Праздник нашего детства

    Когда-то, давным-давно, мы жили в пригороде маленького северного города, в большом частном доме - с печным отоплением, чердаком и большим пристроенным сараем, в стене которого были ворота. Дом, о котором пойдет речь, как объясняла мне мама, еще давно, до переворота, был построен моими прадедами. (В нашей семье не говорили - "революция", у нас говорили - "переворот").
    Под сараем раньше держали скот, а в самом сарае хранили сено, разную утварь, а одно из помещений было ограждено отдельной стеной - там хранили продукты. Стоял огромный ларь для муки. А сама кладовая закрывалась на старинный замок с огромным ключом.
    А еще в доме был чердак. Когда-то еще дед, отец моего отца, планировал построить там еще одну комнату, но так и не успел, ушел на войну. Теперь на чердаке, там, где планировали построить комнату, были просто настелены доски. На них стоял старый кожаный диван, а в углах - самые настоящие сундуки. Они были огромные, оклеенные изнутри старинными картинками из журналов. В них лежали разные хозяйственные вещи. В том числе, и елочные игрушки. 
    Сундуки запирались на ключ, который мама тщательно прятала от меня и моих старших братьев. Так как проказниками мы были известными. Всю весну, лето и осень - мы с братьями не вспоминали о том, что где-то там, на пыльном чердаке, в одном из сундуков, хранится большая коробка с новогодними игрушками. Но приходила зима - и где-то в середине ноября я начинала канючить, выпрашивая у родителей разрешения «посмотреть елочные игрушки», но получала категорически отказ. 
    "Нельзя тревожить праздник", - строго говорил мне отец . "Вот придет декабрь - и будет Новый год". И я ждала декабря. И вот он наступал - декабрь.
    Зимы тогда были морозными. Даже сейчас, спустя сорок лет, я помню хруст зимнего снега под валенками. Дорожку, ведущую от колодца прямо к крыльцу нашего дома. Белые от инея деревья, и дым, подымавшийся столбом из печных труб в морозное звездное небо.
    Дождавшись того самого декабря, я начинала уговаривать отца поставить елку пораньше, но отец был строг и непреклонен. "Всему свое время", - говорил он. Это был строгий и педантичный человек, очень любивший свою семью, но державший детей в строгости. 
    Он был требователен во всем. Особенно в том, что касалось нашего дома. И, как бы я ни плакала и не уговаривала, ёлку в нашем доме всегда ставили в последнее воскресение перед праздником. Это был закон. 
    И вот, с середины декабря я начинала считать дни до этой даты. Как-то ухитрилась даже оторвать два листика отрывного календаря, надеясь ускорить появление в доме пушистой красавицы. Но отец только посмеивался над моими ухищрениями и наивными хитростями. А в субботу, накануне дня установки елки, мы с мамой ездили покупать елочные игрушки. «Не больше пяти штук», - говорил нам отец. Но мы покупали десять. Разноцветные блестящие шары, сосульки. Они, конечно, были несравнимо проще тех замысловатых игрушек, что хранились в нашем доме со времен молодости моих родителей. Но, зато они блестели и переливались.
    И вот наступал тот самый воскресный день. Сколько себя помню, ни разу мне не удалось проследить: когда и откуда отец приносил в дом ёлку. Я пробовала ставить будильник, пыталась не спать ночь накануне долгожданного дня, но всё, так или иначе, заканчивалось тем, что, проснувшись, обнаруживала елку, уже установленную в самой большой комнате нашего дома. Она стояла, пахнущая холодом, кое-где был виден намерзший снег. Наряжать ее начинали лишь к вечеру, когда дерево отогревалось и полностью распрямляло свои ветки. Так происходило из года в год. 
    Помню, когда мне исполнилось лет десять, отец купил первую электрическую гирлянду. Сколько было радости и гордости перед друзьями. Ведь это тогда было огромной редкостью. А потом гирлянда вдруг погасла, и мы с братьями проверяли каждую лампочку, чтобы она загорелась снова. Ведь она действовала по принципу какой-то цепи. Перегорала одна лампочка - гасла вся гирлянда. Как давно это было...
    Шло время. Гирлянды стали обычным делом. А мы - с каждым годом росли и взрослели. Братья мои, один за другим, ушли на службу в армию. А мы с родителями - остались одни в нашем старом доме.
    Я помню мой последний Новый год в родительском доме. Отец уже вышел на пенсию. Мама, никогда не работавшая, занималась домашним хозяйством. А я заканчивала школу. Топить весь дом не было смысла, и мы с родителями жили в двух смежных комнатах. Родители спали на диване в той, что примыкала к кухне, а я расположилась в большой. В той самой, в которой стоял круглый обеденный стол и в которой, по праздникам и выходным, собиралась вся семья.
    В тот год, увлеченная школьными делами, ожиданием школьного Новогоднего бала, пошивом платья, я совсем забыла о ёлке и наших семейных традициях. Елочные игрушки, вопреки правилу, я купила сама,  зайдя с подружками в универмаг по дороге из школы. И была очень удивленна, когда мама огорченно вздохнула, взглянув на мои покупки. Милая мамочка, похоже, я лишила тебя тогда маленького праздника. Последнего праздника моего детства. Но тогда мне и в голову не пришло, что своей самостоятельностью я огорчила свою милую мамочку.
    В тот субботний день я прибежала из школы. Схватив на ходу какой-то бутерброд, поспешила переодеваться. Мы с девочками шли в кино, на какой-то совершенно немыслимый фильм, и мама не стала меня останавливать, хотя, наверное, хотела предложить пойти, как всегда, в магазин за покупками к празднику. Вернулась я поздно. Впечатленная фильмом, общением с подругами, своей молодостью и мечтами о будущем. 
    Проснувшись в воскресение, чуть ли не к обеду, я увидела ёлку. Остается только удивляться, как сумел отец внеси и установить дерево, не разбудив меня. Ель была установлена не в середине комнаты, а в углу. Видимо, родители решили, что, так как в этой комнате теперь живу я, мне будет неудобно, если дерево будет установлено посередине. И вот оно стояло. Как всегда - ровное, большое. Отец не признавал маленьких елок, ель должна быть до потолка. И не меньше. В доме пахло хвоей, морозом и мандаринами. 
    Последний учебный день того года. 29 декабря. Вечером - школьный бал. На всю жизнь я запомнила то утро, когда проснувшись, услышала потрескивание дров в печи. Стояли морозы, и отец, по-видимому, рано утром растопил печь, чтобы я встала уже в тепле. А потом, открыв глаза, я увидела, как горит гирлянда, и в ее свете переливаются и поблескивают елочные игрушки. На кресле было разложено мое роскошное праздничное платье, отглаженное мамой. Это был последний Новый год моего детства.
    Прошло много лет. Родных моих давно уже нет на этой земле. Нет моих родителей, нет моих братьев. На месте дома моего детства теперь расположен жилой квартал. И только память моя хранит воспоминания о тех далеких новогодних днях. И, наверное, нет светлее этих воспоминаний. Может, поэтому, каждое утро 29 декабря, просыпаясь, я очень надеюсь: открыв глаза, увидеть комнату нашего старого дома, отца, проверяющего печь, и елку, освещенную гирляндой. 

    С наступающим Новым годом дорогие мои. С наступающим!

Предыдущие публикации этого автора:

"Жизнь или дорога к себе". Повесть (предыдущие главы)

Муж на сайте знакомств - вариант решения. (Продолжение письма "Еще одна история на тему: Муж на сайте знакомств").

Памяти моей мамы. Её советы, благодаря которым я стала тем, кем стала.

Еще одна история на тему: "Муж на сайте знакомств". 

О детях и алиментах.

О мужской свободе и штампе в паспорте.