tatitati (Испания): Песнь песней. Рассказ

Рассказ посвящается Дине из Израиля, однофамилице великого Критика

От благовония мастей твоих имя твое - как разлитое миро.****

      На прошлой неделе жена моя попросила искупать ребёнка. Какая-то бабка нашептала ей, что отец, купающий ребёнка, привязывается к семье, как собачонка. Поэтому если я не в командировке, сына купаю я. Да мне и не в тягость! Вообще, жёнам лучше уступать в малом, чтобы они уступали тебе в большом.
      В тот день я пришёл из газеты раньше обычного. Сдал материал, шеф подал мне белый конверт с чёрными деньгами: остался доволен мною. А я им. Жена порадовалась моему хорошему настроению и задумала пойти в ресторан поужинать. Без малыша. В первый раз за три месяца.
      - Ты, дорогой, искупай нашу кроху, памперс поменяй. А я пока к Марии схожу, может, она с ним посидит... Как ты считаешь, восемь евро в час – это нормально?
      - Да за восемь евро я сам с ним посижу! – рассмеялся я.
      - Фиг тебе. Ты мне самой нужен!
      Я наполнил ванночку, достал сына из колыбели. Он мне беззубо улыбался и махал ручками. Раздевать его – одно мучение. Всё тельце в непрестанном движении. Нервный какой-то пацанёнок у нас. Ну, хоть по ночам не плачет, и то счастье. А то вон у соседей малый до трёх лет кричал, как будто его режут. И днём, и ночью... Часами надрывался. Соседка аж высохла вся... А до того была ничего себе... Да-с.       Ну так о чём я?
      А, ну да. Аккуратненько я так стянул с мальца маечку, штанишки. Вытащил из ванночки градусник: 34 градуса. Как раз то, что нужно. Я взял шевелящегося сына, осторожно поддерживая головку. Мелкий как-то странно напрягся и перестал лыбиться. Он ухватил ручонкой за карман моей рубашки... И мой айпод выпал!!!
      Мой любимый, прекрасный айпод утонул под мелким. Я чисто автоматически отпустил сына и достал айпод из ванночки. В это самый момент вошла в ванную жена с чистым полотенцем.
      – Ты что? С ума сошёл? – она грубо меня оттолкнула и схватила ребёнка.
      – Скотина! Какая же ты скотина! – верещала она так, что уши мои свернулись в трубочку.
      Я стоял посреди ванной, держа двумя пальцами айпод, с которого вода слезами капала на пол. Слезами моей души.
      - Уйди, скотина, видеть тебя не могу!
      Я взял со столика фен и побежал в кабинет. Можно было бы оправдываться перед женой, объясняя ей, что ребёнка я выпустил машинально. Что в айпод хранится всё самое ценное. Что без него я как без рук. И её, кстати, благоденствие зависит от того, чтобы я смог вытащить из него документы...
      Господиии! Первым желанием моим было попробовать включить его. Но я знал, что делать этого нельзя ни в коем случае. Интуитивно знал. Что-то мне подсказало. Я направил фен на айпод, стратегически расположив их на столе. А сам включил комп.
      Хорошо, хоть ума хватило не отказаться от линии АДСЛ. А ведь желание такое было... Особенно в целях экономии. Тем более, что жена – человек далёкий от технических новинок, и интернет её совершенно не интересует.
      Я забил в гугл: мой айпод утонул.
      Как я и думал, я не один такой идиот. Шестнадцать тысяч пятьсот сообщений. И все как в один голос твердили, что включать сразу нельзя. Нужно сначала хорошенько высушить батарейку. Вот только как её высушишь, если не достать?
      Выбежала жена из ванной, вырвала фен из розетки, бросилась обратно.
      - Эй, ты что делаешь?
      - Заткнись, гад! Твоего СЫНА нужно высушить!
      Нуууу, понеслась... Да, кажется, об ужине можно было благополучно забыть.
      Жена сама открывала дверь Марии, сама объясняла, что мы уже никуда не идём. Я хотел было выйти на кухню, поставить себе кофе. Но потом передумал. Чувство голода хорошо перебивается сигаретами. А на рожон лучше не лезть. Потом остынет и поймёт, что я не специально...

***

      Разумеется, спал я в гостиной на диване. Проснулся с головной болью. Шея тоже болела от неудобного валика. Я вообще не мог повернуть голову ни налево, ни направо. Жена недовольно гремела кастрюлями на кухне. Я понял, что она меня ещё не простила. Позвонил на работу и сообщил, что сегодня не приду. Но и на кухню не пошёл. Натянул вчерашнюю майку, захватил полотенце, свой айпод и был таков.
      Тихонько прикрыл за собой дверь – пусть жена удивится, когда обнаружит, что на диване меня нет.
      Кофе я выпил в пляжной забегаловке. Дрянной, между прочим. Хотелось порыться в интернете, просмотреть почту... Да хоть бы погуглить – а должны ли жёны поить мужчин по утрам кофе, или уже не должны... Но включать айпод я боялся. А вдруг он... не включится. Вдруг я никогда не увижу его светлый голубоватый экран?
      Я выбрал место побезлюднее, разложил моё оранжевое полотенце. В центре я положил айпод, сам разулся и сел на краешек смотреть на волны. Где-то вдалеке белел парус дорогой яхты. Мне стало завидно и я отвернулся. За несколько лет до женитьбы я пошёл на курсы мореплавания... Если бы я не был журналистом, я бы обязательно стал моряком!
      Какие-то идиоты затеяли игру в волейбол. Ещё не хватало, чтобы они засыпали моё сокровище песком!
      - Так значит, вы тоже утопили ваш айпод?
      Я вздрогнул и оглянулся. Загорелая девушка стояла за моей спиной. Лицо её было задумчивым и сочувствующим. А сиськи тяжело висели в белом лифчике. Вообще мне не понятно, как женщины с такой шикарной грудью могут быть тоненькими. У них по определению должна быть широкая спина, чтобы поддерживать это богатство. Незнакомка тем не менее была тоненькой и гибкой.
      - Я тоже однажды утопила...
      - Да что вы, и как... Потом работал?
      - Не-а... Мне не повезло, – она расстелила белое полотенце с гербом отеля, расположенного неподалёку.
      - Что, отдыхать приехали?
      - Не-а... – Она растянулась на полотенце животом вниз. Потом повернула голову в мою сторону. – Я в этом отеле работала... И вот, взяла на память. – она рассмеялась тихим не заразительным смехом. Так смеются не очень уверенные в себе люди... Но девушка совсем не производила впечатления скромницы. Я считаю себя хорошим физиономистом – издержки профессии. Так вот, девушка казалась очень гордой и неприступной, несмотря на то, что она первой вступила в разговор.
      - Вы... не могли бы помазать мне спинку кремом? – кокетливо попросила она. – А я вам за это расскажу, что я знаю про то, как высушить айпод.
      Стоит ли говорить, что я был рад такому двойному поощрению? Сразу два приза – прикоснуться к её шелковистой коже... И узнать что-нибудь новенькое про айпод. Всё равно скучно сидеть и смотреть на чьи-то дорогущие яхты...
      - Боку де крЭм, мадмуазель? – когда я флиртую, я всегда перехожу на французский... Хотя признаюсь честно, кроме лямур-тужур-шерше ля фам на французском я знаю всего пару фраз. Но девицам этот налёт мушкетёрства нравится поголовно... Так что я, как привык с молодости паясничать на манер Ги де Мопассана, так и сейчас продолжаю.
      - Оуи. Только я французский не знаю, и поддержать разговора не смогу, - предупредила она. Ну и слава богу, что не знает!
      Я вылил крем на руки, чтобы не пугать её холодом, растёр меж ладонями. Поднёс к носу – приторный запах персика и кокоса.
      - Приготовьтесь... – и мои ладони опустились на её потемневшую от частых солнечных ванн кожу.
      Под кожей я мог прощупать каждый её позвонок, каждую косточку. А лопатки оказались по-детски торчащими. Жена моя уже более года как раздалась, ещё до беременности... И должен признаться, я скучал по модной худобе. Хоть и говорят, что мужики на кости не бросаются, а как по мне, в них, в торчащих рёбрышках «супового набора» и был весь смак женского тела. Даже не женского, а задорно-девичьего, необременительного и невесомого...
      - Таааак... Что вы хотели рассказать мне об айпод?
      - Потом, - прошептала девица. – Ах, какие у вас тёплые руки... Прошу вас, не останавливайтесь... ещё немножко.
      Я помассировал ей спинку какое-то время. Потом убрался на своё полотенце и загрустил. Я не люблю ссориться с женой... И даже не знаю теперь, как объяснить ей вчерашнее происшествие...
      - Я сушила мой айпод феном, - вклинилась девица в печальный ход моих мыслей.
      - Да? И я тоже посушил его вчера феном...
      - Правда? – она умолкла на несколько минут, вновь оставив меня наедине с самим собой. – А про солнце вы и так догадались... – добавила она, приподнявшись на локте и глядя на подплывшую слишком близко к берегу точёную яхту. – Вы купаться пойдёте? Нет? Ну тогда посторожите, пожалуйста, мои вещи.
      Я кивнул и достал из пачки, помявшейся в кармане рубашки, сигарету. Оглядел её мелковатые, покачивающиеся в такт шагам, ягодицы и подумал, как было бы здорово зажать эту букашку где-нибудь в тёмном уголке, присосаться к её бледно-розовым, не помнящим помады, губам, подержать в руке тяжёлую даже на вид грудь... И сам устыдился собственной пошлости.

***

      Плавала она недолго. Или мне так показалось, потому что волейболисты, как и следовало ожидать, угодили мячом в моё полотенце. Я обругал их, вернул мяч извинявшемуся парнишке, сдул песок с моего сокровища, а незнакомка вышла из воды, напомнив мне своим появлением небезызвестную картину «Рождение Венеры». Только у рождающейся Венеры золотые волосы рассыпались по плечам, а у девицы свисали тающими сосульками. Кроме того, у Венеры животик, помнится, был приятно округлён, а у современной богини он был плоским и совершенно не выделялся.
      Она подошла, утомлённо вздохнула, и мягко приземлилась, растянувшись во всю длину своего роста. Розовые гладкие пяточки остались на горячем песке. Время от времени она молча потирала одну о другую – жжётся. Мой взгляд зацепился за тонкость её щиколоток, и я уже ни о чём другом думать не мог...
      - А как вас зовут? – поинтересовалась она.
      - Соломон. А вас?
      - Соломон? Надо же... Ну, тогда зовите меня Суламифь! – отшутилась незнакомка и замолчала.
      Я удивился, почему она не хочет представиться, а потом решил, что пусть её. Незнакомка и незнакомка, Суламифь, так Суламифь.
      - Я вот что думаю, держать айпод на песке – большая глупость. Согласна, что на солнце просушить нужно... Но не на песке же! А представляете, если он внутрь попадёт?
      - Так корпус, вроде, запаян.
      - Запаян, да... А всяко бывает. У вас там что-то ценное?
      - Вы даже себе представить не можете... Там весь я!
      - А я придумала, что нам делать. Мы пойдём с вами на терраску. Вон на ту, видите? – и она показала пальцем на кафешку, где я утром выпил поганый кофе.
      Это «мы» одновременно резануло мой слух и разлилось приятным теплом где-то внизу живота. Как будто она уже была уверена в том, что я непременно соглашусь пойти с ней. А я и вправду согласился...

***

      Мы опустились в удобные широкие плетёные кресла с жёлтыми подушками на сидениях. Стеклянные столики были начисто протёрты, посредине каждого красовалась керамическая жёлтая пепельница.
      - Ах, как здорово! – Суламифь потянулась и сняла солнечные очки. Глаза её оказались ореховыми, а ресницы вытянутыми водостойкой тушью. – Уютная кафешка. Не типичная для пляжа...
      - Зато кофе у них ужасный.
      - Да? Тогда закажу кока колу.
      Официант принёс нам напитки и два маленьких бутербродика на закуску.
      Она впилась зубами в салями, а глазами – на соседний столик, куда принесли дымящуюся паэлью.
      - А я голодная... Бутерброд – это хорошо... Но вот от паэльи я бы не отказалась.
      - А я тоже бы не отказался! Так что, заказываем паэлью?
      Она обрадовалась и потёрла руки:
      - Да-да, паэлью! И ещё краба и херес*!
      - А не много будет?
      - Что вы, Соломон! В самый раз!
      Мы ели паэлью с морскими гадами, заливали всё это хересом, шутили, хотя, если вспоминать наш разговор дословно, в нём мало было забавного. Наверное, это вино, солнце и море, а также лёгкая беззаботность отгула привели меня в весёлое расположение духа.
      - Ой, а я вспомнила! – воскликнула Суламифь, отодвинув на краешек тарелки высосанную крабью клешню. – Моя мама всегда в солонку рис кладёт, потому что рис впитывает влагу. Нужно ваш айпод в стакане с рисом зарыть. Правильно?
      - Правильно, - обрадовался я и заказал... стакан риса. Мы закопали в него мой айпод и поставили на солнечную часть стола.

***

      Просидев несколько часов под жёлтым зонтиком кафешки, нам уже казалось, что мы – это именно «мы». Такое родство душ обнаружилось в нас с Суламифью. Где-то внутри меня даже родилось сожаление, что я безнадёжно женат. Казалось, что Суламифь понимает меня с полуслова... А жена – нет.
      - Я ещё где-то читала, что можно айпод в духовке просушить. Включить духовку на не очень высокую температуру... скажем, градусов на семьдесят, и поджарить.
      - У меня дома нет духовки... – пожалел я. – Кухня малюсенькая, и духовка никак не вмещалась... Да и микрондой привык обходиться. У меня даже книжка есть - «Приготовление вкусной и здоровой пищи в микроволновой печи». – О наличии в моей жизни жены и сына я почему-то умолчал.
      - А у меня есть духовка! – обрадовалась Суламифь. – Ну что, просим счёт и идём ко мне, печь пирог из айпод?
      - Неудобно как-то...
      - Почему? – Суламифь совершенно искренне удивилась. – Я одна живу. Снимаю студию здесь неподалёку. А ещё у меня есть обалденный орухо**, настоянный на пяти травах. Мне приятель из Галисии привёз. Замечательный дижестив***... После такого сытного обеда сам бог велел!
      - Нуууу, если ещё и орухо предлагается, - развёл я руками, - то тут я бессилен.

***

      Мы включили духовку, поместили туда стакан с зарытым в рисе айпод, и утонули в пуховом диване со стопочками дижестива. Суламифь подливала, и мы чокались под проказливые тосты, в которых явными становились тайные наши желания.

      «Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! О, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад - сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои - сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник - колодезь живых вод и потоки с Ливана.» ****

***

      Я открыл глаза и обнаружил себя в чужой студии в чужих объятиях. Во рту было ощущение сухой гадливости, а в голове шумел назойливый прибой. Мне пришлось поднапрячься, прежде чем я сообразил, что к чему. Кажется, вчера я изменил жене.
      - Ооооой, голова моя! – прохрипела пробудившаяся женщина. От неё пахло вчерашним сексом и перегаром. Она потянулась - поцеловать меня, но я уклонился и стал натягивать помятую майку.
      – Это ж надо было так надраться... Пиииить хочу! Милый, там, в холодильнике, бутылка воды... Будь добр, поднеси болящей.
      Я встал и открыл полупустой холодильник. Взгляд зацепился за давно немытые липкие полки, и рвотные позывы комом подкатили к горлу.
      - Ты не забудь про айпод в духовке. – Она поняла, что продолжения романа ей не светит, и в голосе её проскользнули ледяные интонации поруганной невинности.
      - Спасибо... За приятный вечер, - выдавил я из себя. – Я тебе позвоню... как-нибудь.
      - Конечно-конечно, - ей так явно не терпелось, чтобы я как можно скорее вымелся из её студии, что она даже не стала возражать: я не знаю её телефона.
      - Ну, я пошёл?
      - Да-да... Удачного дня... Милый.

***

      Жена встретила меня ненавидящим взглядом, и скрылась в детской – кормить сына. Я принял душ, сварил крепкий кофе, поджарил подсохший хлеб, выжал сок из толстокорых апельсин. Накрыл стол на двоих и потащился понурым псом в детскую.
      Малыш посмотрел на меня голубоватыми глазками – дай бог, голубыми и останутся – и потянулся ко мне, агукая.
      - Иди сюда, мой хороший, иди к папе...
      - Не трогай его! Ты... скотина, гад, эгоист... Подлый изменщик!
      - Согласен на скотину, гада и эгоиста. Но вот не изменщик – это точно! – я всегда умилялся её привычке неправильно произносить это слово.
      - Мне сказала... Мария! Что она видела тебя... в приятной компании!
      - Любовь моя, ну почему ты доверяешь старым сплетницам и не веришь мне! Да, я обедал с девушкой. Но это было нужно для работы. Понимаешь, я сейчас веду очень важное расследование... Опасное. И эта девушка – мой информатор. – Я притянул жену к себе, заглянул в её синие, полные слёз глаза. – Ну пойми, радость моя, мне кроме тебя и ребёнка никто не нужен. Никто-никто! Ты мне веришь? – от неё так вкусно пахло детским питанием и одеколоном «Ненуко», которым она смазывала непослушные волосики нашей мелочи, что у меня спёрло дыхание от нахлынувшей нежности.
      - Это правда?
      - Ну конечно! Разве я буду тебе врать? А знаешь, я так и не решился включить мой айпод... Там у меня такие важные документы... Что я просто боюсь... Если он не включится... Я пропал! Солнышко, ты мне сделаешь одолжение? У тебя лёгкая рука... Попробуй ты, а?
      - Ну давай твою чёртову машинку, - проворчала она. И я понял, что она меня простила.
      - Чуть попозже...
      Я взял её на руки и отнёс в спальню. Жёнам лучше уступать в малом, чтобы они уступали тебе в большом.

      *Херес— крепкое вино, производимое в Испании,
      **Орухо — это крепкий (до 50 градусов и выше) спиртной напиток белого цвета, изготовленный из остатков винограда.
      ***Дижестив — средство, способствующее пищеварению) — общее название напитков, подаваемых в конце еды. Считается, что дижестив помогает перевариванию пищи.
      ****Песнь песней Соломона.

tatitati (Испания)

Дата первой публикации: 2009-09-15