tana: Мой "Солнечный". Стройотряду "Солнечный" факультета ФТ МИЭТ посвящается

    tana: Рассказ Натальи Королёвой - «Строительному отряду "Кварк" посвящается» - вдохновил и меня на воспоминания о моих студенческих годах. Прошу извинить меня за плохое качество фотографий. Большего я с ними сделать, увы, не смогла.

    В нашем институте после 2 курса все студенты должны были отработать в стройотрядах в Подмосковье. На базе каждого факультета формировался свой стройотряд. Факультетов было 4 - и столько же отрядов. 3 отряда были действительно строительными, а один мы называли клубничкой. Там на сборе клубники и других ягод работали девчонки, не попавшие в строительные отряды. Отбор шёл жёсткий, несмотря на то, что в институте у нас было не «8 девок, один я», а как раз наоборот. Основной отсев шёл на сдаче экзамена по технике безопасности. Я, конечно, учила, но т.к. меня заверили, что берут на 100%, особо не переживала. Двойка по ТБ была как гром среди ясного неба. Я побежала к комиссару Толику Резнику за разъяснениями. Он рассмеялся и сказал, чтобы не брала в голову, но я всё-таки переживала. Т.к. я должна была потрудиться над оформлением лагеря, как имеющая художественные способности, то всё действительно образовалось. В результате, на 80 бойцов оказалось 8 девушек: 2 поварихи, врач и 5 работало в бригадах. И только я одна девушка оказалась со своего курса. Остальные были старше, а ещё одна вообще не из нашего института, взятая по блату. 
    Только первые 3 дня до официального открытия лагеря я с ещё 3 парнями оформляла лагерь, а потом - труд от рассвета до заката без скидок на слабый пол с одним выходным в две недели. Все стройотряды соревновались между собой на лучшее оформление лагеря, на лучшую агитбригаду, на больший объём выполненных работ и ещё на что-то. Кстати, за оформление мы получили 1-ое место.

Выпускаю стенгазету «Уж тёмно»

    Командиром стройотряда был преподаватель электротехники Смирнов Пётр Евгеньевич, которого мы за глаза звали Петей или Петькой, в зависимости от контекста и настроения. Его рабочее место и штаб отряда возвышалось на 2-м этаже единственного деревянного сарая. Петя был лет на 10 старше нас, мы его очень любили и уважали. Он пользовался практически непререкаемым авторитетом, был справедливым, с хорошим чувством юмора. Со всеми проблемами шли к нему. Например. Я в стройотряде была самая мелкая, и вся форма на мне висела как на вешалке. Так Пётр Евгеньевич сам лично искал мне форму хотя бы 44 размера. Нашёл. Радости моей не было предела. 
    На 1-м этаже сарая размещался бар «Под Петром». Там можно было потусоваться во время дождя. В хорошую погоду всё происходило на свежем воздухе. Под навесом ещё были столовая, кухня и кабинет доктора. В кабинете доктора мы с Володей Цельмовичем печатали фотографии. Он был главным фотографом, а я, со своей «Сменой-8» - на подхвате.

    Жили мы на большой поляне на краю леса в больших солдатских палатках. Внутри были сколочены деревянные нары, на которых мы и спали. А больше там ничего и не было.

    Я работала в бригаде каменщиков. Таких бригад было 3, а ещё бригады плотников, дорожников и разнорабочих. Хуже всего приходилось разнорабочим и девушкам из этой бригады. Парней кидали в любую дыру, а девушки в это время грузили кирпич на кирпичном заводе. Мы всё-таки в бригаде работали, хоть и тяжело, но не скучно. А они почти всё лето в одиночку. Я помню, нас раз на кирпич кинули на один день. Мы там взвыли. Однажды парни из этой бригады пришли с работы в высоких резиновых сапогах. И это в 40-градусную жару. Спрашиваем, где вы сегодня работали. На сене, - отвечают и смеются невесело. И так несколько дней. Потом оказалось, что они несколько дней работали на уборке сена, прошедшего через корову.

     Основным объектом было строительство животноводческого комплекса какой-то необыкновенной длины, метров 200, если не больше. Нужно было выложить 4 таких стены по длине и соединить их с торцов. Опытным каменщиком был только бригадир, остальные учились в процессе. Первое время, держать стенку ровной было очень сложно: и шнурок натянут и отвесом всё время меряем. Ан, нет, то пузо вырастет, то провал. Даже песню каменщика сочинили: «Толи стенка завалилась в бок, толь кривой шнурок». Зато потом я ровность кладки определяла без всякого шнурка на глазок. Так жалею, что не записала тогда все наши произведения. Сочиняли обычно на известные мелодии. Про плотников была песня: «Кто может такой туалет сколотить, чтоб было приятно туда заходить!» на мотив арии из очень известной оперы.

    Обычно работали парами: каменщик и подсобник. Мальчишки чаще держали нас за подсобников, хотя я могла уже класть кирпич не хуже их. Они считали ниже своего достоинства прислуживать девчонке. С этим приходилось мириться.
    Бригада была самая-самая - все сливки курса, костяк будущего институтского театра. Здесь в стройотряде этот театр и сложился. Раз поехали агитбригадой с концертом на клубничку. Я веду концерт, а артисты периодически куда-то исчезают. Только объявишь номер, а артиста нигде нет. Заменяешь на того, кто есть. Я злюсь, психую, не могу понять, в чём дело. Парни смущённо улыбаются, но молчат. Шутят только как-то странно. Кое-как довели концерт до конца. Едем обратно в кузове грузовика под тентом. Ехать часа 2. Уже ночь. Каждые полчаса машина останавливалась, и всех как ветром сдувало. Я чуть ли не одна в кузове оставалась. Доехали, наконец. И тут всё стало понятно. В мужской туалет стояли огромные очереди. Оказывается, нас напоили молоком на ужин. Его всегда кипятили, а я в то время кипячёное молоко в рот не брала и оказалась не в курсе событий. К утру как-то с этим справились. Помню, командир и врач бегали зелёные. Это было конечно ЧП. 

    Работали мы в совхозе «Солнечный» под Солнечногорском. Поэтому и отряд назывался «Солнечный». Совсем рядом Клин с музеем Чайковского, мимо проходила дорога на Шахматово, где раньше была усадьба Блока. В то время там была просто поляна. Сейчас вроде восстановили усадьбу. В выходные можно было съездить на экскурсию. В 4 км текла речка, иногда бегали туда купаться.
    После трудового дня надо было ещё выпустить стенгазету, провести репетицию, напечатать фотографии, да и уставали так, что едва до нар добирались. Не обходилось и без костров и песен под гитару. Тем более, в моей бригаде на гитаре играли чуть ли не все.

    Это был 1972 год. Если кто помнит, жара стояла несусветная. Земля буквально горела под ногами. Утренний туман пах гарью и был больше похож на дым. Над нами постоянно летали пожарные вертолёты и гидросамолёты. Машины тоже куда-то пропадали, и подвести кирпич было не на чем. Начались простои. Мы страшно нервничали, что отстаём от плана. Очерёдность подвоза кирпича отслеживалась строго. Почему то мы несколько дней были не в курсе, что происходит. Потом кто-то съездил в Зеленоград и выяснил, что горели торфяники по всей области. Даже в Зеленограде иногда дым шёл из-под асфальта и дорога проваливалась. Работать по технике безопасности приходилось в длинных штанах и в рубашках с длинными рукавами. Чтобы хоть как то облегчить свою участь, в одежде проделывали дырки для вентиляции. Вид был ободранный, как у бомжей.

 
Наша «Китайская стена»

    На стройке был всего один кран с водой. Под кран залезали с головой прямо в одежде. Если работали на другом конце стены, то обратно доходили уже полностью сухие. В любой перерыв сразу уползали в тень. Но если были - и кирпич, и раствор, было не до перерывов. В конце дня комиссия принимала работу по качеству и количеству, и определялся победитель с вручением переходного знамени. Первым местом очень гордились, с песнями возвращались в лагерь со знаменосцем впереди. Наша бригада часто занимала первые места. Парни собрались очень честолюбивые. 

    К сожалению, достроить «китайскую стену» нам не удалось. В совхозе за 2 недели до конца сезона сгорел столярный цех. Однажды во время обеда мы услышали какие-то взрывы. Ощущение было, что где-то бомбят. Мы выскочили на дорогу и увидели, как что-то взлетает в воздух. Это от огня взрывался шифер на крыше столярки примерно в 2-х км от нас. Что там произошло, я сейчас уже и не вспомню. На следующий день весь отряд бросили на восстановление цеха. А комплекс достраивали на следующий год новые второкурсники.
    Заработали мы тогда (если не ошибаюсь) по 350 рублей на нос. Для Подмосковного отряда это было вполне нормально. Все получили поровну. Для меня это были большие деньги. Я никогда столько и не видела. Я накупила подарков на всю семью и полетела домой. Очень гордилась, что заработала столько денег. Куда остальные деньги разошлись - сейчас и не вспомню. Жила, в основном, на стипендию, да родители 25 рублей в месяц присылали. А хотелось - и одеться, и в театр сходить, и съездить куда-нибудь. Так деньги и рассосались. 
    А наш отряд занял все возможные первые места, и мы очень гордились этим. На следующий год мечтала поехать в выездной стройотряд куда-нибудь на Крайний Север или Сибирь, но почему-то такие отряды запретили, по крайней мере, в нашем институте. Тогда мы сами организовали мини-стройотряд в Красноярском крае. Но это уже другая история…

Последний день.
(На этом месте всегда стояло руководство).

    Tana (Россия)