tatitati: Звонок на радио. Рассказ

Сусана споткнулась в потёмках о тапочки ушедшего три месяца назад бывшего гражданского мужа. Чертыхнулась и в который раз повторила себе, что нужно тапочки просто выбросить. Но, если честно, рука не поднималась – в ней жила до сих пор тайная надежда на то, что бывший одумается и вернётся. С вещами. Навсегда.
Чуда всё не происходило, а Сусана каждое утро в пять часов тридцать минут по мадридскому времени с завидной настойчивостью спотыкалась о раскиданные тапки.
«Приду после работы и выкину», - пообещала она самой себе, не очень, впрочем, в это веря.
Работала Сусана дворником. Ну, не совсем дворником, а убирала она мусор на улицах города. Она отвечала за целую улицу, чем иногда очень гордилась. Посмотришь на знакомые до боли тротуары, а на них ни бумажки, ни окурка! И всё это благодаря ей, Сусане. Работа её хорошо оплачивалась, свежий воздух Сусане нравился. Были, конечно же, и свои минусы – вставать приходилось рано, летом мучила жара, а зимой бывало холодно. Лицо её обветрилось и в любое время года было тёмным от загара, в то время, как всё остальное тело оставалось бы молочно-белым, если бы Сусана не ходила раз в неделю в солярий с целью сравнять загар лица и тела. Зелёные глаза её из-под огненно-рыжей чёлки светились лучистой радостью бытия. Хотя, что уж тут скрывать – радость эта временами была напускной. С тех пор, как ушёл гражданский муж, Сусана запретила себе печалиться.
Она пришла в каптёрку минут на пять раньше обычного. Засунула гудящие от вчерашних занятий аэробикой ноги в форменные штаны ядовито-зелёного цвета, а куртку надела поверх толстого шерстяного свитера. Собрала нерасчёсанные кудри под тёплую шапочку – в шесть утра на улице с непокрытой головой долго не походишь.
Незнакомый парень вышел из мужской раздевалки и остановился перед автоматом, выбирая кофе. Он покосился на Сусану и буркнул что-то неприветливо в ответ на её смешливое «Доброе утро!». Сусана подождала, пока коричневый пластиковый стаканчик незнакомца наполнится тёмной жижей, и она сможет получить свою порцию утренней отравы. Бутерброд она съест позже – в десять часов, а сейчас просто вольёт в себя горячий напиток, к которому уже привыкла за последние годы и без которого по выходным чувствовала себя немного не в своей тарелке. Хоть беги на работу, чтобы проглотить положенную ежедневную дозу. Сама того не замечая, Сусана улыбалась во весь широкий рот, представляя, как бы удивился её бывший, если бы она вскочила в воскресенье в пять утра и понеслась в каптёрку за отвратным кофе!
Незнакомец покосился, очевидно подозревая, что Сусана насмехается над ним. Он вышел, громко хлопнув стальной тяжёлой дверью, так и не произнёс ни слова.

Сусана надела наушники и пошла работать: улицу подметать, бумажки собирать совочком. А по радио весёлые мексиканцы пели прилипчивую песенку о грустном: «У меня для тебя плохие новости, всё что было, произошло не случайно, а потому, что мы оба того хотели»...
Когда чем-то увлекаешься, день проходит незаметно. А Сусана убирала, приговаривая про себя: «Я такая молодец! Вот у меня – самая чистая улица в городе! Всем приятно здесь ходить. Вон тот молодой человек – между прочим, молодец! Он окурок в урну бросил. Как приятно, когда твой труд уважают! Вот кажется, никто не замечает, что чисто. А я пару дней не уберу... И что же! Сразу и будет видно...»
А по радио передавали совершенно грустную коплу в исполнении недавно ушедшей из жизни исполнительницы фольклора: «Уже поздно, сеньора, уже поздно, сеньора, уже поздно, сеньора – ведь я люблю его!»
«Уже поздно, сеньора...» - начала было подпевать Сусана и остановилась, как вкопанная. Да ведь всё не так... Не любит она уже бывшего-то! Не любит. Обида прошла, выветрилась на свежем воздухе. Лишь грусть осталась от того, что не сбылось, да разбросанные тапки в прихожей – точно на том месте, где он их оставил.
Сусана сняла шапку, запихнула её кое-как - в странной гулей оттопырившийся карман штанов, жарко стало. Хоть и выдалась в этом году зима для Мадрида суровая! Но если на месте не стоять, руками-ногами двигать, то холода не почувствуешь – это давным-давно каждому известно. Как и всегда, ровно в двенадцать, к закрытому ещё Макдоналдсу на углу подъехала машина с продуктами. Водитель грузовичка легко спрыгнул на землю и помахал Сусане рукой.
- Привет, красавица!
- Привет... – Сусана улыбнулась и потянулась на встречу. Каждый день они перебрасывались парой слов, а потом Сусана долго вспоминала каждое мгновение.
- Что-то ты сегодня не причёсанная, красавица! Что, проспала?
- Проспала! – со смехом соврала Сусана. Ну, зачем ему знать, что причёсываться ей было лень? Всё равно никто внимания не обращает. Или обращает?
- Ну и глазищи у тебя! Давай меняться, ты мне - свои, а я тебе мои.
- Да ну, скажешь, - засмущалась она. – Твои тоже хороши.
А ведь и вправду хороши. И сам он хорош собой – статный, гибкий и широкоплечий. Сколько ему, интересно, лет? Наверное, примерно как ей...
Водитель скрылся за дверью служебного входа, а Сусана продолжала собирать несуществующий мусор вблизи ресторана – ведь он ещё выйдет и скажет ей что-нибудь на прощание.
А в наушниках звучали слова Хуанеса: «И если я умру, то пусть я умру от любви.
И если я полюблю, то пусть это будешь ты».
А потом произошло невероятное. Придумали на радио новую программу – если тебе кто-то нравится, а ты боишься ему признаться, то журналисты это сделают за тебя. Вот такой подарок влюблённым на Сан Валентин.
«Это знак!» - решила Сусана и набрала бесплатный номер.

***

Иван терпеть не мог вставать ни свет ни заря. И как назло, куда бы он не устроился, ему всегда попадались утренние смены. Хотя сейчас, во времена кризиса, он с превосходством посматривал на бывших соотечественников, оставшихся без работы. Да, раньше они над ним посмеивались – тоже мне работа, дворником! Но хорошо смеётся тот, кто, как известно, смеётся последним. Вчера он допоздна засиделся в баре с приятелем Гришкой, жаловавшимся на то, что кредит платить нечем, что мерседес он свой продать не может, и что, наверное, придётся ему опять переезжать. Либо в другую страну подаваться, либо уже на родину. Вот только - как? От машины не отделаться, от квартиры – тем более, и сидит он, привязанный к этой чёртовой стране. Иван Гришке поддакивал и своего злорадства не выказывал – нехорошо это. Не признался и в том, что как раз присмотрел себе новенький фордик по смешной цене и с проплаченной страховкой на целый год. Вдвоём они приговорили бутылочку водки, и Гришка, сделав широкий жест, заплатил за банкет. Иван возражать не стал – ни к чему. Он, конечно, взял бы расходы на себя, но Гришке было бы обидно.
Голова раскалывалась – пить Иван не любил и не умел получать от водки удовольствия. Хотя и не пьянел с той лёгкостью, с какой пьянеют обычно непривыкшие люди.
Добравшись до каптёрки, он засунул гудящие от недосыпания ноги в форменные штаны ядовито-зелёного цвета, а куртку надел поверх толстого шерстяного свитера. Подошёл к автомату, где за 50 сантимов в коричневый пластиковый стаканчик выливалась коричневая же бурда, которую кто-то остроумный назвал кофе. На самом деле жижа в стаканчике на кофе и похожа-то не была. На вкус горькая и на запах горелая жидкость - тёплом оросила засохшее горло. И на том спасибо! А позже, часов в десять он выпьет уже настоящий кофе в баре на углу и окончательно проснётся. Тут он заметил, что из дамской раздевалки вышла Рыжая Лиса с изумрудами там, где у всех нормальных людей полагаются глаза. Вышла и поздоровалась удивительным грудным голосом. Таких голосов у простых девушек не бывает – это богатство Хозяйки Медной Горы. Во всяком случае, Иван так привык думать с раннего детства. Слова застряли в не отмокшем ещё как следует горле, и он так и не смог выдавить из себя приветствие.
Услышав бульканье, которое издали его застоявшиеся голосовые связки, Рыжая Лиса широко улыбнулась и смотрела на него, не мигая. Пушистые ресницы, обрамлявшие изумруды, мелко подрагивали, но до конца не опускались, и взгляд это привёл Ивана в страшное замешательство. Он чувствовал запах вчерашнего пота, исходящий от его свитера – не было времени принять душ. И лицо Ивана застыло неумытой маской, выражая недовольство самим собой и близостью Коварной Рыжей Лисы.
Как можно быстрее, он выхватил второй стаканчик из автомата, подхватил метлу и был таков. А Рыжая Лиса в след ему бросила радостное: «До свидания!». Это слово, казалось, такое обыденное, зацепилось где-то в мозгу. И было Ивану безумно грустно от того, что не смог он себя заставить с ней потрепаться, как часто трепался с другими девицами. Не Хозяйками Медной Горы. И не с Рыжими Лисами. А с такими... Простенькими. Доступными. Которые сами на шею повеситься готовы, лишь помани. Да которых и манить-то не хочется – никакого интереса.
Он надел наушники, поискал музыкальную волну. Весёлые мексиканцы пели прилипчивую песенку под стать настроению: «У меня для тебя плохие новости, всё что было, произошло не случайно, а потому, что мы оба того хотели»...

Иван привычно собирал мусор из урн в тележку, подметал окурки и думал о том, чтобы завалиться в кровать до самого вечера после того, как смена закончится. Мобильный забеспокоился в кармане куртки. Иван снял наушники и посмотрел на табло. Звонила настойчивая Лилька, с которой у Ивана как-то случился короткий роман. И никак этой Лильке было не понять, что поезд ушёл, что он, Иван, не хочет, чтобы у той истории было продолжение. Нажав замерзшим пальцем на «отбой», Иван отключил мобильник и спрятал его снова в карман. А по радио передавали совершенно грустную коплу в исполнении недавно ушедшей из жизни исполнительницы фольклора: «Уже поздно, сеньора, уже поздно, сеньора, уже поздно, сеньора – ведь я люблю его!»
«Да уж, поздно, сеньора», - подумал Иван про Лильку и снова принялся мечтать о горячем душе и о сиесте. И ещё о том, как отправит денег маме к восьмому марта. И о том, что хорошо бы купить ей на распродаже тёплые сапоги, с мехом. Он такие видел в одном очень дорогом бутике. Но его маме они были бы в самый раз.

В полдень он снова увидел Рыжую Лису. Ну, ту, у которой голос Хозяйки Медной Горы, и ещё прозрачные изумруды вместо глаз на лице цвета кофе с молоком. Она помахала рукой какому-то водителю, а сама убирала с лица блестящие на солнце пряди волос плавным движением профессиональной балерины. Иван засмотрелся на неё издали, и удивился тому, что не может оторвать от неё взгляд.
А в наушниках звучали слова Хуанеса: «И если я умру, то пусть я умру от любви.
И если я полюблю, то пусть это будешь ты».
А потом произошло невероятное. Придумали на радио новую программу – если тебе кто-то нравится, но ты не знаешь, как его зовут и боишься приблизиться, то журналисты это сделают за тебя. Как подарок влюблённым на Сан Валентин.
«Это знак!» - решил Иван и достал мобильник из кармана.

***

Сильвия с трепетом ждала, позвонит кто-нибудь по объявлению или нет. От звонков этих зависело очень многое. Во-первых, её контракт. Во-вторых, если проект действительно удастся, она докажет негодяю Педро, что романтичные люди до сих пор существуют, а в-третьих... Да вообще-то, в-третьих - по сравнению с во-первых и во-вторых - уже не играло решительно никакой роли.
Первой позвонила какая-то девица. Сусана. Она даже не знала, как зовут того парня, с которым хотела познакомиться. Только знала, что он каждый день в двенадцать часов привозит продукты по такому-то адресу.
- Ну что же! – сказала самой себе Сильвия. – Взялась за гуж... – и потянула на себя толстый телефонный справочник.
Через полчаса она знала, с кем мечтала познакомиться Сусана. Это был... Это был её Педро!
- Я не понимаю... Я просто не понимаю... Ну, где же правда, Господи? И что мне теперь делать?
Сильвию била мелкая дрожь, а через полчаса нужно было идти на летучку.
- Нужно, мне просто необходимо решить, что делать...
Сильвия открыла ящик письменного стола. Тонкий длинный ноготь угодил в щель и, как и следовало ожидать, сломался.
- А будь, что будет, – встряхнулась Сильвия. - В конце-концов, работа важнее. А Педро... Ну сколько у меня их будет, этих Педро.
Она отпилила резким движением остаток ногтя, подхватила бумаги и помчалась в кабинет начальника.

***

- Доброе утро, Сусана! Вам звонят с радио. Мы нашли вашего молодого человека. Две минуты, и вы в прямом эфире. Вы готовы?
- Я... Я готова.
- Итак, в эфире наша программа: «Угадай, кому ты нравишься». Если вы не решаетесь подойти к человеку, который вам давно нравится, то мы его найдём и сделаем это за вас. Первый звонок – это Сусана. Она работает дворником и ей нравится молодой человек, имени которого она даже не знает. Верно, Сусана?
- Да...
- А что вас, Сусана, привлекло в этом молодом человеке?
- Ну... Он такой милый... – Сусана от стыда хотела бросить трубку. Ну зачем ей это?
- Кстати, а вашего избранника зовут Педро. Ну, это просто, чтобы вы знали... Сейчас мы узнаем, заметил ли вас Педро. Алло? Педро? Мы звоним вам с радио, это передача «Угадай, кому ты нравишься», – голос Сильвии дрогнул. Она боялась, что Педро её узнает и потом обвинит в том, что она его, якобы, проверяет.
- Да?
- Вот представьте себе, Педро, на вас обратила внимание одна девушка.
- Что-то я ничего не понимаю. У меня есть невеста, и я не собираюсь ни с кем больше знакомиться.
Сильвия чуть не всхлипнула от нахлынувшей радости. Всё-таки он её любит!
Сусана не дослушала разговор. Отключилась. Какая же она дура!

***

- Доброе утро, Сусана! Вам звонят с радио. Это передача «Угадай, кому ты нравишься».
- Это что, такая шутка?
- Нет Сусана, сейчас мы звоним потому, что один молодой человек обратил на вас внимание. Он высокий, статный, пьёт по утрам кофе в вашей каптёрке... Сусана, вы бы хотели встретиться с этим человеком?

Дата первой публикации: 2009-02-05

P.S. Другие рассказы из сборника «Испанские истории» находятся здесь - http://www.proza.ru/avtor/tatit

Далее:
tatitati (Испания). Chocolate con churros – Мадридское лакомство

Предыдущая публикация этого автора:
tatitati (Испания): Что читают испанцы. И что читают в ваших странах?