BestFemida: Другой мир, глава 5.

BestFemida (Россия, Санкт-Петербург)

Другой мир

.
Дик убирался в комнате Дэнниела, а Дэнниел, стоя в коридоре сквозь неплотно прикрытую дверь следил за ним. Новый раб решительно не похож на остальных. Другие рабы любую работу делали нехотя, с тоскливым видом, лишь бы кое-как, поскорей, а этот – спокойно, серьезно, с тем же невозмутимым видом и удивительно добрым взглядом. Тщательно и размеренно. Словно у себя дома, словно он и не раб вовсе.
Дэнниел тихонько приотворил дверь и стал подкрадываться к рабу, думая напугать его своим неожиданным появлением.
-Что вы делаете, Дэнниел?
Дэнниел с глупым видом замер на месте, а Дик спокойно смотрел на него.
-Как ты узнал, что я подкрадываюсь к тебе? – оправившись от удивления и обретя дар речи, спросил Дэнниел.
-Я услышал ваши шаги.
-Но я шел очень тихо!
-Может быть, - и Дик продолжил вытирать пыль со стола.
Дэнниел ждал минуту, другую – когда же этот Дикарь вновь обратит на него внимание? Хоть бы засмущался, что ли, а то убирает здесь так, словно тут никого нет.
-Дикарь, - не вытерпев, позвал он.
-Да, Дэнниел.
-Поехали со мной кататься.
- К сожалению, у меня нет на это времени.
- Лучше скажи, что тебя не отпускают. Но всё равно, поехали, я отпрошу тебя у Глеба. Пошли.
На улице Дэнниелу подвели вороного коня, а Дику коня не оседлали, и он шёл рядом с Дэнниелом пешком. Не глядя на него, молча – так, как никогда прежде не вел себя ни один раб. Дэнниел привык, что находясь в общества раба, он всегда находится в центре их внимания, раб всегда держит его в поле своего зрения, чтобы быть готовым выполнить любую его просьбу, раб всегда общается с ним, чтобы выяснить, не нужно ли ему что-нибудь. Находясь с ними, он чувствовал себя господином, чувствовал, что они зависят от него, что они полностью подчинены ему, а находясь в обществе этого Дикаря выходило совсем наоборот - он зависит от него. Потому что Дэнниел то и дело ловил себя на мысли, что это он за ним следит – здесь ли он, чем он занят. Когда Дэнниел это осознал, ему стало чрезвычайно досадно.
- Ты устал, Дикарь? Мы можем сделать привал.
Он сказал это нарочно, чтобы услышать в ответ согласие и просьбу устроить привал.
-Я не устал.
Хотел Дикаря слюнтяем выставить, а вышло, что слюнтяем оказался он: еще подумает, что он его пожалел. Или что он предложил привал сделать, потому что сам устал. Дэнниел закусил губу. А Дикарь все молчит. Дэнниел остановив коня, спешился и уселся под деревом, искоса поглядывая на своего странного спутника – Дикарь уселся неподалеку и, прислонившись к стволу соседнего дерева, закрыл глаза.
-Дикарь!
-Да, Дэнниел, - Дик открыл глаза, взглянул на него. – Вам что-нибудь нужно?
Реагирует. Дэнниел обрадовался и решил промолчать, ожидая, что будет, если он не ответит – и дождался: Дикарь вновь откинулся к стволу, закрыл глаза. Дэнниел улыбнулся: он понял, как можно доконать раба. И весело крикнул снова:
-Дикарь!
На этот раз его странный спутник был слегка раздражен, и серьезный, строгий вопрошающий взгляд черных очей, направленных на него, привели к тому, что Дэнниел растерялся и испугался. Еще пошлет его к черту или, чего доброго, вовсе по шее накостыляет – от этого странного Дикаря всего можно ждать. Нет уж, лучше не выводить его из себя.
И Дэнниел улыбнулся и весело сказал:
-Понимаешь, Дикарь, мне скучно как-то одному, а тебе приходится много трудиться. Вот я и думаю: а не стать ли нам друзьями? Как-то и мне было бы веселее, да и тебе не пришлось бы так много работать. Ты как? Согласен?
Дэнниел смотрел на него, ожидая положительного ответа – в виде кивка или слова.
-Молчание – знак согласия, - рассмеялся он спустя мгновение, так и не получив ни того, ни другого.
И, весело похлопав Дикаря по плечу, велел следовать за ним. Предложил он дружить, понятное дело, неспроста. Во-первых, все-таки забавный он, этот Дикарь, и поближе узнать его не помешает, тем более, что пока ничего другого более интересного на примете нет. Во-вторых, сделав из него друга, очень легко будет сделать его зависимым от себя, ведь друг-то этот все равно останется рабом, а он – господином. Только Дикарь этого не поймет, а он будет знать и добьется желаемого. Выгода, куда ни глянь. Как для него, так и для этого Дикаря. И Дэнниел еще раз улыбнулся, но уже своей сметливости. А потом вдруг вспомнил, как Андерсен рассказывал, что Дикарь отличился своей выносливостью во время бега. И ему захотелось на личном опыте убедиться в этом, а если не получится - доказать обратное: план «дружба» начал действовать. Он хотел и развлечься, получше узнать Дикаря, а с другой стороны, ему хотелось, чтобы Дикарь попросил его ехать помедленнее или вовсе остановиться на отдых.
Он несколько часов без перерыва ездил верхом – то рысью, то шагом, то переводя коня в галоп. Итог же был один – он вымотался вконец, конь стал припадать на переднюю ногу, а у Дикаря даже дыхание не сбилось. Ну что ж, не удалось со вторым, зато удалось с первым – он повеселел, узнав, какой выносливостью обладает его раб, и к тому же его чрезвычайно развеселило то, что Дикарь проголодался как волк. Дэнниел увидел это по его взгляду, который белый раб бросил по возвращению домой – Дикарь так и впился взглядом в кухню, и Дэнниел, велел ему расседлать коня и немедленно подняться к себе. А когда Дикарь явился, он уже сидел за столом и пил кофе. На маленьком столике возле него лежало печенье, конфеты, фрукты. Дэнниел указал ему на стул рядом:
-Садись, поболтаем.
-Благодарю.
-Хочешь печенья? Бери тогда, угощайся.
Как он и ожидал, белый раб не преминул воспользоваться предложением, но он не набросился на угощение. Благодарно кивнув, Дикарь протянул руку и стал есть спокойно, аккуратно и с таким непринужденным изяществом, что у Дэнниела сначала дыхание перехватило от гнева (он что, издевается), а минуту спустя он уже залюбовался им.
-Знаешь, Дикарь, а ты все-таки какой-то странный, - произнес он.
-Странный, Дэнниел? – Дикарь поднял голову.
-Я много видел рабов, Дикарь, но таких как ты – никогда.
-Но это не удивительно, Дэнниел. На свете не бывает двух одинаковых людей.
Дэнниел усмехнулся, помолчал, а затем спросил:
-Скажи, Дикарь, ты всегда такой?
-Что вы имеете в виду, Дэнниел?
-Что я имею в виду? – Дэнниел расхохотался. – А разве ты сам это не понимаешь? Ну так изволь, я тебе скажу. Ты дурак, Дикарь. Вот что я имею в виду. Раньше я думал, что ты умный, а теперь точно вижу – совсем без мозгов.
-Почему вы так решили, Дэнниел?
-Почему? Да ты на себя посмотри, шут гороховый. Тебя бьют – ты молчишь, тебя ругают – ты в ответ слова вежливые, тебя в тряпье вырядили, а ты и здесь умудряешь быть таким чистеньким и аккуратненьким. Прямо тошнит, на тебя глядя. Зачем ты все это делаешь? Кому здесь нужна твоя вежливость? А если уж ты и решил разыграть из себя принца заморского, то зачем ты общаешься с этим чёрнолицым? Ты ведь с ним на ты, как мне донесли. Даже заступаешься за него. Чего ради?
Настал черед Дика молчать, а Дэнниел усмехнулся.
-Ладно, не отвечай, иди спать, завтра договорим.
-Доброй ночи, Дэнниел, - Дик направился к дверям.
-Стой!
Дикарь обернулся.
-И ты ничего не хочешь сказать, попросить? Ты ведь голоден, Дикарь. Вас же там почти не кормят, и ты ничего у меня не попросишь? Даже хлеба?
Дикарь метнул на него молчаливый взгляд и, не сказав ни слова, вышел. А когда утром он пошёл к чёрному ходу – требовалось забрать щетки, то, придя туда, к своему удивлению обнаружил там Дэнниела.
- Привет, Дикарь. Гляди, что я тебе принёс.
И Дэнниел поставил перед Дикарем огромную тарелку, полную еды. Дикарь вопросительно взглянул на Дэнниела, а тот кивнул. Дикарь улыбнулся, а Дэнниел усмехнулся.
-Ешь. Может, ты и дурак, Дикарь, но все-таки ты мне нравишься. Приходи сюда вечером, и всегда найдёшь здесь еду. Здесь никто не ходит. Пусть это останется нашей маленькой тайной. Ты согласен?
Дикарь кивнул...
- Ну и хорошо. А сейчас не составишь ли мне компанию? Я хочу проехаться верхом, а одному мне скучно. Ты как, согласен?

На следующий день Дик наконец узнал, чем промышляют Бузиновы и почему им требуются рабы: они занимались контрабандой. Занимались ли они и изготовлением – ему не было известно, однако он видел, как негры, под бдительным надзором надсмотрщиков, фасуют крохотные свертки с порошком в статуэтки – как ни странно, на африканскую тематику. Причудливые герои африканских сказок и легенд, возможно даже, ритуальные тотемы или божества из дерева набивались десятками маленьких прямоугольничков – так плотно, что даже при тряске фигурки невозможно было услышать, что она чем-то начинена: ничто внутри не подавало ни звука.
Готовые фигурки ставили в специальные повозки, которые потом отгонялись надсмотрщиками – скорее всего, переправлялись в города, или же путь их лежал к пристани, чтобы по воде товар переправить в страны Европы или Азии.
Роль Дика в этом адском деле состояла в том, что он, как раб еще непроверенный, а, следовательно, не заслуживающий доверия, выполнял грязную работу: убирался в доме (на определенных этажах и комнатах) и вокруг него. И работа это была весьма тяжелой – в этот же день на него обрушили столько поручений, что он не успел поесть – в течение суток ни крошки, а когда вечером он отправился на кухню, оказалось, что все уже поели и еды нет. Вспомнив о предложении Дэнниела, Дик хотел было пойти к условленному месту, но наткнулся по пути на надсмотрщика и тот, разбранив его, велел идти спать. Так, за целый день Дик ни разу не поел.
Усталый, голодный, он заснул в этот раз очень скоро и на следующее утро проспал, за что снова был лишен еды и получил дополнительную работу. Целый день Дик работал как проклятый – под проливным дождем, и под вечер был так вымок, устал и проголодался, что едва держался на ногах. Поэтому когда ему объявил, что он может идти спать, Дик поспешил к тайнику.
Как вовремя все-таки Дэнниел предложил свою помощь! В укромном уголке Дика ожидала тарелка, накрытая белым полотенцем. Полотенце было еще теплое и как только он приподнял его край, в ноздри ему ударил горячий, удивительно вкусный запах пирога с мясом, от которого у него на мгновение закружилась голова. Еда! Горячая, вкусная еда! От одного ее вида и вкуса голодный, усталый Дик не заметил две фигуры, что наблюдали за ним впереди, притаившись в тени коридора черного хода. Быстро схватив рукой горячий пирог, он поднес его ко рту, как сзади услышал шорох. Обернувшись, Дик увидел Джима. Голодный, измученный негритенок думал только о еде и, заподозрив неладное, вместо того, чтобы идти спать, потихоньку пошел за Диком. И теперь он стоял – под проливным дождем, худой, в изорванной одежде, жадно впиваясь глазами в пирог, что Дик поднес ко рту. Он хотел есть. Он очень хотел есть – Дик понял это сразу, понял по его умоляющим, голодным глазам, понял по взору, который тот сегодня бросал на любую еду, что попадалась ему на глаза. Опустив руку, Дик посмотрел на пирог, а потом снова – на негритенка и, промедлив, оторвал от пирога третью часть и протянул ее Джиму.
У того вспыхнули глаза.
-Угощайся, - улыбнулся Дик.
негритенок от радости и удивления не мог сказать ни слова. Подбежав к Дику, он дрожащей рукой схватил пирог и жадно принялся кусать, откусывая огромные ломти и проглатывая их, почти не жуя. Глядя на его безумные, голодные глаза, Дик содрогнулся. И оторвал еще кусок от пирога, протянул его негритенку, оставив себе совсем небольшой ломтик – жалкая часть по сравнению с тем, что было, им не наешься, конечно, но все же это лучше, чем ничего. К тому же, всегда можно растянуть удовольствие - и Дик уже приготовился откусывать от оставшегося в его руке ломтя по маленькому кусочку, как снова его взор пал на Джима: пока он размышлял, негритенок уничтожил кусок пирога и теперь с удивлением посмотрел себе на руки, явно не ожидая, что еда кончиться так быстро. Убедившись, что в руках нет ничего, он гляделся по сторонам в поисках оброненного кусочка мяса или крошек…
-Возьми, - промолвил Дик, протягивая негритенку остаток пирога.
Джим схватил пирог и вмиг съел без остатка – то, что он бы растянул на несколько минут, а потом убежал – даже не поблагодарив.
Как только он ушел, Дик осмотрел тарелку. Есть по-прежнему хотелось, а тарелка была пуста. Джим не оставил ни крошки. Грустно улыбнувшись, Дик свернул белое полотенце, положил его на тарелку и, еще раз оглядевшись, вышел вон.
Он не видел, как потом из тени коридора вышли Андерсен и Дэнниел. Последний, доверяя Андерсену, вкратце рассказал ему о своей затее и решил вместе с ним посмотреть, как обрадуется Дик его подарку, и как будет уплетать пирог, и как потом они выйдут из укрытия и как весело потом с ним поболтают. А теперь… Дэнниел смущенно, удивленно переглядывался с Андерсеном, шокированный всем тем, что произошло с пирогом. Но и Андерсен был не менее удивлен и восхищен поступком невольника.
Переглянувшись, Андерсен и Дэнниел постояли еще у черного хода, а потом оба вернулись в дом.
Джим, согретый теплом горячего пирога, сытый и веселый, заснул очень скоро. Дик же, усталый, голодный, дрожа от холода, тщетно пытался уснуть, ворочаясь на колкой соломе: стоило ему только закрыть глаза, как он вспоминал пирог с мясом. А потом его мысли переключились на сегодняшний адский труд под дождем…
Шорох и стук сапог вырвал его из тяжких дум. Обернувшись и открыв глаза, Дик увидел Андерсена. Но что он делает здесь в столь поздний час? Дик хотел было спросить, как перед ним поставили тарелку – ту самую, в цветочек, в которой десять минут назад лежал пирог с мясом. Только теперь в этой тарелке лежала целая гора таких пирогов, а еще – половина буханки хлеба…
Дик посмотрел на Андерсена, а тот, улыбнувшись ему, молча протянул записку и вышел.
Дик развернул конверт, вытащил бумажку.

«Это был благородный поступок, Дикарь. Приятного аппетита и прости, что не догадался пригласить вас обоих сразу. Дэнниел.» [Продолжение]