Продолжение
рассказа "Любить по-фински"
начало....предыдущая
глава
.
.
«Примите
исповедь мою – себя на суд Вам отдаю»
«…мой пример
– другим наука!»
А.С. Пушкин
.
Как прошёл мой отпуск с моим финским мужчиной
у него дома в Финляндии… Я
жила в прекрасной квартире в центре города, с видом на главную городскую
улицу, а из другого окна открывался вид на городской холм (это одна из
местных достопримечательностей)… В центре всё рядом: городская церковь
в городском парке, торговые центры, библиотека, театр, бюро информации
для туристов, университет, музеи (один так прямо в том же доме, где его
квартира), озеро тоже в черте города – до него идти меньше 1 км, холм с
дорожками для прогулок, центральная пешеходная улица начинается буквально
в двух шагах от ступеней парадного входа в дом, и на этой улице происходят
различные зрелищные события…
Я могла спать сколько угодно долго, я пекла блины и пироги, варила борщи
и супы – моя готовка ему очень нравилась; я решала, куда повесить привезённые
из России прекрасные картины, как расставить красивые хрустальные вазы,
как сделать комнаты еще уютнее, как придать им какой-то иной вид, как,
не вторгаясь и не нарушая его личное пространство, обозначить и меня саму
в его личном пространстве рядом с ним...
При этом, я пользовалась только тем, что выбрал, приобрёл и привёз он сам.
То есть я не навязывала своего вкуса, своего стиля – я просто показывала,
как можно попробовать изменить атмосферу жилья. Квартира преображалась
на глазах. Когда я приехала к нему первый раз, в гостиной комнате на потолке
не было даже светильников, стены были голые, из мебели в огромной комнате
были только диван и телевизор. А теперь на стенах были картины, иконы,
а на потолке – большие хрустальные люстры. Я поставила перед диваном журнальный
столик, украсила диван подушками, да много чего ещё перепробовала изменить.
Он был очень доволен происходящими в его доме переменами. Это точно: жилище,
бывшее жилищем аскета, теперь становилось по-иному красивым, наполненным
приятными для созерцания предметами, и к этому я тоже приложила свои руки.
Излишества не было, но уже не было и пустоты. А больше ничего такого дома
и делать-то не надо было: бельё стирает машина, посуду моет машина, там
даже пыли почему-то нет. Да, условия жизни у него дома были очень комфортными.
НО ЭТО БЫЛО НЕ МОЁ, Я ТАМ БЫЛА ПРОСТО ГОСТЬЕЙ, И Я ЭТО ВСЕГДА ЧУВСТВОВАЛА,
ЗНАЛА, ПОМНИЛА.
Он дождался пятницы, и повёл меня в музеи. Почему в пятницу? В пятницу
посещение музеев БЕСПЛАТНО. Потом, уже в другие пятницы, я иногда с удовольствием
заходила в музеи одна… Я попросила показать мне православную церковь, и
однажды мы зашли туда, когда там никого не было: ни священника, ни прихожан.
Я тихо молилась об умягчении наших сердец и о даровании нечаянной радости
нам обоим. Мне хотелось бы иногда ходить в церковь на службы, и я спросила
о его взаимоотношениях с церковью. Он ответил, что отрёкся от церкви, чтобы
не платить церковный налог, так как подсчитал, что таким образом в течение
своей жизни может сэкономить довольно большие деньги. Я СОДРОГНУЛАСЬ:
- Отрёкся от церкви,
чтобы сэкономить деньги? … А твоя посмертная участь?
- Для меня это будет
уже неважным после смерти.
…После таких его объяснений мои молитвы о нём стали ещё горячее… Я приняла
его объяснения, как приняла многое другое, открывающееся мне в нём. Я НЕ
СУЖУ. Я ТОЛЬКО СОЖАЛЕЮ, СОСТРАДАЮ, СОЧУВСТВУЮ.
Для сравнения: одна моя знакомая финская женщина – православная. С её доходов
взимается налог на лютеранскую церковь, как на государственную, но и в
православную церковь она платит налог – добровольно. Я её знаю давно, я
её знала ещё до того, как познакомилась с моим мужчиной – мы с ней дружим
уже 15 лет. Она – бизнесвуман, как это сейчас говорят, то есть деньги считать
умеет, но ей и в голову не приходило ОТРЕЧЬСЯ ОТ ЦЕРКВИ РАДИ ЭКОНОМИИ ДЕНЕГ.
За время моего отпуска в Финляндии нас посетили его старшая дочь и сын
– по отдельности. Мы были представлены друг другу, и у меня осталось хорошее
впечатление о его детях. Младшая дочь оставалась пока незнакомой. Он рассказывал,
что после развода отношения с детьми были напряжёнными, но понемногу всё
стало лучше. И только вот как раз младшая дочь продолжала оставаться с
ним холодно-натянутой. Мои встречи со старшими детьми были непродолжительными,
но мне было очень легко, приятно с ними общаться, и я видела, что их отцу
это было приятно тоже. Он, кстати, при детях был опять совершенно другим
человеком, нежели наедине со мной. Я ВООБЩЕ УЖЕ УБЕДИЛАСЬ В ЕГО «МНОГОЛИКОСТИ»,
В БЫСТРОЙ СМЕНЕ ЕГО НАСТРОЕНИЯ, Я НИКОГДА НЕ ЗНАЛА, ЧЕГО МОЖНО ОЖИДАТЬ
ОТ НЕГО ЧЕРЕЗ МИНУТУ, Я НИКОГДА НЕ БЫЛА УВЕРЕНА В ЕГО ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ РЕАКЦИИ
НА МОИ СЛОВА, ПОСТУПКИ, ПРЕДЛОЖЕНИЯ. И, ЧТО ХУЖЕ ВСЕГО, МЕНЯ БЕСПОКОИЛО:
А ЧТО ОН СДЕЛАЕТ, А ЧТО ОН СКАЖЕТ, А КАК ОН ОТНЕСЁТСЯ… ТО ЕСТЬ Я УЖЕ НЕ
БЫЛА САМА ПО СЕБЕ, Я НЕ БЫЛА СВОБОДНА И НЕЗАВИСИМА, КАК РАНЬШЕ: Я КАК БЫ
РАССТВОРИЛАСЬ В НАШИХ ОТНОШЕНИЯХ И ЗАВИСЕЛА, ЧТО ЛИ, ОТ НЕГО - ВЕРНЕЕ,
ОТ ЕГО ОТНОШЕНИЯ КО МНЕ; И Я МУЧАЛАСЬ ЭТОЙ МНИМОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ, НО НЕ РАЗРЫВАЛА
НАШИХ ОТНОШЕНИЙ. А ОН ЕЩЁ ОДНАЖДЫ СКАЗАЛ: «ТЫ ЕЩЁ НЕ ВИДЕЛА МЕНЯ ИСТИННОГО,
НАСТОЯЩЕГО!» - И ЭТО ЗВУЧАЛО… ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩЕ.
Мы ездили к его родителям в другой город за 300 км – это была поездка на
два дня, мы там останавливались на ночь. Эту поездку не он сам предложил.
Он вообще ничего не предлагал. Просто однажды, расспрашивая его о родителях,
я спросила, когда он виделся с ними в последний раз – он ответил, что давно,
почти два года назад.
- Ну, так давай
съездим и проведаем их вместе – и они будут рады, и нам хорошо.
Не сразу, и как-то нехотя он согласился.
- Как ты собираешься
представить меня своим родителям? – спросила я.
- Как друга, - не
раздумывая ответил он. Возможно, он уже раньше думал над этим вопросом
и именно так его и решил для себя и для родителей.
Уверена, что я понравилась его родителям, а уж просто другом они меня увидели,
или тем, кем я была на самом деле – я не знаю, как не знаю того - ПОНИМАЛ
ЛИ ОН САМ, КЕМ Я БЫЛА ЕМУ НА САМОМ ДЕЛЕ. Его старенькая мама всплакнула,
когда мы прощались, как это водится у мам. В её слезах, тем не менее, не
было никакого предубеждения против меня, не было скорби или страха за настоящее
и будущее сына. Мы с ней обнялись и расцеловались на прощание. Мои родители
давно умерли, но с молоком любимой матери я с детства впитала трепетное
отношение к семье и семейным ценностям, и для меня было так по-особому
дорого то, что у немолодого уже человека всё ещё живы мать и отец, и они
ждут его редких визитов, а потом прощаются и надеются увидеться ещё раз…
Где-то в 50-ти км от его родителей жили ещё две его сестры со своими семьями.
Я бы хотела, чтобы мы и к ним заехали, и он даже говорил с ними по телефону
о такой возможности, но… Видимо, это было СЛИШКОМ МНОГО для него, и после
прощания с родителями мы ехали не к сёстрам, а к нему домой. Сейчас, спустя
долгое время после, я иногда думаю, что он настолько зависит от алкоголя,
что ему мучительно воздержание, и он отказывается от поездок куда-либо
ради того, чтобы иметь возможность пить, а для этого надо находиться дома…
Но напрямую я его об этом не спрашивала. Да он и не ответил бы утвердительно,
даже если бы моя догадка была верна. А избавить человека от алкогольной
зависимости… Было ли это моим призванием, моей обязанностью тогда, во время
моего отпуска? Нет.
А ещё я упросила его съездить в Новый Валаам. Ну, что такое расстояние
в 100-200 км? Финляндия такая маленькая, что за время моего отпуска мы
могли бы исколесить её всю с севера на юг и с запада на восток! Но как
же трудно было подвигнуть его на нечто большее, чем просто выйти из дома
и пройтись его привычным маршрутом по главной улице с заходом в торговые
центры, чтобы лишь зайти туда, пройти и выйти опять на улицу в трёхстах
метрах от дома! Святые православные места Нового Валаама и находящегося
неподалёку женского православного монастыря оставили в моей душе неизгладимое
впечатление. Он ходил следом за мной по территории монастырей, я делилась
с ним своими восторженными чувствами, мы обедали в монастырской трапезной
– платил он. Он не купил мне ни одного сувенира, ни самой малой вещицы
из свечной лавки на память – не предлагал даже, не спрашивал, нравится
ли мне что-либо, хочется ли мне чего-либо на память… А я, как дура, не
взяла с собой в эту поездку кошелёк со своими деньгами – просто забыла
в другой сумке… В общем, ничего у меня нет с собой на память ни о Новом
Валааме, ни о Линтулла (женский монастырь неподалёку)… Есть только память.
О, ЭТО ЕГО МУЧИТЕЛЬНОЕ НЕЖЕЛАНИЕ ОТКРЫВАТЬ КОШЕЛЁК И ПЛАТИТЬ ЗА ЧТО-ЛИБО,
БЕЗ ЧЕГО ОН САМ МОГ ОБОЙТИСЬ! На виски деньги тратились с лёгкостью, без
видимых сожалений, без каких-либо душевных мук. Но, например, мы проходим
мимо китайского ресторана. У него есть непонятное мне увлечение: останавливаться
перед выставленными меню и изучать названия и стоимость блюд. А я никогда
в жизни не была в китайском ресторане. Он рассказывает мне, как он пробовал
то или иное китайское блюдо во время своих многочисленных путешествий по
всему свету, мы даже заходим внутрь, чтобы увидеть экзотический интерьер
и красивое китайское убранство зала ресторана. Время – 2 часа дня, самое
время пообедать.
- Давай пообедаем
здесь, - предлагаю я.
- Ну, надо подумать,
действительно ли мы голодны – следует ответ.
- Я действительно
голодна. Я бы не прочь чего-нибудь съесть.
- Но у нас дома
есть продукты в холодильнике.
Убийственный аргумент. Мы в этот китайский ресторан потом всё равно пошли,
но было сделано ещё несколько кругов по городу, прежде чем он решился на
это.
Его привычки питания были очень странными для меня. Мой режим питания,
мой стиль готовить, мой рацион тоже стали объектом его критики, хотя он
очень любил и мои пельмени, и мои блины, и мои борщи. Даже если всё вкусно,
он не забудет сказать, что я неправильно выбрала продукты, неправильно
их перерабатывала, неправильно закрыла или открыла крышку кастрюли - в
общем, обязательно добавит ложку дёгтя в бочку мёда… Я привыкла приступать
к завтраку почти сразу, как проснусь, и просыпалась я намного раньше его
– а он любил долго оставаться в постели, и время его завтрака наступало
тогда, когда мне бы уже полагался обед. Причём, у меня дома он вставал
вместе со мной к моему раннему завтраку и завтракал вместе со мной. Я любила
эти ранние часы, когда мы, как семья, сидели в моей маленькой кухоньке
за утренним кофе. Но у него дома мне было неуютно вставать одной и завтракать
намного раньше, а он не хотел вставать вместе со мной в моё время. И я
терпела до того времени, как он встанет, чтобы всё-таки завтракать вместе.
Обычно я пила кофе со сливками, и у меня дома он пил кофе со сливками,
но у себя дома он сливок к кофе не покупал никогда – это слишком вредно
для здоровья, слишком жирно.
К тому времени, как он встанет, мой желудок уже изрядно страдал от нарушения
привычного режима питания, и чёрный кофе без сливок только добавлял страданий.
А попросить купить сливки – это означало бы услышать ещё одно «НЕТ». Привычное
для меня время обеда - где-то в полдень – отодвигалось часа на четыре позже,
и обед у нас был в промежутке между 15 и 18 часами. Обычно обед состоял
только из одного блюда – основного, но мне больше и не надо было. После
обеда мне уже не хотелось ужинать – ужин был бы в таком случае слишком
поздно, и, таким образом, вместо трёх-четырёх раз я ела только два раза
в день.
Он любил поесть поздно вечером: или то, что не было съедено за обедом,
или просто какие-нибудь куски из холодильника. Я, в общем-то, уважала его
привычки, но для моего желудка и для моего здоровья в целом такой режим
питания был просто губителен. А его мои привычки питания, похоже, нисколько
не волновали и не заботили. Он был твёрдо уверен, что в его доме я не могу
умереть с голода, а всё остальное – лишь моя блажь… Если я говорила, что
у меня начинает болеть желудок, то в ответ слышала только, что это я выдумываю,
что это у меня какая-то ментальная проблема. Он вообще полюбил критиковать
меня - мои слова, моё мнение, и его критика никогда не была доброжелательно-конструктивной.
А самым удивительным и обидным было то, что, как я заметила, он наслаждался
эффектом своей критики, он будто бы нуждался видеть моё негодование, мою
непримиримость – будто то, что выводило меня из душевного равновесия и
забирало мои душевные силы, ему – наоборот, придавало какой-то дополнительной
энергии. И всё чаще я предпочитала промолчать, нежели вступать в спор.
Мне было почти физически больно всё время быть готовой к отпору, к защите
– пока на словах. Я никогда, тем не менее, не поддакивала ему: «Да, дорогой,
ты прав, а я не права» - нет. Но ЧТО я могла поделать против его тупой
упёртости? Надо было просто научиться не замечать её, просто игнорировать
её – вот это-то я и пыталась делать, но не преуспела... Это означало бы
ИГНОРИРОВАТЬ ЕГО САМОГО. А я его уже любила. Я не могла изменить его. ЧЕЛОВЕКА
ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ, ТОЛЬКО ОН САМ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬСЯ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ ИЗМЕНИТЬСЯ.
Никогда раньше этот вопрос не стоял в моей жизни так остро и злободневно.
И вот эти слова о том, что никто и ничто не может изменить человека против
его собственной на то доброй воли – это ОН мне их однажды произнёс и очень
любил их повторять. Иногда мне казалось, что он как будто бы сам себя защищает
этими словами, сам перед собой оправдывается, сам себе что-то объясняет…
Было ли всё только плохо? Нет, конечно! И то хорошее, что было между нами,
было мне настолько дорого, что останавливало меня от каких-то кардинальных
решений. Я очень много раз была на грани разрыва с ним, я очень много раз
готова была просто броситься прочь от него, но каждый раз я понимала, что
я хочу не разрыва – нет: я хочу сохранить наши отношения и развить их к
лучшему.
Если кто-то сказал бы мне, мол, чего ты за него цепляешься, брось его,
не трать напрасно время, есть другие мужчины – я бы ответила: «ЛЮБЛЮ его!»
Если бы кто-то сказал мне, мол, понятно, ЗАХОТЕЛА ИНОСТРАНЦА, А ВЕДЬ
РУССКОГО БЫ ДАВНО ПОСЛАЛА БЫ ПОДАЛЬШЕ – Я БЫ ОТВЕТИЛА: «Люблю ЕГО!» Если
бы кто-то сказал мне, мол, что же это происходит, ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ДОРОЖИШЬ
ЭТОЙ СВЯЗЬЮ, КОТОРАЯ НЕ ИЗМЕНИЛА К ЛУЧШЕМУ НИ ТВОЕГО МАТЕРИАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ,
НИ ВООБЩЕ УСЛОВИЙ ТВОЕЙ ЖИЗНИ – я бы ответила: «ЛЮБЛЮ ЕГО!» Люблю по-русски.
Любовь у всех разная.
И разного люди ждут от неё. И по-разному принимают её. Он любил! По-фински.
Я люблю – по-русски.
Конец
начало....предыдущая
глава
Любой женщине, которая захочет мне сказать что-то: я открыта для общения
по адресу: warm2soft2@yandex.ru
Елена
НАПИСАТЬ АВТОРУ
Внимание! Елена
прислала пропущенный кусок из своего повествования "Любить
по-фински", который по недоразумению не прислала мне раньше, я его
выложила отдельно - читать здесь.
Елена также прислала
письмо от 5 апреля 2006, в котором сообщает:
Дорогая Ольга!
С сожалением
вынуждена сообщить Вам о принятом мною решении не присылать для публикации
на сайте продолжение истории «Любить по-фински». Так будет лучше для тех,
кто симпатизировал героине рассказа; так будет лучше и для тех, кого история
её любви привела в негодование. Что касается самой героини рассказа, всё
самое главное о своей любви она уже сказала в опубликованных главах и в
личной переписке с женщинами, которых взволновала её история.
С уважением и
благодарностью,
Елена.
Отклики
для публикации в Женском клубе журнала присылайте
на
адрес редакции
Опубликовано
в женском журнале "WWWonan" - http://www.newwoman.ru
05 АПРЕЛЯ 2006
РУБРИКИ:
ИСТОРИИ
ЛЮБВИ | РУССКИЕ В ФИНЛЯНДИИ | ЗАМУЖ
ЗА РУБЕЖ
ДАЛЕЕ: ОЛЕСЯ:
МОЙ
ЛЮБИМЫЙ - ТУРОК | ТРИ ВИДА ЛЮБВИ
3
МАЯ 2006
ОЛЕСЯ:
МОЙ
ЛЮБИМЫЙ - ТУРОК | ТРИ ВИДА ЛЮБВИ
5 АПРЕЛЯ
2006
ЕЛЕНА:
ЛЮБИТЬ
ПО-ФИНСКИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
4 АПРЕЛЯ
2006
ТАТЬЯНА:
ОТПУСК
КАК ПОИСК СЕБЯ
ЕЛЕНА:
ЛЮБИТЬ
ПО-ФИНСКИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
29
МАРТА 2006
ЕЛЕНА:
ЛЮБИТЬ
ПО-ФИНСКИ (НАЧАЛО)
03
МАРТА 2006
ТАТЬЯНА
ШУЛЬМАН (САНКТ-ПЕТЕРБУРГ): СОПЕРНИЦА. РАССКАЗ
13
ФЕВРАЛЯ 2006
ВАЛЕРИЙ
БАРАНОВСКИЙ (ОДЕССА): ЛЮБИМАЯ, Я ВЕРНУЛСЯ
10
ФЕВРАЛЯ 2006
ЭЛЕОНОРА
МАТВЕЕНКО (АНГЛИЯ): ЛЕГЕНДА О ЖИЗНИ И ГИБЕЛИ
СВ. ВАЛЕНТИНА: "НЕЖНАЯ МОЯ..."
ДАЛЕЕ
НА
ГЛАВНУЮ
ИСТОРИИ
ЛЮБВИ
ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ
ЖЕНСКИЙ КЛУБ
ИГРЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ