osen: "Жизнь или дорога к себе". Повесть. Главы 107-108.

(Админ: для ускорения процесса текст публикуется без корректуры)

Предыдущая глава 

107.

Война? Какая может быть война – с раздражением подумала Татьяна. Чего только не придумают мужчины, чтобы уйти от прямых ответов. Пропасть на столько лет, а потом говорить о войне.
В тот давний вечер она и правда была зла на него. Платье, конечно, не было испорчено окончательно, но шов разошелся здорово. Но она постаралась сдержать свое негодование – мужчине явно было неловко за произошедшее. А еще, еще в отличии от большинства мужчин в зале, он не был в подпитии и вообще выглядел несколько иначе.
- Чем я могу компенсировать свой промах? Хотите я куплю Вам новое платье?
Татьяна фыркнула – наша доблестная милиция стала так хорошо зарабатывать? Знаете дорогой товарищ, я сама могу купить себе то, что мне необходимо, а вот вечер Вы мне и правда испортили. Теперь мне даже с места встать и то проблематично, не то что потанцевать или что-то еще.
- Я готов просидеть рядом с Вами весь вечер. И готов танцевать с Вами придерживая Ваше платье так, что никто ничего не заметит.
- Боже как трогательно, – съязвила Татьяна, – моя милиция меня бережет.
- Я не совсем из милиции. Вернее я из милиции, но не из той о которой Вы думаете. Я из СОБРа.
- Ого! - Татьяна глянула на обидчика с уважением. Это были серьезные, достойные уважения, ребята – похоже мне надо радоваться, что мое платье отделалось такими небольшими потерями. С Вашими силами и весом я могла вообще остаться без него посреди зала, – рассмеялась она, – а как же зовут моего обидчика? 
- Зовут меня Василий. И давайте договоримся – я не обидчик, я Ваш защитник. Отныне и на все времена. Вас кажется зовут Татьяна. 
- Ого ! Я начинаю сомневаться нечаянно ли было порвано мое платье, – засмеялась Татьяна.
- Танюша. Я достаточно уверен в себе и поводы для знакомства в таких вариантах мне неинтересны. Я почти весь вечер наблюдал за Вами и все пытался выбрать момент подойти и пригласить потанцевать. Но, похоже, Вы нарасхват...  А еще тот, кто назвал Ваше красивое имя, сказал мне, что несмотря на то, что Вы уже не замужем, мне «не стоит даже и надеяться на что-то более серьезное, чем танец». Это правда?
- Хм. За комплименты спасибо. Но у меня вопрос - а в бою Вы тоже  отступаете, заслышав подобное предостережение?
Мужчина нахмурился. Похоже, что ее слова задели за живое, он жестко взял ее за запьястье. Не больно. А именно жестко, так что у нее закружилась голова, и она перестала владеть собой. Такого с ней не было еще ни разу в жизни, она постаралась ничем не выдать своего состояния. А мужчина чуть притянул ее к себе и тихо проговорил:
– Милая девочка, запомни - я никогда не отступаю. Никогда.
- Ну вот Вы и ответили на свой вопрос, – смягчила ситуацию Татьяна.
Это был период, когда отношения с Леонидом были разорваны, Иван, так странно возникший в ее жизни, был уже забыт. А Василий. Ее Василий, как всегда, метался между нею и семьей. Поэтому она считала, что вправе поступать как хочет.
Как обычно бывает в таких случаях, мужчина позвонил ей на следующий день. Они встретились. Потом встретились еще, потом еще. Гуляли по городу. Сидели в этом самом кафе. Татьяне очень импонировало то, что мужчина ни разу даже намеком не допустил по отношению к ней ни одной фамильярности. Ни одного намека. А она ждала. Она никак не могла забыть той нежной силы, с которой он тогда сжал ее запястье. Того сладкого головокружения, испытанного ею при этом. Но он довозил ее до дому – целовал на прощание руку и уезжал. То дежурить, то в спортзал – "Такая работа" – банально отвечал он ей, а на вопрос о том, не устал ли он от всего этого – "Семьи у меня нет. Детей тоже. Получится заработать на новое жилье, дослужится до чего-нибудь – буду что-то решать. А пока работа-работа и работа".
А кто же тогда я для тебя, – грустно думала она, выходя из его машины и подымаясь в квартиру.  - Кто же я для тебя, – думала она лежа в своей постели, обнимая подушку.

 Прошло три недели. Приближался Новый год. Татьяна подумывала о том, что он может пригласить встречать праздник с ним. Выбирала слова для вежливого отказа – у нее был сын. С ним и только с ним она должна была встречать этот праздник. Его и только его целовать в первые секунды наступившего нового года. Разве что встретиться потом. В другие дни. Посмотрим, что он предложит. Там и выясним - кто я для него. 
Но ее никто не пригласил. Новый знакомый с таким символичным именем Василий просто пропал. Она не знала где он, что с ним. Своего телефона и адреса он не оставил. Искать и расспрашивать общих знакомых не хотелось. Она ведь даже не знала его фамилии.
Шло время, история случайного знакомства и нескольких ничего не значащих и таких многозначительных встреч постепенно забылась в суете дней и проблем ее жизни. Лицо случайного знакомого стерлось. Стерлось, чтобы возникнуть перед ней снова – словно некое приведение из прошлого. А еще. Еще его лицо не казалось ей знакомым. Хотя, может просто спустя столько лет она просто его забыла.

108.

– Вот если бы не сказал, я бы ни за что не узнала тебя,  – если бы не седина, тебе вряд ли дашь твои годы – а говоришь война. Куда же ты пропал тогда так неожиданно, герой, обещавший мне такую надежную защиту ?
- Я был в Чечне. Нам сказали, что на пару дней. Я даже не стал звонить тебе. Надеялся – приеду и приглашу вместе встретить праздник. Придумал поездку для тебя и твоего сына. Я думал, это будет самый счастливый новый год в моей жизни – ведь я тогда уже все решил для себя на твой счет. Но Господь видимо решил пошутить надо о мной, и это оказался самый страшный Новый год в моей жизни.
- Ну а потом. Почему ты не позвонил мне потом? – тихо спросила Татьяна, не понимая, что же такое могло произойти, что этот мужчина, решивший что-то для себя, в несколько дней мог отказаться от своих планов
- Я не мог позвонить.
- В смысле ?
- Таня. Я был ранен. Очень тяжело ранен. Я не мог ходить и не мог говорить. Мое лицо было обезображено в кровавое месиво. Мне повезло – я попал в Бурденко. Меня не то перепутали с кем-то из высшего командования, не то еще что-то, но  отправили  в Москву. Поэтому я жив и практически здоров. Как видишь, даже вернулся в милицию. А не узнала ты меня потому, что лицо мое сшито по кускам хорошим пластическим хирургом.
- А почему ты не позвонил мне потом?
- Я звонил. Через два года, выйдя из госпиталя, когда ненадолго приезжал сюда за документами. Я звонил на работу. Мне сказали, что ты уволилась. Я пытался найти тебя через знакомых. Но никто о тебе почти ничего не знал. Да и что я мог сказать – где та самая красавица Таня, что блистала тогда на том вечере? Потом, случайно, я все же нашел номер твоего домашнего телефона – но твой сын сказал, что ты работаешь в Москве. Телефон свой оставил, просил позвонить. Ждал. Но. А разве он тебе ничего не передавал ?
- Нет, – тихо ответила женщина
- А я подумал, что ты не хочешь звонить. А потом я случайно узнал, что ты вернулась сюда и специально приехал из Академии, чтобы встретиться, и увидел, что ты с Василием.
- С Василием?
- Да, мне рассказали о ваших отношениях. Ходили слухи, что он даже ушел из семьи, и ты вышла за него замуж.
Татьяна не знала что сказать. Из рассказа мужчины выходило, что судьба, словно нарочно, все эти годы разводила их в разные стороны. 
- А сотовый? Вась. Есть такая вещь – личный сотовый телефон. Вычислить его тому, что работает в органах, проблем не составляет. Так же как адрес и все остальное.
- Таня. Я перерыл все базы. Если ты назовешь хоть один номер телефона, кроме домашнего, который зарегистрирован лично на тебя, я не знаю что я сделаю..
Татьяна улыбнулась. Он был прав. Такого номера не было. Все ее телефоны были служебными. Ее личных номеров не существовало.
- Неужели ты так и не женился?
- Почему. Я был женат. И даже дважды.
- И что?
- Ну что. Не сложилось. Но, как ты помнишь из нашего короткого знакомства – я не выношу дурр. И потом. Потом я помнил тебя, – улыбнулся мужчина.
- Вася. Не говори пошлостей. Что ты мог помнить. Три прогулки при луне? Этот вот столик?
- Таня, Таня. Спроси любого из своих мужчин. И все они скажут тебе то, что скажу сейчас я. Только ты можешь вот так запросто съязвить и поставить на место. Твоя ирония, твой ум - как-то странно сочетается с твоей добротой и беззащитностью. С тобой рядом - и просто, и сложно, а еще тебя все время хочется защитить.
- От чего?
- Наверное, от тебя самой. Если ты когда-нибудь признаешься себе самой в своей беззащитности, ты…
- Вась. Не говори ерунды. Я умная, сильная и самодостаточная женщина. И у меня все хорошо. Почти все. Если не считать идиота сына. Но и тут есть надежда, что у него это просто возраст такой.
- Хорош возраст. В его годы люди своих детей имеют. А он. Вот так. Родную маму, которая для него все.
- Вась? У тебя есть дети?
- Да. У меня в Москве есть сын. Ему тринадцать.
- Ты часто с ним видишься?
- Не очень. Но я звоню, отправляю деньги.
- Значит так, Вась. Вот когда твой сын вырастет, и не дай Бог, переживет столько, сколько в детстве пережил мой сын, вот тогда мы с тобой обсудим все эти темы. А пока.
- Ты сумасшедшая? Ты что собираешься прощать ему все то, что он творит? Он же тебя однажды зарежет! Мне, что охрану к тебе приставлять прикажешь?
- Беспокоишься за показатели?
- Ты дурра?
- Вась. Давай прекратим этот глупый разговор. Я не собираюсь позволять с собой так обращаться. Никому. Никому из тех, кто сейчас меня окружает, и кто надеюсь, будет окружать в жизни. Никому - ни сыну, ни сестре, ни любовнику, ни кому там еще, кто может у меня появиться. И это все.

Продолжение 

Читать повесть с самого начала