nidkin (Нидерланды):

Долгий путь к гаагским дюнам
Часть 2

Начало
Первый раз на поиски иномужа я отправилась лет в 25 – 26. Побудительные причины были как у всех – лет так с 23 я стала замечать, что все мужчины интересного мне склада и возраста уже женаты. И еще я свято верила в отличии западных мужчин от наших доморощенных. И уважения у них к женщинам больше и не избалованы они так. Экономические причины тоже играли роль – достали бардак и нестабильность. Была еще одна причина – я с детства млела перед заграницей. В детской библиотеке шла твердым шагом к полке «Зарубежная литература». Редкие западные фильмы смотрела по многу раз. Это был другой, блистающий мир. Там все было лучше. Так я тогда думала.
Многие мои друзья говорили – «Уезжать тебе надо, не вписываешься ты здесь. И мужикам русским ты такая не нужна, гордая слишком».
Поголовным увлечением охота на иномамонта тогда еще не стала. Интернетная эпоха пока не наступила. Переписка шла в обычных письмах. Получишь, порадуешься, дошло таки – из самой Америки да в мой погнутый хулиганами почтовый ящик, ответ сочинишь и опять недельные ожидания.
Теперь я понимаю, что писавшие тогда мне мужчины были порядочными и социально-финансово достойными люди. Один, к примеру выслал мне копии всех своих документов – паспорт, дипломы, свидетельство о разводе. Другой прислал массу литературы о Норвегии, чтобы я определилась, смогу я прижиться в этой стране. Но все они без исключения были лет на 20-25 меня старше, что в мои представления о взаимоотношения не вписывалось. Разница возрастов, менталитетов, отсутствие связи вживую - все это казалось непреодолимым. Мужчины появлялись, исчезали, я стала терять терпение и интерес.
Но все-таки с одним американцем завязалась теплая переписка. Его звали Ларри, был он родом из Техаса. Разведенный IT специалист с 2мя сыновьями на попечении. Ларри посвящал мне стихи и заочно признавался в любви. Ларри слал мне фото своих домов, томившихся под навесом внедорожников и бассейна, что невинно голубел у «основного» дома Ларри. По-моему, он был хорошим человеком – добрым, заботливым, слегка экзальтированным. Я же пыталась представить себя на его фотографиях – рядом с ним, в его бассейне, с его сыновьями – и у меня ничего не выходило.
Сыновьям заочная мачеха понравилась. «Wow, she is great», - сказал один из них. Потом Ларри мне поведал, что сыновья совсем не против того, что он хочет взять в жены женщину из БЕДНОЙ СТРАНЫ, он мол спрашивал. «Бедной страной» Ларри подписал себе приговор.
Особой патриоткой России я никогда не была, могла Россию обзывать как угодно, но только не сводить всю сложность своей любви-ненависти к понятию «бедная страна, забери те же меня отсюда».
Недостатком воображения я не страдала, картину нарисовала следующую – для всех я буду облагодетельствованной жительницей нищего захолустья, и должна безумно радоваться что подпущена к кормушке. Я представила, как потеряю самостоятельность, свой идентитет и буду полностью зависить от неродного мне человека. И перестала отвечать на письма Ларри. Как отрезала.
Ларри прислал еще несколько раздирающих душу эпистолий. А я тем временем отложила свои поиски в долгий ящик и отправилась в малый бизнес. Таковы были последствия «бедной страны». Поиски иностранного партнера отложила на потом. Когда разбогатею :-) Ну не последний же поезд, в конце концов.
Время шло быстро. Деньги то удавалось зарабатывать, то не очень. Мужчины вроде бы и были, но их не было. Перевалило за тридцать. Набросилась депрессия и удушающий страх остаться на всю жизнь одной или всю жизнь довольствоваться женатыми и полуженатыми любовниками. Вес пошел вверх, а уверенность в себе вниз. Жизнь стала казаться дорогой в никуда. Надо было себя спасать.

И я опять достала из коробочки мечту о загранице и об иностранном муже. И решила довести дело до конца.

Однажды я пошла к своему косметологу. К косметологу ходить было здорово не только из-за улучшения кожи лица, но и ради общения. В тот раз одна из клиенток принялась рассказывать о какой-то бабушке-чудачке. Божий одуванчик держит зарубежное брачное агенство на дому. Приходят к ней страждущие девы, которых «заломати некому», бабушка их штукатурит на свой вкус, делает фотографии согласно собственным представлениям о прекрасном и рассылает по мировым каталогам. Эстетические принципы старушенции были сформированы в годах так сороковых и с тех их пересмотреть бабушке было не досуг.
Во главу угла стояла романтика – шляпки, шарфики, зонтики, букетики искусственных цветов и прочие реквизиты провинциального театра драмы. На фото девушкам надлежало принимать указанные старушкой позы, соблазнительные и невинные. Бабушка пеклась и о выражении девичьих лиц. Согласно предписаниям девы возводили очи к небу или опускали долу, кокетливо полуулыбались с обещанием в глазах, либо же смущенно тупились.
Косметолог, счастливая в браке женщина, спросила клиентку: «Неужели она кого-то и впрямь выдает?» «Выдает, да еще как! И мужиков таких приличных находит».

От рассказа я хохотала так, что на моем лице треснула маска. Хотела попросить координаты пожилой дамы, но постестнялась. А потом подумала, не мой это стиль, найду нормальное агентство. Без бабушки.

Прошло некоторое время. Про бабушку я забыла, но и другое агентство не искала. Я была в гостях у своей подруги. Подруга заявила мне в лоб: «Дорогая, ты мне не так нравишься последнее время. У тебя такой несчастный и потерянный вид. Хватит ерундой заниматься, давай, начинай искать себе мужика за границей. Не могу смотреть, как ты пропадаешь. Мне тут адресок дали одной пожилой женщины. Бывший преподаватель музыки. Она девок за границу выдает - только шум стоит. Дорого, но подход индивидуальный и результат гарантирует. Пиши адрес и начинай действовать.»

Это был адрес той самой бабушки...

Далее: nidkin (Нидерланды): Долгий путь к гаагским дюнам. Часть 3.