odri (Дания)
Сплетая судьбу из случайных событий
Незваное дитя. 4 глава
Все события в этой истории - выдуманные, все совпадения случайны
Предыдущая глава
IV.
И Хенрик начал «присматриваться», так как Бабуля знала, о чем говорила, она озвучивала его собственные мысли.
Он ”присматривался” к Стелле, сотруднице отдела макетов рекламы.
Несмотря на скромность занимаемой должности, она была просто по-королевски неприступна и уверена в себе. К тому времени прошел уже почти год, как они знали друг друга, иногда расспрашивали о ходе учебы. В их среде все подрабатывали по будущей профессии, начиная с места практикантов, обычно оставаясь в тех фирмах, которые пригласили их на практику.
Хенрик любил быть на подхвате не только у себя в отделе, но и у секретарей, которые радовались возможности переложить на него кое-какие бесконечные звонки - из порученных директором.
Он был обаятельный, нельзя сказать, что красивый, но все было как-то к месту, на лице всегда улыбка и готовность помочь. К тому же высокий рост дает мужчине дополнительный бонус в симпатиях у женщин - это общеизвестный и необъяснимый феномен.
Он нравился женщинам, он об этом знал. Но сторонился. Его верность Пиe была не специальным демаршем или демонстрацией принципов, его просто не волновали другие.
О его романе с Пией многие знали, но кому интересны чужие романы, когда своих достаточно? Никто не лез с расспросами. В обществе приветствуется сдержанность и уважение к чужой личной жизни. А сам он не имел желания делиться.
Но Стелла его волновала. Может, после разговора c Бабулeй он взглянул на нее другими глазами, трудно сказать.
Они сталкивались несколько раз в день - то у автоматов с кофе, то на входе-выходе.
Фраза Бабули: "Тебе надо влюбиться в другую девочку, иначе Пия просто искалечит твою жизнь", - звучала у него в голове.
Пия уехала отдыхать в Турцию со своими новыми друзьями по работе. Хенрик начал думать о Стелле.
Она сдержанно улыбалась ему, тем самым отмечая его среди других, которым она просто кивала и говорила "Хай!"
Когда она смотрела на Хенрика, то словно нежная волна пробегала по ее лицу, это было только одно мгновение, но он не мог ошибиться, он это видел. Глаза ее никогда не улыбались, они были грустные, иногда испуганные.
Он раздумывал, как бы пригласить ее в кино или кафе. Но Стелла начала разговор первой.
В тот день они одновременно подошли к штативам с велосипедами. У Стеллы застрял пластик провода замка в спицах велосипеда, она никак не могла протолкнуть сквозь них металлическую бляшку и позвала:
- Хенрик, помоги мне, пожалуйста!
Он поставил свой велосипед, оперев его на короткую подножку и подошел к Стелле, нагнулся на колесом... Его щека коснулась ее растрепанных не заколотых пушистых волос. От волос пахло нежно и незнакомо. У Хенрика засосало под ложечкой и захотелось немедленно прижаться к этим волосам. От Стеллы шло ощущение покоя и надежности, чего ему никогда не доставало с Пией.
Он не спрашивал себя - как это сочетается с ее грустными глазами, ему это просто не приходило в голову.
Хенрик протянул ей проводок замка:
- Готово!
- Спасибо! - они одновременно разогнулись, продолжая держать замок, каждый со своей стороны. Наконец, Стелла осторожно потянула замок к себе, начала прикреплять его к багажнику.
Они помолчали секунду-другую.
Xенрик, - спросила его Стелла, глядя своими прозрачными, зелеными русалочьими глазами, - у тебя есть подружка?
- Как тебе сказать, - замялся Xенрик...
Он тоже старался смотреть ей в глаза, хотя ему было трудно, он ее почему-то стеснялся. Но Бабуля ему всегда говорила: "Если хочешь завоевать доверие человека, смотри ему в глаза".
- Какие у тебя глаза, - задумчиво сказала Стелла.
- Какие? - не понял Хенрик. Никто никогда ему ничего не говорил про его глаза.
- Они у тебя какие-то - ну, сильно голубые, даже не голубые, а фиалковые.
- Это плохо? - он не понял, что надо сказать, - ему вообще был непонятен этот разговор.
Стелла грустно улыбнулась:
- Нет, это очень хорошо, - задумчиво, думая о чем-то своем, сказала она, оглядывая зачем-то пустую площадку, словно стараясь убедиться, что никого, кроме них здесь нет.
- Я не поняла, есть у тебя подружка или нет, но… мне нужен постоянный парень, готовый со временем стать моим мужем. Ты мне подходишь. Если я тебе подхожу, то можем попробовать повстречаться, посмотрим, что получится. Только прости меня, я не иду сразу в постель, меня надо приручить.
Она усмехнулась.
Он улыбнулся, подивившись её прямоте, и тому, как быстро выполнилось желание его Бабули. И понял, что выход - вот он, идет сам, прямо в руки
Стелла уже взялась за руль велосипеда, готовясь попрощаться и обернуть весь разговор в шутку, но Хенрик ответил:
- Я согласен. Только не торопи меня, хорошо?
- Хорошо, и ты меня тоже не торопи.
У нее была одна странная просьба:
- Ты не мог бы сменить имя? Мне имя Xенрик неприятно. Напоминает… очень неприятно. Да и тебе не идет имя Xенрик. Подумай. Посоветуйся.
А Xенрикy эта идея показалась забавной и интересной.
И в самом деле, если начинать новую жизнь без душной, страстной привязанности к Пии, то именно с этой - прохладной, но тоже влекущей, может быть, как раз-то своей отстраненностью от плотских желаний - девушкой. В то время, когда его друзья и подруги Пии только об этом и говорили, подсчитывая, кто с кем переспал, а с кем еще нет, обмениваясь впечатлениями, Стелла, наоборот, предупредила его, что не готова. При этом предложив - присмотреться друг к другу для замужества. Это было необычно и, кажется, именно это он искал и не находил в Пие.
Нравилась ему Стелла? Безусловно.
А Пия? Ну, она только рада будет, что ее Хенрик стал "самцом".
Он позвонил бабушке. Попросил разрешения приехать.
- Дружочек мой дорогой! Как я рада тебя слышать, Xенрик! Но сегодня не получится, - и зашуршала своим календарем. Она была очень занята, хоть и жила в Доме. Главное, чем занимались все его обитатели - это стараниями не заскучать. И загружали себя мыслимой и немыслимой активностью: походами на природу, флиртами, чтением и обсуждением, громкими днями рождениями и другими событиями, занимающими все их время между едой, процедурами и сном.
- Xенрик, у меня свободна следующая пятница. Я записываю тебя с 17 до 20.
Он рассмеялся:
- Бабуля, у меня для тебя сюрприз. Кажется, я могу исправить твое величайшее разочарование от моего имени. Еще один человек попросил меня его сменить, но ей я почему-то решил не отказывать.
Он сознательно не сказал о Стелле ни слова. Знал - новость сама по себе так важна для Бабули, что она забудет спросить - кто он, этот второй. Такое положение дел его устраивало, так как он и сам себя пока не понимал:
- Я подумал, что если я порадую двух человек сменой имени, то почему бы и нет? Мне самому Xенрик уже не нравится.
Он лукавил. Он думал прежде всего о себе, зная теорию о влиянии имени на судьбу Он думал, что смена имени поможет ему оторваться от Пии. С новым именем он станет новым человеком, без слизистой слабости к ее рукам, голосу, теплой постели, где она была жаркая и ненасытная, как печь, жаждущая дров. После общения с ней он казался себе грязным и липким, долго мылся под душем... Она знала его брезгливость, всегда заботилась о предохранении и, подсмеиваясь, говорила:
- Пусик мой! Это - мой талант. Что же делать, если у меня талант в одном месте, когда у других - совсем в противоположном! Зато - сладостно, а оно - что сладостно, то и бессовестно. И смеялась, смеялась, снова зовя его к себе... Это была болезнь, и надо было срочно излечиваться.
Изменение имени казалось ему тем хирургическим вмешательством, которое отсечет его ненужную, мешающую жить, страсть.
Его мысли прервал звонкий, как у девушки, голос Бабули:
- Xенрик, - кричала она в трубку, - Xенрик! Какая радость! Наконец-то, ты станешь Эриком! Наконец-то!
Он сделал это легко, в один день, написав письмо в Фолкетингрегистр и получив новые метрики уже на следующий день, по почте, как и посылал свою просьбу. Бабуля была несказанно рада, что внук получил вдруг имя ее обожаемого супруга.
Так как-то все и привыкли. В метриках имя у него было двойное - Эрик-Xенрик…
Только после вопроса Пии Эрик понял, что ему не давало покоя, когда он рассматривал конверт: письмо было адресовано ему как Xенрику. Получается, что и Стелла этого не заметила? Нет, не похоже на нее. Но и спрашивать такую мелочь Эрик не стал.
Они еще не виделись с Пиeй, и, похоже, не спешили…
А Стелла - чуткая и беспокойная, как птица, высиживающая птенцов в гнезде, спрятанном в траве, и чующая опасность в каждом колыхании травинок - напряженно слушала их разговоры, готовая кинуться каждую секунду на защиту Эрика и их маленькой семьи, к которой он, казалась, потерял всякий интерес после такого неожиданного поворота в своей жизни.
Продолжение