Я подумала: да. Я подумала: нет. Я подумала: да и хрен с ним. И я приняла решение. Вот, что было. 
      Карьера, заложенная кропотливо, по кирпичику, почти что без каких-либо знакомств, все только упорством, талантом, трудом, даже я бы сказала, ну и немного бытовой магии?... Двигалась. Как хорошо отлаженный, довольно скорый поезд. Скоро предстояло сменить три работы на одну, но большую. Два года ждала этого места, шеф обещал, просил верить и планировать. Собирался сделать меня своей правой рукой, постепенно рассказывал мне о своих грандиозных планах, уже начатых и находящихся в процессе. Вводил в курс дела, так сказать. 
      И меня это увлекало. И манила перспектива сменить вольные хлеба переводчика на новые возможности, на поворот в карьере – резко и вверх. И другая жизнь, и другой уровень ... всего.
      Но. Одновременно меня беспокоило то, что по мере увеличения объема работ превращаюсь я ... в железную бизнес-леди. И в улыбке сверкают стальные зубы, обещая мертвую хватку, она же петля. И в глазах появляется металлический блеск, и свинцовые прутья  уже прорастают в мышцах, уже диктуют жестам, уже руководят движениями. Отпугивают потенциальных и действительных кавалеров, да и мне не до них, да и некогда мне... 
      В общем, испугалась я и поняла, что еще немного, и все. Не смогу отказаться от этого пути, захватит, заглотит и поведет. Можно сказать, последние шансы устроить личную жизнь. И надо этим воспользоваться.
Было еще одно «но». Весь этот поначалу антураж, а после и вторая натура, подавляли мою собственно первую натуру, поэтическую. Еще удавалось, хоть и редко, как правило летом, в перерывах между делами, в коротких застоях, которые случаются обычно в любом бизнесе, расцвести, расправить крылья, накропать быстро пару-тройку горьких но светлых рассказов... А стихи больше не приходили, жаль.
      И тогда я начала действовать. Составила план, разработала стратегию, уделила внимание тактике. Развернула сеть поисков, приказала себе относится к этой деятельности как к рутинной, временами скучной и бесперспективной, но необходимой работе. И все завертелось.
      Но я не забыла и о своей первой, а именно основной, я бы даже сказала, настоящей натуре. И здесь я тоже предприняла шаги. И вот какие.

      Я решила остаться дома в Новогоднюю ночь. На это было нелегко решиться. Несмотря на то, что я была прирожденной одиночкой, любила одиночество, комфортно чувствовала себя в нем, это не мешало мне быть также человеком общительным, дружелюбным, привязанным к друзьям. И был уже опыт проведения 8 марта в гордом одиночестве, но Новый Год... Всегда звали в компании, или приходили ко мне, и вообще была лучшая подруга, без которой и представить себе встречу Нового Года было трудно. Плюс всякие суеверия, переросшие в личные верования: как встретишь Новый Год, так его и проведешь... Но именно этим обстоятельством я и решила воспользоваться: хватит. Хватит быть в одиночестве, надо. Надо искать пару по себе. Себе пару.
      Я подготовилась к празднованию. Я сказала всем друзьям, что я уже приглашена в компанию. Которую они не знают. Я наплела лучшей подруге, что есть некие таинственные поклонники (ник), которые хотят со мною этот Новый Год отметить. Я замутила сознание и запутала следы. Более того.
      Я купила бутылку шампанского и сделала салат. Не оливье. Запаслась шоколадом. Предусмотрительно припасла книгу Ричарда Баха, которую собиралась читать, навеселившись до упада в своем и только личном обществе. И даже хотела отключить телефон, в целях полной конспирации.
      Все это замышлять оказалось значительно легче, чем собственно осуществлять. Моя дружелюбивая натура все же взбунтовалась на мгновение, потом, поняв, что все это зря, сильно запечалилась.  Осознавая, что несмотря на сиюминутное предательское желание все резко прекратить и изменить, и позвонить, и прибежать...
Было холодно, зима. Выпив пару бокалов шампанского, закусив салатом и шоколадом, я приступила к действу. К медитации. Колдовству, как его ни назови. Мои подруги, иствикские ведьмы, и дружок, Джон Апдайк, уже давно подсказали мне, как.
      Я сделала тишину. Я представила некто. Который, по моим расчетам, должен был тоже быть одинок. Хотеть тепла. Вплоть до решимости и согласия на брачные узы. Как ни тяжело. Как ни вольная птица, как ни одинокий волк.
      Я сконцентрировалась. Надо было представить себе, насколько это возможно, этого «некто». Даже рекомендовалось продумать его внешность, и настоятельно – запрограммировать личностные качества. 
      Представить удалось только бледное нечто, белобрысое по ощущениям, почти бестелесное: смутное пятно на месте лица, да и корпус в дымке. Оно грустно сидело на полу в моей комнате, в отдалении. Молчало. Вскоре исчезло.
      Слегка подрасстроившись, но не сдавшись, я пришла к выводу, что внешность его меня по крайней мере в данный момент мало заботит. Надо было быстро придумать ему качества, это главнее. С качествами тоже получилось неважно – такое было настроение. Плюнув, решила я, что он, самое основное, должен быть человеком добрым, интеллигентным, и чтобы у нас были общие интересы. Чтобы хоть поговорить было о чем.
      Покончив с главным, я еще некоторое время закрепляла колдовство вербально, рассказывала какую-то заунывную сказку, без всякого вдохновения. О том, что он (оно, существо) тоже страдает от одиночества. Спит и видит, как со мной встретиться, познакомиться. Конец сказки получился совсем какой-то скомканный, то ли я на политику ненароком перешла, то ли на загробную жизнь окончательно.
      С чувством исполненного плана, вздохнув с облегчением, я почитала книгу Баха. Недолго, впрочем. Телефонных звонков было совсем мало: один от бывшего мужа, один от давнишнего поклонника, которому вроде бы давно уже было отказано в общении, и еще один от тоже давнего, но совершенно случайного поклонника, с которым и общения-то, по сути, никогда не было. И даже молчаливые звонки, которые преследовали меня всю сознательную, не проявились в эту ночь.
      Скучно, девушки, да и вековая усталость давала о себе знать. Так что я заснула, и проснулась утром Нового 2000 года абсолютно будничная и готовая к прозе дальнейшей жизни.

      А он появился в апреле. Заинтересовал меня первым же письмом. Я даже отвлеклась от обычного рутинного бреда, который писала всем потенциальным, ради развернутого ответа. Этого еще никому не удавалось. Он заставил меня по-другому взглянуть на опостылевшую действительность. Вернул к реальности, но не бизнес. Мы взахлеб начали рассказывать друг другу о своих путешествиях, делясь по ходу своими скудными предположениями о стране проживания друг друга. Мимолетом обсудили взгляды каждого на совместную жизнь, если случится. Остались вполне удовлетворены. А потом, быстро найдя общее чувство юмора, начали перебрасываться шутками-прибаутками. Договорились встретиться.
      С его внешностью я, конечно, маху дала. Летом все по-другому кажется, не как зимой. Не получился он у меня красавцем, но кого винить? Только себя. В Стокгольме дразнила его, называла нашу парочку «красавица и чудовище». Одновременно давая смутно понять, что кто еще красавица, кто чудовище, в нашем случае не ясно.
      Да и с качествами... Нет, не поэт он, не поэт. Человек практичный, реалистичный, из породы «серый кардинал», как я таких людей называю. Но, тем не менее, действительно у нас оказалось много общего. Не только интересы, но и натуры у нас сочетаемы. Очень любим поговорить, просто ничего с этим поделать не можем. Да и надо ли?..
      Но зато неожиданно у него обнаружились материальные блага. Это было дополнительным сюрпризом, то ли в компенсацию внешности... В общем, этого я не загадывала. Так, вскользь упомянув, пожелала, чтобы деньги у парня водились.
Он оказался – старый холостяк, даже в чем-то закоренелый. Одно время убежденный. Молодость потратил на путешествия, на построение карьеры, на зарабатывание денег, которые еще не успел растранжирить. А мне нравились его непритязательные холостяцкие шутки. Я его очень хорошо понимала, кстати. Например, один раз, уже после свадьбы, я пригласила его на медленный танец (а танцует он – не приведи Господь). И муж мой, смущенно смеясь, сказал (далее мой вольный перевод): «Говорили мне друзья, будь осторожен с сексом, он приводит к танцам».
      А еще потом он мне рассказал, что в ту Новогоднюю ночь собирался к друзьям, в компанию. И уже пива взял. И вдруг свалила его неожиданно болезнь, типа гриппа, с высокой температурой, обильным потоотделением и прочими прелестями вирусных заболеваний. И пришлось ему, чертыхаясь, лежать на диване, глотать таблетки и противный чай с ненавистным лимоном (этот напиток как раз я обожаю), и смотреть телевизор...
      Ну, я конечно ему рассказала потом про свои обряды. Предварительно подготовив его, естественно, к такому рассказу. Живописала все, как было, чистосердечно призналась. Но по-моему, он так до конца мне не поверил. Скептик он у меня.

Марина К. Шай    2004

НА ФОТОГРАФИИ: Марина К. Шай

ВСЕ ПИСЬМА РУССКИХ ЖЕН ИЗ-ЗА РУБЕЖА

ПИСЬМА В КЛУБ ОДИНОЧЕСТВА

ПИСЬМА В СЛУЖБУ ДОВЕРИЯ