РОЗОВЫЙ ДЗЕН*
Рассказ

Автор: ledenjuli (Россия)

    Анька нервничала. Мы сидели в уютном закутке маленького кафе, и смотрели на улицу. Опускался неторопливый октябрьский вечер. Кофе был выпит, чизкейк съеден. В бокалах с апельсиновым соком светилось дно.
    Мы ждали звонка. Точнее, звонка ждала Анька, и её перламутровая миниатюрная «раскладушка» занимала на столе центральное место. Мне сегодня выпала нелёгкая доля жилетки для слёз и ближайшей наперсницы.
    – Господи, ну сколько ж можно испытывать моё терпение? – она в сотый, наверное, раз схватила телефон, глянула на экранчик, порывисто вздохнула: — Двадцать минут шестого уже!
    – Ань, да позвонит он, никуда не денется, — сказала я без особой уверенности.
    – Ага! Влюбится и женится, как же! – немедленно отреагировала Анька, и принялась  теребить салфетку.
    Надо сказать, волновалась она не зря, – предмет Анькиной страсти, тридцатитрёхлетний счастливо неженатый Димасик, был парнем с гонором. Я до сих пор удивлялась: и как Аньке удалось не только его захомутать, но и удерживать возле себя на протяжении долгих девяти месяцев? Быть может, это и была та самая настоящая любовь, но уж больно суетной выглядела в последнее время моя подруга. Кажется, Димасик грозил вот-вот сорваться с крючка, и она решила слегка ускорить события. Судьбоносный  разговор должен был состояться на днях, а сегодня Анька ждала указания точной даты и времени. Как настоящий мужчина, Димасик уважал пунктуальность, и предпочитал держать инициативу в своих холёных, но крепких руках.
    – Тридцать пять минут осталось! – вновь глянула на часы Анька. Она буквально не находила покоя — то поправляла причёску, то зачем-то трогала серьги, тонкими блестящими ободками пронзавшие её изящные ушки, то накручивала локон на палец. Спокойно смотреть на неё было трудно — невольно хотелось тоже начать что-нибудь у себя трогать и накручивать, либо как-то прекратить это хаотическое движение.
    – Слушай, ну а может, ты ему всё-таки сама наберёшь? Скажешь, что разряжается батарейка, что боишься пропустить звонок, и всё такое...
    – Не-е-ет! Только не это! Решит ещё, что навязываюсь. Он же — ты знаешь — не любит, когда я своевольничаю. Раз сказал, что позвонит до шести — надо ждать. Ведь форсмажора-то никакого нет. Вот так у нас с ним. По военному, — она усмехнулась.
    – А если не позвонит?
    – Ох... ну тогда придётся, наверное, мне, самой... Только попозже — часиков в девять. Скажу, что соскучилась, что тоскливо одной... Он это понимает.
    – Ну, тогда жди, — твёрдо сказала я, и одним глотком прикончила остатки напитка.
    – Угу, — Анька кивнула, с шумом втягивая сок через трубочку.
    Но спокойно сидеть на месте, поддерживая беседу на отвлечённые темы, она не могла. Вновь принялась ёрзать на стуле, коротко и шумно вздыхать, теребить волосы, то открывать, то складывать перламутровую «раскладушку». Я задержала взгляд на её маленьких, унизанных серебряными колечками пальцах, с аккуратными розовыми ноготками, и меня осенило. Глянула на свои руки — ну да, тон похож, – и полезла в сумочку.
    – Ань, знаешь, что тебе сейчас нужно сделать?
    – Что? – на мгновение она замерла.
    – Ногти накрасить! – заявила я, решительно выкладывая на стол жидкость для снятия лака, основу, и флакончик Chanel Rose. Впрочем — я призадумалась — времени мало — и убрала основу обратно.
    – Э-э-то ещё зачем? – подруга опешила.
    Просто жуть как приятно было смотреть на неё! Распахнутые глаза в тёмно-синей подводке, удивлённо вскинутые чёрные брови, пухлые губки. Нет, недаром Димасик запал — такую детскую непосредственность днём с огнём не сыскать.
    – Я ж на днях у Ленки была, она мне всё очень миленько сделала. И, кажется, ободраться пока ничего не успело — в сомнении Анька перевела взгляд на свои ногти.
    – Надо, надо, — продолжала настаивать я не терпящим возражений тоном. — Гляди, безымянный палец облез, и большой на левой руке тоже... Потом, заняться-то всё равно нечем. А так время быстрей пройдёт.
    – Здесь?! Сейчас?! А нас не выгонят? Вонять же будет!
    – Пусть только попробуют! Вон мужики сидят, курят, табачищем за версту несёт. Если им можно, то и нам тоже! А иначе — это дискриминация и сексизм!
    В общем, я её уломала! На нас косились, и, чтобы не вызывать лишних вопросов, пришлось сделать новый заказ — тонкий аромат жасмина смешался с резким запахом лака. Анька занялась каллиграфией, а я наслаждалась чайной церемонией. И то и другое, как известно, способствует успокоению духа.
    Лак в тюбике немного застыл и ложился неровно. Подруге пришлось повозиться. Я прихлёбывала чай, любуясь её сосредоточенным и серьёзным лицом. Украдкой глянула на часы — давно перевалило за шесть! Пунктуальный Димасик беспардонно опаздывал. Если б не «каллиграфия», Анька уже бы вышагивала по потолку! И я - вместе с нею.
    Наконец, маникюр был закончен. «Каллиграфистка» откинулась на спинку стула, любуясь результатом.
    – Ну вот, — ободряюще произнесла я, — молодец! Дело сделала! Чайку зелёного хочешь?
    Ответить она не успела — грянул «Las Ketchup», и «раскладушка» запрыгала по столу.
    – Да, да, Димочка, слушаю! Поняла, лапочка, да, всё! Скучаю! Целую! До завтра! Спасибо, родной! – щебетала в телефон Анька. Потом, закончив разговор, снова посмотрела на ногти:
    – Вот чёрт! Всё смазала!
    – Пустяки, — загадочно улыбнулась я, — у тебя впереди масса времени!
    На душе было легко и спокойно. Во-первых, я радовалась за подругу — завтра явится на свет плод её девятимесячных отношений. А во-вторых — как же приятно хоть изредка наблюдать человека, полностью присутствующего в том, что он делает!

    ledenjuli (Россия)

*«Дзен — течение в буддизме, зародившееся в Китае и получившее распространение на Дальнем Востоке (Вьетнам, Китай, Корея, Япония). В более узком смысле дзен понимается как направление именно японского буддизма, принесённое в Японию из Китая в XII веке. Считается, что дзену невозможно научить. Можно лишь подсказать путь достижения личного просветления. Дзен — это способ ощутить свою естественную природу, течение и желания своей души. Стать самим собой, чтобы быть самим собой каждый день — цель усилий. ...Два основных вида регулярной дзенской практики — это сидячая медитация и простой физический труд. Они нацелены на успокоение и объединение ума. Когда прекращаются само-взбалтывания, «муть оседает», неведение и беспокойство уменьшаются. Прояснившийся ум может легче увидеть свою природу...». [Источник исторической справки - clck.ru/W/5QNm

Впервые было опубликовано 2011-01-31