Наш милый великан. Рассказ (перевод с английского)

Дорогие девочки, здравствуйте!
Почему нас может тронуть музыка, картина, стихотворение, рассказ? Не знаю. Может быть потому, что можно говорить о чем-то долго, спорить, рассуждать, но стоить прочитать, услышать, увидеть что-то, - фразу, строчку, светотень, - и все становится тебе понятно? Не знаю.

Но именно поэтому меня "зацепил" рассказ автора-любителя Леоноры Франсис, опубликованный в майском номере британского журнала "Woman's Weekly", куда все могут присылать свои короткие рассказы. Надеюсь, что рассказ вам тоже понравится.
Всем удачи и любви!

НАШ МИЛЫЙ ВЕЛИКАН

Мой муж умер неожиданно. Так неожиданно, что все жители нашего городка, все, кто его знал, были просто в шоке. Он был очень крупный мужчина. Высокий, с крепкой шеей, большими сильными руками и улыбкой, которая могла осветить целый мир. Он всегда был в такой хорошей форме, такой интересный, привлекательный... Люди звали его "наш милый великан". Он помогал всем и всегда, мог что угодно сделать для людей, и они его буквально обожали за его силу и великодушие.

Его мать, которую я искренне любила, сама выбрала костюм, в котором его будут хоронить. Она вымыла его от головы до самых пальцев ног, так нежно, как ребенка. Обработала ему ногти на руках, побрила в последний раз. Вместе с церковным старостой одела его аккуратно и тщательно, и это стоило ей таких усилий, слезы так и падали на костюм покойного.

Пока мужа готовили к похоронам, я стояла как окаменевшая.

- Ты такая холодная, - сказала мне свекровь, - слезы не проронила.
- Я в таком потрясении, мам, - ответила я. - Я не могу... Не могу до него дотронуться...
- Ну хоть лосьоном после бритья его помажь...

Я сделала, что она мне сказала, и отошла от него. Когда все было идеально, как надо, как свекровь и хотела, кроме того, конечно, что больше он никогда не вздохнет, она сделала шаг назад, а потом завопила "Мальчик мой дорогой! Боже милостивый, смилуйся над нами!"

Я подошла к ней обнять ее и успокоить, и мне на секунду показалось, что муж зашевелился...

***

После его смерти было столько дел. Так хорошо, что мои друзья и женщины из нашего городка мне помогли. Гроб с телом стоял дома девять дней. Девять дней. Люди приходили и уходили. Сидели у нас целыми вечерами, выпивали, смеялись, играли в домино, травили байки, которые наполовину были выдумкой. В глубине дома все время играло регги и калипсо.

Я носилась с едой туда-сюда, лепила и жарила пирожки сотнями. Друзья скооперировались и приносили пасту с сыром, салат, жареную рыбу, ром и бренди...

Миссис Картен из соседнего дома спросила меня: "А что тут такое происходит?"

- У нас гроб стоит девять дней, - ответила я. - А потом похороны. Мы слишком шумим, да?
- Да нет, - ответила Миссис Картен, - сейчас так мало людей оставляют покойника дома... Я завтра зайду попрощаться, если Вы не против?
- Конечно. Когда хотите. Хоть днем, хоть ночью.

Несколько дней я ночевала одна в доме. Я спала наверху, гроб был внизу. В эти ночи я закрывала дверь в гостиную и притворялась, что его там нет. Мне так было немного легче.

На восьмой день из Америки прилетели сын с невесткой. Раньше не могли никак.

- Мама, - всхлипнул сын и заплакал. Он уткнулся мне в плечо и я подождала пока он выплачется. Потом я взяла его за руку и мы пошли в комнату попрощаться с отцом.

Он встал на колени и зарыдал. Они были так близки с отцом, очень близки всю жизнь! Мой муж был идеальным отцом!

Невестка была на четвертом месяце беременности, мой первый внук или внучка...
- Ну вот, - сказала я как можно ласковее, - одна жизнь закончилась, вторая скоро начнется.

Сын взял жену за руку, и уголки его губ чуть поднялись в улыбке не секунду. По этой улыбке и по тому, как они смотрели друг на друга, я видела, что они очень любят друг друга.

***

Служба была в методистской церкви, куда мы регулярно ходили. Столько народу пришло! Люди даже стояли позади, за скамейками.

Сын произнес речь, такую трогательную, что многие плакали.

Свекровь не могла идти сама. Ее поддерживали за руки два других внука, вели ее по лестнице, потом в машину, из машины. За девять дней она состарилась на десять лет...

Чтобы привези гроб на кладбище, мы наняли лошадь с каретой. Нужно было проводить мужа торжественно, широко, как все ожидали. Иначе нас бы просто не поняли.

Пока гроб опускали в могилу, люди стояли и пели. У матери подкосились ноги, и кто-то подставил ей складной стульчик.

Я больше не могла сдерживать чувств. Я надела темные очки и подняла вуаль на шляпке.

- Альбертина, дорогая, ты как? - спросила меня одна моя подруга, вплетя свои пальцы в мои. А слезы так и катились по ее лицу. Сын взял мою другую ладонь в свою.

- Да я ничего, нормально, - ответила я.

Мой муж умер от обширного инфаркта, пока бил меня глупо и яростно за какую-то мою оплошность, за какую, я даже и не знала. Он бил меня пока я не упала. Он замахнулся на меня и уже почти влепил мне своим огромным кулаком, когда его сердце внезапно окаменело и перестало биться. Он рухнул прямо на меня и мне пришлось его столкнуть, чтобы из-под него выбраться. Я ткнула в него ногой. Он не шевелился. Я приложила ухо к его груди. Ничего. Совершенно ничего. Ни звука, ни движения.

Мой муж был "милым великаном". Знаете, про таких говорят: столпы общества. Он мог сделать что угодно для кого угодно. Но у нас с ним был свой секрет. Этот секрет мы хранили тридцать лет. Он мог сделать что угодно для кого угодно, но не для меня.

Ну вот, я поживу немного, пережду. А потом, когда все синяки пройдут... НАКОНЕЦ-ТО. Я БУДУ. СВОБОДНА.

Леонора Франсис, 2014 год

Перевод - Larisa_Vizhan

Дата первой публикации 10 июля 2014