lusine1972: "Летать". Рассказ

    1.
    Как всё надоело: и этот существующий рядом праведник от коммерции, и этот зимний дождь, и эти ежегодные новогодние корпоративы, и эта новогодняя ночь с боем курантов и проклятым шампанским. Скандал – вот выход из этого чёртового круга: я просто устрою истерику и останусь дома одна на всю ночь.

     Одна! Он не сможет остаться со мной - «руководство не поймёт». Придёт под утро, захочет «спокойно всё обсудить», «прийти к общему знаменателю». Ха-ха! Что-что, а твой знаменатель меня давно уже не волнует! Платье торжественно покоится в кресле, рядом стоят туфли на экстремальной шпильке, высота которой способна обеспечить вертикальный взлёт, а на туалетном столике лежит футляр с «камушками», которые мне сегодня было рекомендовано надеть. Как же ты достал меня, поганый заморыш! Когда-то казалось,  что его деньги, его возможности  - выход из положения и гарантия безбедной жизни всей моей  семьи, а «…со временем – ко всему можно привыкнуть», как сказала тогда моя сестра, мучившаяся с мужем-алкашом. 

     Так и вышло, как она говорила, но временами наваливалась такая смертная тоска, что хоть в петлю лезь. А тут ещё выяснилось, что у него «очень ленивые сперматозоиды», и детей мне, скорее всего, не дождаться (во всяком случае, от него). Он, правда, бодрости духа не потерял и заявил с обычным своим идиотическим оптимизмом: «Ну что ж, милая, это повод как следует постараться». 
    После безобразной сцены, с блеском и воодушевлением мною исполненной, мой супруг ушёл один: вернее не один, а в сопровождении своих неизменно воспалённых прыщей, покрасневших от возмущения и непонимания. Когда дверь за ним захлопнулась, я вскочила, вытерла глаза, достала из заначки бутылку водки и пачку сигарет, и как была,  в лёгком шёлковом халате вышла на балкон.            
    Восемнадцатый этаж  в городской экозоне: направо посмотришь – городские соты, светящиеся праздничными огнями, налево – лесной массив  – мрачный, угрюмый сгусток пространства. Обычно днём я смотрела налево, а ночью – направо. Я расположилась со своей бутылкой и маленьким стеклянным стаканчиком  на широких перилах балкона и закурила – всё это не поощрялось и поэтому мне было кайфово вдвойне. Алкоголь, полная свобода, одиночество и темнота, скрывающая меня от посторонних глаз, сделали своё дело: с трудом сохраняя равновесие и что-то тихо напевая, путём нехитрых манипуляций с маленькой скамеечкой, я залезла на балконные перила, развела руки в стороны и закрыла глаза. Нет, я не собиралась прыгать! Зачем?! Я, просто, хотела ощутить эту высоту, не прячась за ограждение. 
    С неба стыдливо моросил декабрьский дождь. Я спокойно стояла и даже улыбалась чему-то, когда мне в лицо что-то вцепилось и начало биться, хлопая крыльями, царапая когтями, путаясь в моих волосах. «Птица… нет, летучая мышь…» - успела подумать я до того, как начала падать вниз, потеряв от испуга равновесие. Не знаю, сколько продолжалось моё стремительное снижение: страха не было – я с удивлением наблюдала, как быстро приближается земля и кажется, до меня уже доносился запах сырого газона, когда откуда-то снизу что–то резко ударило в грудь, и какая-то чудовищная сила понесла меня вверх. Мимо проносились окна, я понимала, что моё движение нарушает все законы природы, и если человеческие глаза действительно могли бы лопаться от удивления, то своего этажа я бы достигла абсолютно и безнадёжно слепой.
    Моё вознесение закончилось также внезапно, как и началось: меня прижало к балконной решётке и бесцеремонно перекинуло через неё. Я упала навзничь,  ударившись спиной и затылком. Особенно не повезло правому плечу: ему достался острый угол каменной ступеньки, ведущей в кухню. Преодолевая боль падения, я подтянулась и села, прижавшись ноющим позвоночником к стене. Я была, словно в эйфории: не будучи в состоянии проанализировать ситуацию, мозг просто отключился. Обеими руками я откинула с лица волосы и подняла лицо, но тут же поняла, что лучше бы мне этого не делать. «Хотя сильнее чокнуться всё равно невозможно», - подумала я, уставившись на мужской силуэт, маячивший за моим балконом. У меня открылся рот, но не от желания высказаться – просто нижняя челюсть непроизвольно отвисла. А в это время силуэт пришёл в движение: одним энергичным рывком он перемахнул через перила и наклонился, протягивая ко мне руку. И вот тут я включилась:
     - Господи! Спаси, сохрани и помилуй, - запричитала я в голос, вспомнив  бабушкины уроки, и начала судорожно крестить это существо явно мужского пола, с интересом разглядывающее меня, наклонив голову.
     - Ты что, дура что ли?! Я – не чёрт, я – просто… летаю, - он засмеялся  и помотал головой из стороны в сторону. От его приглушённого смеха и будничных интонаций моя рука, занесённая для очередного крестного знамения, послушно застыла в воздухе. Я подтянула челюсть и сдавленным, каким-то чужим голосом спросила:
     - Вы кто?
     - Может быть, зайдём внутрь? Ты вроде как-то не по сезону одета, – произнёс балконный пришелец, продолжая улыбаться. Его ирония, граничившая с насмешкой, действовала на меня, как нашатырный спирт: я начинала приходить в себя. И первое, что я обнаружила – это его рука, до сих пор протянутая мне. Не отрывая полубезумного взгляда от этой руки, я сделала попытку самостоятельно подняться, но тело не слушалось меня.
     - Так, ясно! Это всё очень долго, - при этих словах он без малейшего усилия подхватил меня на руки, толкнул плечом дверь и мы оказались в ярко освещённой кухне. Я была определена в полулежащем положении на диванчик, а незнакомец снова вернулся на балкон. И не успела я ощутить беспокойство от его ухода, как он тут же появился на пороге с моей полуопустошённой бутылкой в руке. В полной тишине из ящиков были извлечены два стакана, а из холодильника – банка икры и кусок колбасы. Он налил почти до краёв и протянул мне:
     - Давай! За твой первый полёт! Это не у каждого в жизни случается. Давай! – через мгновение он поставил свой опустевший стакан, зажатый в ладони, на стол. Я старалась не смотреть на него, когда неловко, глотая воздух, заливала в себя двести грамм водки. От непривычной дозы у меня перехватило дыхание, и я закашлялась. Тут же у меня под носом возникла ложка икры. Ничего более подходящего в данный момент и быть не могло.
     Я отдышалась и впервые посмотрела на своего спасителя. Он сидел напротив, на расстоянии вытянутой руки, опершись локтями о колени. Голова его была опущена, поэтому лица я не видела,  но волосы были вьющимися и достаточно длинными, а плечи широкими. 
    Алкоголь разливался по венам, успокаивая и примиряя с происходящим. Параллельно с этим в моём сознании возникали вопросы, ответы на которые я гнала от себя прочь, не желая смиряться со своим психическим расстройством, которое могло быть единственным объяснением всего этого абсурда. «И всё же, если это – лишь плод моего воображения, то я… ничем не рискую» - подумала я и выпалила:
   - Вы вампир?
   Он медленно поднял голову и устремил на меня пронизывающий взгляд прищуренных глаз из-под приподнятых бровей.
    - Просто, знаете… летучая мышь.., потом Вы меня подняли… - я  смелела, удивляясь самой себе. Он ухмыльнулся и снова опустил голову.
   - Это что-то меняет? – ответил он вопросом на вопрос.
   - Вы меня… убьёте? – запинаясь, спросила я, немного поколебавшись по поводу подходящего глагола.
   - Зачем? Я ведь только что подарил тебе твою жизнь. Знаешь, я никогда не думал, что кто-нибудь будет обязан мне своей жизнью… Нет, ты будешь жить долго и счастливо. Хочешь жить? – его голос вдруг стал резким, а выражение лица жёстким.
   - Да, - сказала я и впервые посмотрела ему в лицо. В его чертах было что-то завораживающее: в жёсткой складке красиво очерченных губ, в тяжелых веках, в чистых линиях высокого лба, в смуглой коже широких скул. Я, не моргая, смотрела на него, как зачарованная. 
   - Вот и живи. Сигареты есть? Хотя, наверное, нет, - заключил он после беглого осмотра кухни.
   - Есть, на балконе. Я при муже не курю, - зачем-то добавила я, тут же испытав неловкость.
   - Ясно. Пойдём, покурим.
   Я послушно встала и пошла за ним на балкон. Мы стояли рядом: он задумчиво смотрел куда-то вдаль, в сторону леса, а я – вниз, на газон, где могла сейчас лежать с расколотым черепом и переломанными костями.
   - Спасибо! Спасибо Вам! – прошептала я, прижавшись лбом к его плечу, и расплакалась. Он молча курил, а я всхлипывала рядом.
   - Хочешь ещё полетать? – его вопрос прозвучал так, словно он предлагал мне прокатиться по ночному городу.
   - Не знаю. Наверное, да, - ответила я, словно срываясь в бездну. Мне было ясно, что в этот момент исчезает связь между моим прошлым и будущим. Мы смотрели друг другу в глаза.
   - Неужели тебя здесь совсем ничего не держит?! Ну, да ладно. Иди, оденься. И ничего не бойся.
   - Сейчас, я быстро! – я бросилась в комнату. Пока я натягивала джинсы и свитер, прошла целая вечность. Я волновалась, как в детстве. В распахнутой куртке, продолжая на ходу бороться с упрямой молнией на брюках, я вбежала в кухню и уже на пороге ощутила наступившую пустоту. Медленно, боясь убедиться в своих предчувствиях, я приблизилась к балконной двери: там, действительно, никого не было. Он исчез и, скорее всего, навсегда.  
   Пустота,  одиночество, отчаяние, обида… Что мне делать с собой?! Как жить теперь?!
   Единственный вопрос, который я не задавала себе, трясясь от холода и рыданий, - «Кто он?». Для меня это уже не имело значения. Я хотела слышать его голос, смотреть на него, говорить с ним, летать с ним. Он уже был во мне, в моей жизни, в моей крови. Кровь… Да даже если бы он меня... Всё равно: лишь бы быть с ним рядом. Лишь бы прочь отсюда!

   2.
   Проснулась я от звука поворачивающегося в замке ключа в своей постели в полном недоумении. Сон?! Это был всего лишь сон?! Я просто напилась, и всё это мне приснилось?! Голова раскалывалась, мешая сосредоточиться. Судя по доносившимся звукам, квартира подверглась детальному осмотру: хлопнули дверцы кухонных шкафов, флегматично причмокнул холодильник, щёлкнула дверь в ванную комнату. 
   «Крыса», - подумала я, но как-то без обычных эмоций, а так, скорее, по привычке. Через пару минут «крыса» появилась на пороге: он улыбался и был чрезвычайно доволен. «Неужели ему там кто-то дал под пьяную лавочку? Ирка, наверное», - мысли вяло ворочались, наползая одна на другую. И лишь одно зацепило моё сознание: «Виктор ничего подозрительного для себя не обнаружил, значит, вчера я тихо посидела, убрала за собой и легла спать. Это был сон. А не помню ничего, потому что делала всё на автопилоте». 
   Треск в голове стоял такой, что я, бросив взгляд в сторону дверного проёма, с удивлением обнаружила, беззвучно открывающийся рот моего супруга, что-то рассказывающего мне, по обыкновению шевеля кустистыми бровями. Если бы эта ночь не была плодом моего воображения, я бы просто сказала ему: «Заткнись!», подытожив последние пять лет своей жизни. Но в данной ситуации, я сползла с кровати, воткнула ноги в мягкие тапки и молча побрела в ванную. Горячая вода, хлеставшая из крана, наполнила комнату паром, я спустила бретельки рубашки, и она упала шелковым кольцом к моим ступням.
    Я смотрела на своё нечёткое отражение в запотевшем зеркале и думала, что будь я чуть-чуть пострашнее, не было бы в моей жизни всего этого кошмара, но, с другой стороны, за всё в этой жизни необходимо платить. Хотя, мне лично никогда и ничего, собственно, и не было нужно. Мы впятером жили в двадцатиметровой комнате прокуренной коммуналки, а потом появился Виктор: он как-то раз подвёз меня домой и приклеился. Мне он был неприятен, но мама уговаривала, умоляла, закатывала истерики, требуя пожалеть её и Ксюшеньку.
    Ксюшеньке (моей младшей сестре) тогда было пять лет, и у неё недавно обнаружили тяжёлый порок сердца. Чтобы она могла вести нормальную жизнь, требовалась операция, о которой мы и мечтать не могли. Виктор оплатил эту операцию, а потом, уже после свадьбы, купил двухкомнатную квартиру, в которую и переехала вся моя семья, включая мужа старшей сестры.
    Первое время было ещё терпимо, а потом… Я не изменяла ему и не скандалила: я молча уходила в ванную, где поверяла зеркалу мучительные детали унизительной повседневной жизни с нелюбимым мужчиной, которая изъедала меня изнутри. Снова и снова я стояла под душем, пытаясь смыть его прикосновения, поцелуи и снисходительно-покровительственные улыбки.
    Вот и теперь я  шагнула под водяную струю и зажмурилась от наступившего кратковременного блаженства. Я повернулась, подставив под душ ноющую спину, и тут же едва не закричала от резкой боли в правом плече. Через мгновение я стояла вполоборота перед зеркалом и, затаив дыхание, рассматривала жуткий кровоподтёк. Значит, всё это произошло на самом деле! Круг разорван! Ведь так не могло продолжаться дальше: я выросла из своего чувства долга, расплатилась по векселям, не мной подписанным, и должна была двигаться вперёд.
    Но до прошедшей ночи у меня не было этого «вперёд». А сейчас… сейчас я выйду из ванной, оденусь, положу ключи на столик в прихожей и тихо уйду из своей жизни, беззвучно закрыв за собой тяжёлую дверь. Что меня ждёт в ближайшем будущем, я не знала, но была уверена, что по-другому поступить  не могу.
    На улице я сделала глубокий вдох. Что-то заставило меня обернуться и взглянуть на дом, в котором я провела пять долгих лет. На балконе стоял Виктор. Я улыбнулась и махнула ему рукой.

    3.
    Без денег, без планов на будущее я целый день бродила по городу, захваченному вихрем новогодних праздников. Я улыбалась прохожим и была почти счастлива. Почему «почти»? Потому что я  ждала… ждала ЕГО. Я знала, что он где-то рядом, что он обязательно найдёт меня и по-другому быть просто не может. Я искала его силуэт в толпе, отражение его лица в тёмных стёклах, пыталась уловить звук его голоса в шуме многомиллионного города. Ту ночь я провела в зале ожидания аэропорта. Прижавшись лбом к холодному стеклу, я смотрела на поднимающиеся в небо самолёты, уже понимая, что...

Продолжение

    lusine1972 (Россия)

    2013 год