odri (Дания)
Сплетая судьбу из случайных событий
Мое счастье в тебе?
Глава 12
.
Начало
12
Томка снова вернулась к мыслям о Джонни. Действительно ли он изменился, или это ее мнительность?
Ее настроение было непонятно: недовольство или, точнее, запоздалые уколы вины перед Андрейкой, предчувствие ли чего-то, что Джонни скрывает?
Томка любила заниматься самокопанием и сразу решила, что причина - в ней, что она требует слишком многого, и все сразу.
Как сказала бы ее подруга Ирина:
- Ну, у тебя страсть к мазохизму, прекращай сейчас же, тебе себя ни обвинять, ни ругать не за что. Поверь мне, я разбираюсь в этой жизни.
Это правда. Ирина замужем второй раз, и второй раз - за датчанином, удачно и прочно, как считала Томка.
Сама Ирина воздерживалась от подобной уверенности, так как за ее плечами был, еще смутный и таинственный для Томки, опыт двух браков в России, из которых Ирина вышла с двумя дочерьми, кучей болезней и очень скептическим отношением к понятию «любовь».
Ирина, в отличие от Томки, не идеализировала, а понимала относительность всякого прочного брака и, возможно поэтому, не любила хвалиться своей жизнью.
Но, что в Ирине, несомненно, присутствовало – это жизненная мудрость. Все проблемы с детьми и внуками последнего мужа от его прежних браков она решала дипломатично и безболезненно для себя и окружающих.
Как ей это удавалось, она не рассказывала, но всегда была спокойна, готова пошутить и посмеяться, о близких отзывалась хорошо, а мужа называла «мой неуклюжик».
Во время их последней встречи, около месяца назад, когда Томка рассказывала о своих сомнениях и раздумьях, Ирина спросила ее:
- Может, все-таки это не для Джонни - работать самостоятельно, столько стрессов от дополнительно возникшей ответственности?
Тогда Томка возразила:
- Ну, что ты, Джонни давно был готов сам вести дела своих клиентов, а не стоять тенью за спиной шефа.
Она и теперь была в этом уверена.
Клиенты Джонни ушли с ним. Они все, как ни странно, остались ему верны. Им-то, в принципе, еще и лучше - у Джонни расценки на услуги вполовину меньше, чем у его солидной фирмы, где он прежде работал.
Но он устает, они совсем перестали заниматься любовью.
Томка грустно усмехнулась сама себе: она не могла вспомнить, когда это было в последний раз: месяц назад, два?
«Кажется, почти два, - пораженно думала она. - Это вообще не похоже не Джонни, на его страстный темперамент».
Это всегда он проявлял инициативу в их любовных играх, она-то, как раз никогда не отличалась особой горячностью, но он умел ее разжечь и доставить удовольствие.
Когда же она его спрашивала об его удовольствии, он только счастливо улыбался, ничего не говоря.
Он весь светился, делая подарки и видя их с Андрейкой радость. Он старался браться за самые тяжелые проверки, так как за них больше платили. Джонни брал на себя всё самое трудное в их жизни, говоря, снова и снова, то, от чего у Томки сладко замирало сердце:
- Твоя задача, мой друг, быть всегда счастливой и никогда не разлюбить меня.
Теперь же Джонни был просто молчалив. Когда Томка его спрашивала, он отвечал:
- Томик, не надо тебе в это лезть, поверь, все устроится: несколько месяцев, и снова все будет, как раньше.
Словно подводил итог под ее непонятливостью…
Томка взяла из буфета три тарелки, вынесла их на столик, стоявший на деревянной террасе, куда вела дверь сразу из кухни. То же проделала со стаканами, вилками-ножами, приготовила соус для гриля.
На десерт, сюрпризом для ее мальчиков, она припасла первую местную клубнику: взяла, по совету Марио, один маленький ящичек, из тех, которые привезли вчера в ресторан.
«Он всегда знает о моей жизни больше, чем я сама», - в который раз отметила она.
Джонни, а за ним, конечно же, и Андрейка, просто обожали свежую клубнику со взбитыми сливками, которые они, с дурашливыми воплями, выдавливали из жестяных баллончиков на яркие ягоды.
«Неужели же даже эти сочные, ароматные ягоды не отвлекут Джонни от его мыслей о работе? Он так любит датское лето, что может быть лучше? Вот, оно и пришло!»
- Джонни просто надо отдохнуть, отоспаться и отвлечься от чужих финансовых проблем, и он снова станет прежним, - сказала Томка.
Единственным ее слушателем, впрочем, никогда не возражающим, была Шира, появившаяся на террасе при первых же звуках, означающих скорый ужин: собака была не прочь снова перекусить.
Продолжение