ПОДАРОК К РОЖДЕСТВУ
Рассказ

  Софья Михайловна была женщиной умной, симпатичной, но очень большой. Именно большой, а не полной. Выросла она до ста восьмидесяти сантиметров. Туфельки носила сорок второго размера. В этом она видела причину многих своих проблем. Замуж вышла в двадцать семь лет. Не могла подобрать себе суженого по своему размеру. Встречались ей хорошие парни, за которых она могла бы выйти замуж, только все они мелковатые были для нее. Муж ее, первый, пришелся, как говорится, по размеру: ростом сто девяносто. Умный был, красивый. Начинающий, но перспективный писатель. 
Был, потому что умер он. Уехал с друзьями-писателями в горы, в Приэльбрусье, на пикник - и не вернулся. Упал со скалы. Может, подтолкнул кто. Никто не знает.  
  Осталась Соня одна с полуторагодовалым Павликом на руках. Ей только тридцать исполнилось. Год помыкалась одна и задумалась о новом замужестве. Опять те же проблемы начались. Встречались ей всякие, друзья и подруги знакомили с разными мужчинами. Были среди них - и разведенные, и вдовцы, и такие, кто не был еще женат. Но росточек у всех был хилый – максимум сто семьдесят пять сантиметров. Не хотела она выходить в город, на люди, с мужем, который в пупок ей дышит. 
  Предложили ей познакомиться с вдовцом, у которого была дочка. Звали его Семен. Ростом, как говорили, под два метра. Работал он директором ресторана. Созвонились, договорились встретиться на его квартире. Семен предложил ей приходить с сыном, чтобы сразу детей познакомить. 
  Когда Соня с Павликом поднялась на третий этаж и позвонила, дверь открыла девочка лет двенадцати и пригласила войти. Только Соня расположилась на диване, как в дверь снова позвонили.
  - Вероятно, это Семен пришел, - решила она про себя. 
  Однако это был не Семен, а мальчик лет восьми, который с порога спросил у нее:
  - А папа пришел с работы?
  - Нет еще, - ответила она. Мальчик вновь вышел за дверь и крикнул кому-то:
  - Нет, не пришел.
  -Так, похоже, что у Семена не одна дочка, а неизвестно сколько детей. Может и ждать его не стоит, - промелькнула у нее мысль. 
  Любопытство все-таки взяло свое. Она дождалась Семена.
  Благодаря этому решению Соня уже почти пятнадцать лет живет счастливо с Семеном и его детьми. Их у него оказалось четверо. От двух жен. Первая родила ему троих детей – двух девочек и мальчика – и умерла от туберкулеза. Через год он женился на ее младшей сестре, которая родила ему сына и также умерла по той же причине. Обе были детьми Ленинградской блокады. После войны их вывезли на Северный Кавказ в город Минеральные воды подлечиться. Здесь они и остались. Папа погиб на фронте, мама и бабушка умерли в блокаду. Возвращаться в Ленинград было не к кому.
  Когда Софья Михайловна услышала от Семена эту историю, она приняла решение: дети этих женщин не должны оставаться сиротами, без женской, материнской ласки. 
  Вскоре они поженились.
  Семен был спокойным, уравновешенным, деловым и практичным человеком. Он построил большой дом, в котором было просторно и уютно их большой семье. Вскоре он возглавил городской трест столовых и ресторанов, а Софья Михайловна – детский комбинат, состоявший из трех детских садов и летнего лагеря. 
  Злые языки утверждали, что свои бриллианты она держит в трехлитровом баллоне, чтобы удобнее было по утрам выбирать, какое из украшений надеть. Вранье все это. Если все ее украшения собрать, то и литровой банки будет вполне достаточно. Все золото ей покупал муж. После одного случая, когда она сама купила себе кольцо.
  В магазинах в те годы (шел 1975) с ювелирными украшениями была большая напряженка. Проще говоря, не было в продаже красивых, дорогих вещей. Обручальные кольца отпускали по справке из ЗАГСА. У ювелирных магазинов цыгане занимались скупкой и перепродажей золотых изделий. Когда очень хочется, то и у цыган купишь. Деваться некуда. 
  Однажды у магазина присмотрела Софья Михайловна у цыгана, с виду приличного, кольцо. Так оно ей глянулось, что она пригласила цыгана к себе на работу, чтобы, не привлекая излишнего внимания к своей персоне, в спокойной обстановке рассмотреть это кольцо и некоторые другие приглянувшиеся ей украшения. В итоге взяла она одно кольцо за восемьсот рублей. Похвасталась вечером мужу. Семен внимательно посмотрел на кольцо и ничего ей не сказал. 
  На следующий день он привез к ней на работу своего приятеля – ювелирного мастера Изю. Естественно, что у Софьи Михайловны на пальчике было надето новое колечко. Семен попросил ее дать кольцо мастеру. Тот внимательно изучил изделие с помощью мощной лупы и сказал:
  - Извините меня, мадам, за грубость, но ошейник на вашей собачке стоит дороже, чем это колечко. Оно сделано из медной проволоки.
  В милицию, по понятным причинам, обращаться не стали, но с этого дня Семен сам покупал и приносил ей ювелирные украшения. Если ей что-то не нравилось, что случалось очень редко, он менял его на другое. Вкус у него был хороший. 
  Отныне, на ее дни рождения, на день свадьбы, день восьмое марта и на Рождество он делал жене подарки. Самые дорогие и красивые украшения он старался подарить на Рождество, причем в декабре, на католическое Рождество, поскольку по отцу он был поляком. Он, конечно, не был правоверным католиком, более того состоял в рядах КПСС, но помнил, что его отец всегда делал матери подарки на католическое Рождество.
  Он рассказал Соне, как его дед, Петр Квятковский, происходивший из знатной дворянской фамилии, полюбил девушку из еврейской семьи и женился на ней. Его родители и родственники отказались признавать ее своей невесткой. Тогда он уехал в Россию и стал офицером русской армии. Его сразу же отправили на Кавказ, где шла война с горцами. На Северном Кавказе в городе Пятигорске он и остался на жительство. Здесь у него родилось трое сыновей. Семен был его внуком от младшего сына, которого так же, как и деда, звали Петр.
 
  Все это, как в ускоренном перемоткой фильме, промелькнуло в голове Софьи Михайловны, когда она поняла, что самолет, на котором она летела из Минеральных вод в Москву, вот-вот разобьется. Стюардесса объявила, что пассажиры должны готовиться к аварийной посадке по технической причине: у самолета не выходило переднее шасси. Этого следовало ожидать, когда после объявления о начале снижения на посадку, самолет сорок минут кружил над аэропортом Внуково. 
  Софья Михайловна проклинала себя за опрометчивость, когда она только вчера, будучи в Москве на совещании, забежала на барахолку и купила каракулевую шубу за полторы тысячи рублей. Шуба была из черного каракуля, блестевшего на свету, как свежесрубленный шахтерами уголь. Продавщица уверяла, что шуба импортная, из Греции. Самое главное, шуба была точно по ее размеру. Это обстоятельство перевесило все ее сомнения. В том числе по продавщице, нос у которой был подозрительно красного цвета.
  - Может, приложилась к бутылочке. На улице холодно. Все-таки начало декабря, - подумала она.
Сегодня утром Софья Михайловна летела домой в хорошем расположении духа. Накануне она сказала мужу, что хотела бы к Рождеству не золото в подарок, а шубу. Тот пообещал поискать. 
  - Вечером он придет с работы, а я встречу его в новой шубке. Пусть видит, что после истории с кольцом я стала более практичной и внимательной к покупкам, - мечтала она.
  Войдя в дом, она первым делом стала мерить шубу. Когда застегивалась, то обратила внимание, что на пальцах остался кусочек меха. У Софьи Михайловны все внутри так и похолодело. Правой рукой она взяла каракуль на левом рукаве и с небольшим усилием потянула. В ладони у нее остался клок шерсти. Вопрос только - от какого животного. То, что это не каракуль за полторы тысячи рублей, сомнений у нее больше не было.
  - Что делать? Что же мне делать? - панически думала она.
  Выход был один: лететь в Москву, вернуть шубу и забрать деньги. Иначе перед Семеном со стыда можно сгореть.
  Поймав такси, она поехала в аэропорт. Приобрела билет за тридцать два рубля и вылетела в Москву дневным рейсом. Перед вылетом она позвонила мужу и сказала, что едет с ночевкой в Кисловодск, к племяннице, которая должна рожать не сегодня-завтра. Семен пожелал ей удачи.

  Она, как и большинство пассажиров, терпящего бедствия самолета, не знала, что слово «паника» происходит от имени мифологического бога Пана. Ученые писали в своих книгах: “Звуки, которые слышны по ночам в горах и долинах, приписывали богу Пану, и поэтому его считали источником любого внезапного и беспричинного страха”. В более поздние времена паникой стали обозначать всеобщий страх, который так быстро передается другим, что может распространиться на целую толпу, вызывая всеобщий хаос. Кроме того, широко распространено мнение, что в состоянии паники все действия человека приводят к противоположным результатам, увеличивая опасность для него самого либо для других.
  По мнению психологов, человек может реагировать на физическую угрозу тремя основными способами: активно бороться, сделать попытку избежать опасности, ничего не предпринимать. Человек на борту самолета может бороться с физической угрозой, такой, как пожар, применяя огнетушитель. Однако, когда не выпускается шасси, пассажир не имеет возможности что-либо предпринять.
  Если пассажиру кажется, что угрожающая ситуация на борту самолета перерастает в катастрофическую, и он считает, что у него нет шансов на эвакуацию, им может овладеть состояние апатии. 
  Софья Михайловна находилась именно в таком состоянии – полной апатии. С жизнью она уже попрощалась. Только одна мысль пульсировала в сознании: «Никто не знает, что я лечу этим рейсом в Москву. Меня никогда не найдут среди обломков самолета».
  Горючее заканчивалось. Экипаж принял решение совершать аварийную посадку, продолжая попытки выпустить носовую стойку. У самой земли шасси наконец-то вышло, и посадка прошла без происшествий.
  Софья Михайловна взяла такси и поехала на барахолку. До ее закрытия еще оставалось пару часов времени. Главное, чтобы продавщица с красным носом была на месте, а не исчезла, как тот цыган.
В такси Софья Михайловна неожиданно для себя и тем более для водителя разрыдалась в голос. Эмоциональное напряжение этого дня выходило из нее через слезы. Водитель притормозил машину и спросил:
  - Вам плохо? 
  - Ничего страшного. Наш самолет чуть не разбился. Езжайте, пожалуйста, быстрее.
  Она рассказала ему о своих злоключениях, и ей стало легче. 
  Водитель проникся ситуацией и быстро доставил ее к рынку. Софья Михайловна сразу же нашла свою продавщицу. Когда она подошла к ней с шубой в руках и зареванными глазами, та молча стала отсчитывать деньги.
  В начале третьего ночи Софья Михайловна была дома. Когда она вошла в спальню, Семен встал, потом присел на кровать и удивленно посмотрел на нее.
  - Что случилось? У тебя все в порядке? У племянницы проблемы?
  - Все хорошо. Я просто соскучилась и не стала ждать утра.
  - Вот и хорошо. Ложись, а то спать хочется.
  Всю ночь ей снились кошмары. Она падала в море на горящем самолете. Как бы со стороны и сверху видела на воде обломки самолета и плавающую среди них черную, каракулевую шубу. Сквозь сон она решила, что утром обо всем расскажет мужу. 
  Проснулась она после десяти часов утра. Семен громыхал посудой на кухне. 
- Какой же он у меня хороший, - подумала Софья Михайловна.
  В это время Семен зашел в спальню. Настроение у него было явно приподнятое.
  - Вставай, милая. Завтрак готов. 
  - Знаешь, Семен, я хочу тебе что-то рассказать. Только обещай, что не будешь меня ругать.
  Муж посмотрел на нее удивленно.
  - Разве я могу ругать тебя? Но прежде выполню одну твою просьбу.
  Он подошел к стенному шкафу и вынул из него… шубу. Итальянскую. Из норки. О ее цене было страшно подумать. Минимум три каракулевых.
  Софья Михайловна вся как-то обмякла и села на кровать. Семен насторожился.
  - Тебе, что, не нравится?
  - Что ты, милый, еще как нравится! 
  Из глаз Софьи Михайловны ручьем потекли слезы.

  yanek