«Спи, моя радость, усни». Эпизод третий
Аня помнила, как у нее появилась первая карта. Карту дала мама, когда Аня переехала к своей родственнице - тете Оле.
Оля наотрез отказалась брать деньги с мамы за пребывание Ани в своем доме:
- Хватит того, что ребенка уже продали раз, избавь меня от участия в этих торгах.
Эту фразу Аня «поймала» случайно, чутким ухом и задержалась послушать, ей было интересно, о каком ребенке речь?
Мама и Оля разговаривали на кухне, наводя порядок после ужина, а Оля и Лерке носили посуду из комнаты: мама пришла прощаться, она, с отчимом Питером, уезжала в Эфиопию - они были членами организации «Врачи без границ», там и познакомились.
B Эфиопии случилась засуха, умирали от голода люди - мама всегда ездила в подобные экспедиции - где случалось наводнение, землетрясение, эпидемии забытых в Европе болезней – дифтерии, малярии или холеры.
Мама и отчим были обычными врачами, всегда помнившими клятву Гиппократа:
«В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного»**.
Аня гордилась мамой; Питером она тоже пыталась гордиться, но что-то мешало.
Мама вспылила тогда, в ответ на Олины слова, швырнула тряпку и закричала:
- Да, как ты смеешь, соплячка, что ты знаешь обо мне?
- Все, - холодно и смело ответила Оля, - я знаю о тебе главное - тебе не нужна моя племянница.
- Как ты смеешь? - снова закричала мама. - Прекрати, прекрати немедленно, при Ане, при Лерке…
- Да, ладно, - так же холодно ответила Оля, - а то они не понимают, наши девки-то, все понимают, не хуже нас тобой, в их возрасте, забыла, что ли?
Мама и Оля продолжили истово и молча перетирать помытую уже посуду, заметив Аню и Лерке.
Аня взяла Лерке за руку, и девочки тихо прошмыгнули в комнату, не прикрыв плотно дверь на кухню, Аня приложила палец к губам, показывая Лерке на дверь. Лерке согласно кивнула и тоже приложила палец к губам.
Они были обычными девочками, любившими подслушать разговоры взрослых, так как их всегда оберегали от них, считая, что детство не надо омрачать. Но именно из этих разговоров взрослых девочки узнавали многое о жизни, и им это очень нравилось.
Потом они всегда обсуждали услышанное, так как многое в разговорах было непонятно, а после обсуждения приходило какое-никакое понимание.
И тогда у них уже были секреты, не маленькие детские секретики, а настоящие секреты, знания, полученные с помощью подслушивания.
Спустя неделю после маминых слез и криков на кухне у Оли, мама встретила Аню, когда та бежала в Школьный клуб, после уроков, на занятие по рисованию, Аня очень любила рисовать.
Мама смотрела виновато, была грустная, а Ане так хотелось увидеть мамину улыбку, услышать ее смех. И Аня сказала то, что всегда улучшало мамино настроение:
- Мама, ты такая красивая.
Мама и правда была красивая: густые черные кудри рассыпались по плечам, на щеках румянец, глаза яркие, серые, у Ани - такие же, и у Оли, и у Лерке.
Мама говорила, что у женщин их семьи такая особая «дымчатость» в цвете глаз, редкая и ценимая мужчинами.
Правда или нет, но все женщины в их роду «передавали» дочерям серые глаза, по наследству. И на недостаток внимания у мужчин никто из женщин семьи не жаловался, скорее наоборот. Но семейная жизнь складывалась не у всех легко и просто, как, например, у Аниной мамы.
Мама была одета в очень узкие бежевые брюки, которые используют для верховой езды. Мама не ездила верхом, но ей нравилось носить обтягивающую одежду. Коротенькая молодежная курточка, сидящая плотно, обхвачена поясом.
Мама засмеялась в ответ на Анины слова, Ане не понравился мамин смех, какой-то искусственный, сухой и дробный. Не обычный мамин смех, нежный и тихий, словно воркование голубя.
Аня вспомнила, как Оля говорила маме тогда, на кухне:
- Ты вся фальшивая, Ирка, вся твоя жизнь - охота на мужиков - схватить, захомутать, сначала в койку, а потом - сесть на шею. И тебе не важно, женат он или нет, если женат, так тебе еще и азартнее, главное, влюбить в себя всякого, тебе всех надо, а чужие мужья тебе особенно интересны.
Мама хмыкнула:
- Ну, когда уж ты забудешь эту старую историю, какая ты завистливая и ревнивая. Да, не нужен мне твой Каспер, он сам на меня вешается.
- Конечно, все на тебя вешаются, и мой Каспер тоже, чего ж не взять, когда дают, только не женятся что-то. Вот, один женился, да и то, с таким условием, что...
- Замолчи-замолчи, - закричала мама.
Оля бросила полотенце на стул и подошла вплотную к сестре, руки она спрятала за спину, словно сдерживая себя, чтобы не ударить сестру:
- А чего ты кричишь на меня? – процедила Оля зло, сквозь зубы, стараясь говорить тише. - Это не я тебе привела свою дочь пожить, а ты - мне.
Мама отступила назад - Лерка и Аня все видели, прижавшись к щели, не прикрытой плотно двери, женщины не замечали их.
- Ну, не хочешь, так и скажи, - мама отошла к окну, прижалась лбом к стеклу.
Оля встала рядом:
- И что? Хорошо, я скажу: нет! и что? Куда ты пойдешь? в коммуну? просить, чтобы Анечку в приемную семью отдали, так как у ее мамы одно место чешется, и она мужиков больше, чем дочь свою любит? Или на родину ее отправишь, к отцу?
- Нет, тихо сказала мама, пропустив сказанное мимо ушей и услышав только последнее, - к отцу - ни за что.
- Ну, почему же? он же тебе предлагал Анечку забрать, а ты, вместо этого, в Данию с нею подалась, что, забыла?
Мама повернулась к Оле и умоляюще сложила руки:
- Нет, ну, хватит, пожалуйста, Оля, я прошу тебя. Ну, пожалей же меня, Оля, мы же с тобой одни на всем белом свете, одни-одинешеньки.
И мама всхлипнула. Оля всхлипнула тоже, но заупрямилась:
- Не одни мы вовсе, у нас доченьки есть, и мужья неплохие.
Через мгновение они уже обнялись и плакали обе. Оля была добрая, она всегда делала, как мама скажет. Покричит, поругает маму и - согласится.
И тут Лерка чихнула, в самый интересный момент разговора. Сестры сразу разомкнулись, посмотрели на дверь – и засмеялись, зашумели, опять все было хорошо, они снова начали носить чашки в комнату, заваривать чай в огромном чайнике-матрешке, пришел с работы Каспер, за окном стемнело, зажгли свечи, достали « Матадор» - общую любимую настольную игру…
------------------------------------------------------------
** Клятва Гиппократа, Википедия.
Лерке- распространенное в Дании женское имя.
Продолжение: «Спи, моя радость, усни». Эпизод четвертый
Начало:
«Спи, моя радость, усни». Эпизод первый
"Спи, моя радость, усни". Эпизод второй