интернету, хлеб и соки – по телефону, стараясь не пускать мальчиков-посыльных дальше порога. Мне не надо выходить на улицу – я и не хочу!.. 
     И мне не стыдно признаться, что я боюсь людей.
     Боже, как я их боюсь! Танцующих, кричащих, бегущих, толкающих – меня! Мою бессмертную душу! Я задыхаюсь от страха и ненависти. Я хочу на Крит, в Грецию – на пустой, заросший колючками остров, к зеленой воде, гальке, отполированной столетиями…

     В дверь позвонили. Я спросила: «Кто?» - у самой засосало под ложечкой. 
     - Наташа, вы не откроете? Мне надо с вами поговорить.
     Сосед. 
     На остров, на остров!
     Я недоверчива: посмотрела в глазок, убедиться, не стоят ли за его спиной парни в серых шинелях? Не стоят. Придётся открыть. Может, придумать, что у меня палец сломан? Указательный?

     - Простите, что потревожил. Видите ли, какое дело, - он сбивчиво объяснил суть визита. 

     Соседа звали Петром Семеновичем. Пока меня не заклинило, мы даже здоровались. Лет ему было за шестьдесят, и он работал в организации со странным, на мой взгляд, названием «Петросветсбыт». Благообразный такой старичок, поджарый подтянутый. Носик – уточкой, головка – клинышком. Но симпатичный – не урод. Трудящийся пенсионер, ага. И Мариванна у него была. Нет, не Мариванна – Ангелина. Но тоже Иванна. Восторженная курица. «Наташенька, посмотрите, какой сегодня день! Какое солнышко!» Ах, ах. «У вас петунии на балконе взошли?» Она преподавала в техникуме. Не помню, что? Кажется, химию. Потом куда-то пропала. Я думала, померла, ан нет – за стенкой как-то слышу: её голос! Но вялый, тусклый. Солнышко, стало быть, зашло.

     - …вы всё время дома, вот я и подумал, не могли бы вы… присмотреть, пока я на работе? Лекарство подать, покормить. Не бесплатно, Наташа! Я бы заплатил! Поймите, нанимать совсем чужого человека…

     Что?!
     Меня – в сиделки? Мою бессмертную…

     Согласилась я сразу. Подумала: если бог посылает испытание, пусть оно будет рядом, под боком, чтобы не ездить до него на метро, не лезть под землю. Туда я всегда успею.

     Ангелина - Солнышко подхватила микроинсульт. Да не один, а целых два. Последний – в начале учебного года. С химией пришлось проститься. Она ходила по дому с палочкой и по стенке. Кружку поднимала с трудом. На меня смотрела виновато.
     - Ну, так, - сказала я решительно – если я на что-то решаюсь, то дальше пру, как танк. – Будем дружить.

     Подключила интернет и к утру была готовым невропатом: массаж, гимнастика, контроль давления, лекарства, бессолевая диета - и занятия речью. Солнышко моё говорило с трудом, однако вазу – называло вазой, чайник – чайником, а стул – стулом.
     - На-та-ша, - протянула она. – Видишь, к-как меня…
     «Вижу, - подумала я, – не слепая».
     - В-врач сказала, что ещё лёгкий случай… 
     - Конечно!
     Я терпеть не могу врачей. Я боюсь их больше монстров с вампирами, а ненавижу – за неразборчивый почерк. Они прописывают яды, и не хотят, чтобы мы знали, какие!
     - Что это? – я показала на подоконник.
     Она вспомнила!
     - Д-декабрист, - и заплакала.
     Он цвел ярко-красным, и на него было больно смотреть: целый фонтан брызг, пышное сияние. И всё в одном горшке. А рядом мы - больная на голову фри-лансерша и полупарализованное Солнышко.

     Наш декабрь медленно полз к середине. 
     Ангелина Ивановна повеселела и перестала сидеть до обеда в ночнушке. Начала причесываться, и однажды я выкрасила ей волосы краской, купленной по интернету. Мы пили чай и писали диктанты – я вычитала, что надо тренировать руку. Буквы у Солнышка выходили кривые, но она втянулась и каждый день ждала новой темы. 
     И тут…
     Петр Семенович приволок ёлку.
     Как я забыла: Новый год на носу!
     - Хочу порадовать, - шепнул мне в коридоре. – Её любимый праздник. Думаю, зачем искусственную? Я живую купил. Не откажетесь – с нами, Наташенька? Шампанское с конфетами есть. Вы молоды, вам наша компания, конечно, в тягость, но приходите, я приглашаю. Ангелина Ивановна будет рада. Я вам так благодарен…
     Он прослезился, протиснулся «к ручке», чмокнул, я вспылила: «Вот ещё!» - и сбежала. Ночью ворочалась: галоша этакая! Подумает, что я отказалась, расскажет Солнышку, а у него - бац! – и удар. Ну, не люблю, когда лезут с поцелуями!

     Живую ёлку купил, надо же.
     Когда у меня будет – живая?.. 

     Назавтра я извинилась и сказала, что вхожу в долю. Заказала в интернет-магазине судака, фруктов, хваленое «Божоле» и торт. 
     - Н-надо сделать оливье, Петенька любит, - Ангелина разволновалась. – И п-под шубой.
     Бог не по силам испытаний не посылает.
     Я мобилизовалась, настрогала салатов, очистила селедку, засыпала её слоями свёклы с картошкой, яйцами, залила майонезом. Моя подопечная подсказывала из-за плеча: «Так-так». Потом мы нарядили ёлку. Игрушки у Солнышка были старые: жёлтая кукуруза, самовар, три снегурочки в красных шубках, тонкие розовые шары с еловыми ветками и шпиль, похожий на адмиралтейский. 
     Я расставила свечи, зажгла видавший виды китайский фонарь.
     - Эт-то Петенька. П-после бала. Тогда ещё…

     О! Я думала, мы поправились.
     «После бала!»

     Стол накрыли к десяти вечера. Немного отметившийся на работе Петр Семенович прибыл в половине десятого. Под благовидным предлогом я смылась. Покопалась в шкафу: что надеть? Давненько я не выходила «на люди». Синяя блузка показалась мне мрачной, бежевое платье – вызывающе коротким. Ладно, сойдет сиреневый блузон с брюками. 
     Чего я нервничаю? 
     Ну, сидела бы в обнимку с компьютером, было бы легче? 
     Идти, так идти.
     Прихватила своего судака с подарками – не такой я сухарь, подарки купила: Ангелине – косметичку, Петеньке – кружку в немецком стиле, будет чай пить, и явилась.

     - Вот и Наташа пришла! Давайте, старый, как положено, проводим, - сосед был навеселе. Шумел, суетился. – Оставим в нем все неприятности – пусть себе! По рюмочке нальем – да и выпьем. Первая – колом, вторая – соколом!
     - Да-да, п-пусть в старом…. Наташа, с-скажите…
     Не умею я говорить тостов! Я одичала в своём углу, и чувства мои притупились. Муж меня бросил, я оставила подруг и заперлась в башне из слоновой кости. Я сумасшедший фри-лансер и хочу на Крит! Какие тосты?!
     - Наташа, скажите!
     – Давайте, выпьем за старый! Не будем его ругать – год, как год, бывают и хуже. Запомним его… таким. Запомним этот стол и семейный очаг, и тепло батарей. Мы с вами живы и веселы, - тут я слукавила, на душе у меня кошки скребли, - наша ёлка пахнет смолой, лесом, на полках горят свечи и китайский фонарь…
     - Да-да! – светящимися глазами Ангелина посмотрела на Петеньку, тот сжал её руку.
     - За старый! – я подняла бокал, горло перехватило. – Я… рада, что в нём встретила вас. Мы жили по соседству и не знали друг друга, а теперь – знаем, и я рада…
     - За старый! – спас меня Петр Семенович. Я разревелась. – Всё будет хорошо, вы – молоды, всё будет, вы поверьте…

     Мы чокнулись, закусили «шубой». Рюмочки полетели «мелкими пташечками». Ангелина пила клюквенный морс и тихо улыбалась. Кивала: «Да-да!» В телевизоре сначала хохотали, а потом строго сказали: «Внимание!»
     - Ой, шампанское! Скорее! – я с былой легкостью отвинтила бутылке голову.
     - С Новым Годом!
     - За новый! Ура! – шумел сосед.
     Под грохот петард я достала подарки.
     - И м-мой примите. Я знаю, вам н-нравится, - Ангелина поковыляла к окну.
Декабрист! Фонтан брызг, пышное сияние! Не возьму – это её цветок!
     - В-возьмите, Наташа…
     - Я поставлю его на окно.
     - Да-да.

     - Петр Семенович, - я стояла у своей двери в обнимку с декабристом: отсмотрев пол-«Огонька», Солнышко устало и пошло спать. Мы добили «Божоли», и я откланялась, - А вот Ангелина Ивановна упомянула какой-то бал, что это?
     - Так новогодний же! – он хитренько подмигнул. – Дело было лет сорок тому назад в ДК завода «Электропульт» - мы там познакомились. Танцевали всю ночь, а потом я украл с ёлки фонарь…
     - Тот самый?!
     - Тот! – он засмеялся. – Каждый год зажигаем. Спасибо, что посидели с нами, Наташа. Ангелина Ивановна была так рада. Ей никто не звонит после…. Вы понимаете. А тут – целый праздник. 
     - С Новым годом?
     - С Новым!

     Я закрыла дверь. Поставила на окно цветок. Белый, как облако снег укутывал землю. «Какая, в сущности, смешная вышла жизнь, - замурлыкала я, - Хотя, что может быть красивее…»

* * * 
Список всех конкурсных произведений:

Предыдущий литературный конкурс