Ирина Конькова. Путешествие на Кипр. Небо Ставровуни

Лимассол (Кипр)

Давай купим покрывало?
- А нам надо?
- Да я уже 6 месяцев его у тебя требую, ну, сколько можно, давай уже купим и забудем про эту бытовуху!
- Ну, давай.
- А еще надо в спальню покрывало.
- А это куда?
- В зал на диван.
- А сейчас у нас на диване что?
- Сейчас плед, но плед - это не покрывало. А это покрывало.
- А какая разница?
- Начинается! Покрывалом накрывают диван. А пледом можно укрыться, посидеть, телик посмотреть.
- А чего у нас пледом накрыто?
- Потому что покрывала нет.
- А в спальню тогда зачем?
- Оно желтое, как морской песочек, – вдруг осеняет меня.
- Да, да! Ваша жена правильно говорит! Как морской песочек! - подхватывают продавщицы.

Тут он сдается быту, машет рукой, платит за желтое покрывало в спальню и еще за одно – персиково-голубое в зал, которое я на радостях спешно подсовываю у кассы…

Кто знает, то ли желтое покрывало было заколдованным, и навевало в минуты отдыха мысли о морском песочке и солнышке (а пылящийся на полке путеводитель по Кипру поддакивал ему). То ли эти мысли нашептывала затянувшаяся слякотная и холодная нынешняя весна; то ли прагматичное нежелание проводить несколько предстоящих майских праздников на диване у телевизора… Кто знает? Но в конце апреля мы оказались в кипрском городке Лимассол.

Лимасол вдали

Порт Лимасола

Набережная Лимасола

Мои заснули, а я поспешно распихала все содержимое рюкзаков и дорожного чемодана по полкам шкафа, и вышла на балкон осмотреться – где же мы? Щетки в ведре и пустые горшки из-под цветов, закрытые и задернутые шторами окна гостиничных номеров в отеле напротив; одинокая женщина, накинув на себя пляжное полотенце, читает книгу на лежаке, и зябкий ветерок пытается помочь ей перелистнуть страницы. Погода прохладная и совсем не подходит для купания. Еще не сезон, и мы практически первые туристы, приехавшие сейчас. Особое очарование в этих деньках – как будто ты один на один с этим миром.

Я нажала кнопку лифта. Странно, что выйдя на первом этаже, не очутилась у выхода. Странно… опять заблудилась что ли? Впереди был не выложенный мозаичный пол холла гостиницы, а коридор с настежь открытыми дверьми номеров. Мне стало интересно – что там? Незаправленные кровати, хаотическое нагромождение тумбочек, стульев, пластиковой мебели, принесенной с балкона номера – вот что было в каждом номере, и на первом, и на втором, и на седьмом этажах. Мы и вправду в заброшенном отеле одни! Наконец-то на цокольном этаже гостиницы я увидела зеленую табличку «экзит»; и со скрипом открыла дверь, ведущую на набережную…

...Спустя неделю мы уже стояли на пороге дорогого ресторанчика в городке Пафос. Голодные, помятые, в теплых свитерах, куртках и соломенных шляпах. Только что, щелкая затворами фотоаппаратов, мы рассматривали мозаики во дворцах Диониса, Тесея, Орфея, Эона. Потом мы побродили по городку, посмотрев местечко, где якобы апостол Павел был захвачен и убит (хотя в Библии нет об этом ни слова). Мы настолько устали, что ни мозаики (тем более, что подобные мы уже осмотрели в Курионе в первый день поездки), ни древние предания уже не вызывали никаких ответных душевных чувств… За эти несколько дней мы успели объехать почти всю юго-западную часть Кипра на арендованной машине, останавливаясь в разных точках острова в отелях лишь на ночь.

Из вещей у нас были фотоаппараты, штатив для них же, и карта, ну и заканчивающаяся наличность в кармане. Море штормило, начал моросить дождик, а этот ресторан был теплым, светлым, уютным, из окон открывался красивый вид. Мы зашли внутрь, поздоровались, несколько минут деловито изучали меню, при этом чувствуя некоторую неловкость за свой внешний вид среди сверкающего стекла, белоснежного мрамора и хрустящих скатертей, и за подсчет в уме – а хватит ли нам оставшихся денег, чтобы расплатиться и оставить чаевые. Мы заказали рыбное мезе - это нужно было попробовать (как уверял наш путеводитель) и белое вино.

Повар уже готовил наш заказ: кальмары кольцами, креветки в кляре и мелкая рыбешка поджаривались на гриле, барабулька запекалась в печи, смешивались тарамосалата и дзадзыки, сыр уже резался крупными кубиками в деревенский салат. Услужливый официант уже наполнил нам бокалы и спросил: "Нужно ли перемешать салат при подаче?" Тут мой муж, увидев красочную вечернюю панораму за окном, оживился, усталость как рукой сняло, он схватил фото-сумку, штатив и убежал! Только его и видали! Официанты недоуменно переглянулись. Я не стала успокаивать их, и говорить: "Не волнуйтесь! Он сейчас сфотографирует пейзаж и вернется". Наверное, они испугались, что мы не станем дожидаться дальнейшего приготовления сложного блюда, и вот так вот поодиночке дезертируем из этого великолепия. И вообще мне было неохота вспоминать, как же это сказать-то на моем далеко несовершенном английском: "Донт ворри!.." Я думала о своем, вспоминала…

Ждем заказа в ресторане

В горах темнеет быстро. Еще пять минут назад небо только начинало нежно алеть у линии горизонта, и панорама горного массива Троодос просматривалась до мельчайших деталей: покрытое приземистыми соснами с пятачками каменистых полян сердце Кипра. Теперь же вокруг было черно и страшно: хоть дороги-серпантины и имеют ограждение, хоть и скорость низкая, а вдруг навстречу кто-нибудь выскочит по узкой горной дороге, и не увидишь вовремя, и не успеешь увернуться? К тому же у нас заканчивался бензин – мы не рассчитали, что машину надо дозаправить перед отправкой в горы, мы вообще и не предполагали, что после осмотра древних раскопок в Курионе и прогулки по деревеньке Омодос нас понесет дальше.

Вечерний Троодос

Вид из Куриона, мозаика

Приехали в Омодос

Кто же мог знать, что выехав из отеля всего на пару-тройку часов прогуляться и осмотреть окрестности, мы окажемся неизвестно где в горах! Выйдя из машины, я, конечно же, споткнулась, подвернув в сумерках ногу о камень. Боль была терпима – до серебряной свадьбы заживет. Щелкнув несколько кадров, мы сели в машину, и стали искать заправку.

Улочка в Омодосе

Омодос. Бабушка идет в церковь

- Вери ис вис …эээ, как же это сказать?.. петроль?
- А! Петроль?
- Ес! Петроль!!!

Из машины, едущей навстречу, улыбчивый англичанин указал нам дорогу к заправке – нужно было всего лишь изловчиться и на узкой дорожке повернуть в обратном направлении, и проехать около пятисот метров. Подъехав к ней, мы сели в засаде: ждали пока кто-нибудь подъедет заправиться, чтобы посмотреть: что и как нажимать, куда вставлять купюру, и как это вообще работает – автоматизированная заправка. Дождавшись "языка", мы переглянулись: "Иди, подсматривай!" - отправила я мужа, сама осталась сидеть в теплой машине (а знаете как холодно по вечерам в Троодосе?). "Язык" оказался молодым греком и показал, как проделать все манипуляции с автоматической заправкой, объяснив попутно, что находимся мы в местечке Пано Платрес.

Кристально чистый воздух, сосны, извилистые узкие дороги и небольшие двухэтажные домики, то тут тот там, пожилые пары, неспешно прогуливающиеся под ручку – было впечатление, что мы попали в маленький курортный городок, где одной из основных лечебных процедур было именно вдыхание в себя этого упоительного воздуха. На маленькой площади у полицейского участка, вымощенной камнем, стоит стенд. Мы с интересом изучили карту городка, увидев, что на одной из улиц есть какой-то чудо-дуб двухсот лет от роду, под которым можно загадать желание. Мы сняли номер в гостинице рядом. Бросив вещи на кровати, выйдя на балкон, еще раз вдохнули этот волшебный воздух. И отправились ночью под трели местного соловья искать чудесный дуб.

- Ты какое загадал желание?
- Не скажу, а то не сбудется!
- А я угадаю! Так-так-так… стать известным фотографом как, например, Маккейн?
- Нет, это недостижимо.
- Тогда… эээ…полететь на Галапагосские острова?
- Нет! На это нужно много денег, а у Бога нет денег!
- А! Знаю! Изучить иностранные языки!
- Угадала!
- Я тебе помогу! Знаешь сколько лет этому дубу? Ту хандрид иэс олд! Даже больше!
- Как-как? Ту хандрид иес?
- Ееес!

В следующие дни наш маршрут пролегал дальше по горному массиву Троодос – через самую высокую точку Троодоса Олимпос; через монастырь Киккос. Свое очередное кочевое утро мы встретили в местечке Полис. Нагулявшись вдоволь по морскому побережью, причем море опять штормило и увы! купаться было прохладно, и вкусно позавтракав в очередном отеле, где мы оплатили бэд-энд-брэкфаст на прошлую ночь и это утро; мы двинулись дальше – в Пафос. И вот мы в Пафосе – спустя несколько дней после начала путешествия.

- Ты представляешь? Пока я настраивал фотоаппарат, вся панорама изменилась! Как все происходит быстро!
- Ты перепугал официантов! Они подумали, наверное, что мы уйдем, не заплатив. Но блюда уже начали подавать – вот эти креветки очень вкусные, попробуй! И это маринованное филе из рыбки, и вот этот салатик, и овощи, и свежий хлеб, и тарамосалата – паста с рыбной икрой.
- О! Объесться можно! Зачем мы столько заказали?
- Знаешь, я думаю, что среди этих многочисленных тарелочек должно быть что-то крупное, на огромном блюде. По крайней мере, я так себе представляю это рыбное мезе.

И тут на огромном плоском блюде принесли запеченный картофель, поджаренную мелкую рыбешку и крупную рыбину, рядом лежал лимон, разрезанный надвое. Последний акт этой пьесы мы попросили завернуть с собой.

Улица Апостола Андрея в Лефкаре

- Слушай, надо как следует попрощаться с островом… поехали еще съездим в Ларнаку?
- Ну и что мы там увидим: море и набережную? Я предлагаю в Лефкару и Ставровуни.
- Этот страшный монастырь? Дааа, страшилки на закуску… Ну, ладно, ты ж везешь!

Вид на Лефкару

Венецианская башня в Лефкаре

Прогулявшись по улочкам Лефкары, где - так просто, как само собой разумеющееся, может висеть табличка-легенда "Улица Апостола Андрея". Задрав голову, и против солнца, под козырьком руки, рассмотрев башню церкви в венецианском стиле. Пристально оглядев, чуть ли не с микроскопом, знаменитую настоящую вышивку-лефкаритику, выставленную под стеклом у сувенирных лавок. И купив вышитую наволочку "а-ля Лефкара", предварительно поторговавшись:
- Мадам! Лефкара! Лефкара! Хендмэйд!
- О! Ит ис ноч хэндмэйд! …энд хау мач?
- Тэн ивро!
- О! Ноу! Ит ис ноч хэндмейд! (качаю головой) …Хау мач?
- Эйч ивро, мадам!

Итак, держа сверток с наволочкой, будущей подружкой нашего покрывала, под мышкой, мы поехали из Лефкары выше в горы – в Ставровуни. Ранее на этом же крутом утесе, который виден издалека, был языческий храм Афродиты. Святая Елена (мать того самого Константина Великого, основателя Константинополя) учредила монастырь Ставровуни в 327 году, передав монахам обломок Святого Креста, на котором был распят Иисус. По легенде дьявол мучил местных жителей – ночью вырывал трупы недавно усопших и переносил их в дома. Как только на горе был водружен крест, мучения местных жителей прекратились.

Подъезжаем к Ставровуни

Почитав путеводитель, я несколько недоверчиво отнеслась к местным легендам, но когда, уже ставший привычным, кипрский пейзаж -- солнышко, песчаник, поля с аккуратными стожками, растущие меж полей оливковые, апельсиновые и лимонные деревца, а повыше в горах - сосны -- сменился, мне стало не по себе. Мы поднимались в горы, небо затягивалось облаками, впереди были скалы красно-бурого цвета, покрытые мелким и редким кустарником. На высокой скале, где-то под самым небом, был виден Ставровуни.

Небо Ставровуни

Лучик солнца в небе Ставровуни
Лучик Ставровуни

Ставровуни – мужской монастырь, женщин туда не пускают, и пока муж стал подниматься по дорожке наверх, я осталась ждать в машине. В одиночестве, я невольно вспомнила пугающую легенду. Жутко. И тут лучик солнца пронизал затянувшееся небо сквозь плотные облака. И если привстать на цыпочки на самом верху этой скалы, и поднять руку вверх, то… до этого лучика можно было бы дотянуться.

Монастырь мужской Ставровуни, Кипр
Монастырь Ставровуни

Мы не привезли с собой домой южного загара - обожженную солнцем и пропитанную морской солью кожу (два тюбика солнцезащитного крема лежали на дне чемодана, когда нам запаковывали его в аэропорту). Мы привезли вечернее небо Троодоса, разбитую там коленку, воздух Пано Платрес, несколько желудей с волшебного двухсотлетнего дуба, наволочку к нашему покрывалу: "Мадам! Лефкара! Лефкара!"… И солнечный лучик из Ставровуни.

Ирина Конькова (IK)

2009-06-10