Maya (Бельгия): Страна, о которой не спорят

    Страна детства. У неё нет границ, она не заботится заявить о себе послами и представительствами. Её законы часто противоречат общепринятой логике, но они существуют и действуют. Её граждане живут себе, не заботясь о своих документах, легализации, видах на жительство. У них один вид на жительство: это сама жизнь. Обитатели этой страны вездесущи, доступны и непостижимы. Они говорят на одном с нами языке, но им трудно понять нас. Они обладают мировым господством - и совершенно беззащитны.

    Дети. Наверное, единственные существа на земном шаре, которые не дают себе труда расстраиваться из-за погоды. Когда мы вспоминаем какой-то случай, эпизод или хорошее событие из своего детства, нам кажется, что всё это происходило в светлый солнечный день. Там всегда хорошая погода - лет до семи, до десяти, у кого как.

    Когда родился мой первенец и его подали мне в руки, я прижала его к себе, я жадно всматривалась ему в лицо – и не узнавала. Я так долго примеряла ему различные черты, я так долго мечтала об этом первом свидании, так страстно готовилась к нему – и вот передо мною было лицо смертельно уставшего от изнурительной дороги человека: бледное, с плотно закрытыми глазами, со скорбно сжатым треугольным ротиком. Человека из другой, неведомой, утраченной, невозвратимой галактики.

    Я тогда ещё не знала, что я родила своего лучшего друга, своего рыцаря и заступника, своего критика, хозяина и защитника. И – когда он заговорил – своего лучшего, самого неравнодушного и отзывчивого собеседника.

    Сын мой родился не в России, и я страшно переживала о том, что моё единственное достояние - родной благоуханный язык - может стать для него, как для большинства детей иммигрантов, помехой, чем-то досадным, как некий семейный позор, который стараются скрывать от людей. Огромное количество детей, которых я видела вокруг себя, стеснялись русского языка родителей, их акцента и ошибок в новом языке, и старались отойти от всего этого как можно дальше, уходя безвозвратно в язык новой страны, в язык их сверстников, школы, улицы, телепередач и всесильной сиюминутной жизни.

    Я была растеряна. Я понимала, что есть нечто, чему невозможно противостоять. Но то, что я собиралась лично хранить и защищать, было бесценно.

    Прошло почти 18 лет. Я победила. (Он победил. Все победили. Какая дивная грамматика.)

    На протяжении всех этих лет – несколько меньших, чем 18-ти, ибо сын мой не заговорил сразу после рождения –

я записывала все примечательные разговоры с ним, его слова, живую детскую лексику, примеры детской логики, философии, словотворчества, историю освоения языка.

Я была не в состоянии упустить это на ветер, не записать, забыть и утратить.

   Ничтожно малую часть из этих архивов я хочу сегодня перенести сюда.

   2 года 11 месяцев
   Соседские дети притащили щенка. Мать выставила всех за дверь, дети убежали. Щенок наложил кучку под нашей дверью. Бабушка, негодуя, держит речь перед внуком:
   - Так всегда бывает, когда дети заводят животное и не понимают, что это большая ответственность! Его надо учить. Его надо выводить. А они заводят щенка и не думают о том, как…
   - Бабушка, - говорит Г., - а как они завели щенка? Ключиком, чик-чик? Он заводной?

   Я по ошибке записала что-то лишнее на видеокассету. Расстроилась, говорю:
   - Ну вот, теперь ещё возиться надо, стирать…
   Вечером обнаруживаю кассету в стиральной машине.
   - Ты же сама сказала, что это надо стирать.

   3 года
   Завтра Православная Пасха. Без всяких объяснений спрашиваю его:
   - Завтра праздник, у некоторых людей есть обычай - красить яички. Как ты к этому относишься?
   - Хорошо! - расцветает он. - Будут разноцветные цыплятки!

   - Мама. Когда ты так смотришь, у тебя глаза, как пистоны.

   Идем по улице, одной рукой держит меня за руку, в другой палка.
   - Я настоящий рыцарь. В одной руке - копьё, в другой - женщина.

   В гостях увидел бутерброд с черной икрой.
   - Ой, что это?
   Объясняю про рыбок, деток и пр.
   - Как это можно есть - такое поразительное общество?

   4 года
   - Мама, знаешь, что такое жизнь? Один писатель умирает – другой пишет. Кончится молоко - новое покупают. Так и идёт.

   - Мама, а без удобрения поле становится злым?

   Долго не может уснуть, потом шепчет нежно:
   - Мама! А ты любишь пшеницу на поле?
   - Да.
   - Я тоже! Это так красиво. Вот когда я иду, а она справа…
   - Да, а если на поле ветер, то ходят волны…
   - Нет, я больше люблю, когда прямо стоит, без ветра…
   Пауза.
   - Мама!
   - Что?
   - Знаешь, что я думаю? Если бы бандитов брать, когда они были ребёнками, и им показывать поле пшеницы, то они бы не выросли бандитами…

   - Верующие - это люди, у которых головы набиты мыслями, которыми они молятся.

   - Вот! Этот камень подарил мне один старый грек! Одиссей!
   - Это когда же?
   - Когда он с войны возвращался с этим… с Парисом Годуновым.

   Утром, по дороге в сад, рассказываю ему о лианах, как лиана вьется по другим растениям, лезет вверх, к солнцу. Вечером он вдруг полушепотом спрашивает:
   - Мама! А лиЯна из людей тоже может кровь пить?
   - Что ты, она вообще ни из кого кровь не пьет, просто обвивается вокруг другого ствола и может заглушить его, заслонить от света, дождя, и это растение может погибнуть.
   - Значит, лияна злая! Её нужно убить!
   - Пойми, она не плохая и не хорошая. Так она устроена природой. За что-то цепляется.
   - Нет, она плохая. Вредная!
   - Хорошо, давай посмотрим с другой стороны. Вот, допустим, дереву она не дает жить спокойно. И для него она вредна. А может, есть какое-нибудь животное, которое питается только листьями лианы, - так для него она полезная. Как ты думаешь?
   Он молчит, потом с тоской говорит:
   - А может, лучше, чтобы человек нарубил лияну на кусочки – и отнес поесть тому зверьку? А? Чтобы пополам получилось? А, мама?..
   Это для него чрезвычайно показательно: найти вариант, чтобы всем было хорошо. То, что бы всех устраивало…

   - Ну, мама. Что ты говоришь! Это было ещё в стародревние времена. Когда люди ещё были греками.

   Своему псу:
   - Ох, хитришь ты, старый позвоночник…

   Умер Бродский. Сын старается меня утешить.
   - Ну, мама. А какой поэт живой остался?
   - Кушнер… И Вилли… (Вилли Брайнин-Пассек, живет в Германии)
   - Ну, вот видишь. Вилли живой. А Бродский от чего умер?
   - От сердечного приступа.
   - Ему любовь разорила сердце?

   У него есть привычка вытирать нос рукавом. Я сержусь:
   - Уже и у этой рубашки рукав испачкан!
   Он, заводя руку за спину:
   - Это мираж.

   - Мама, почему ты не встаешь?
   - Да что-то голова побаливает.
   - Ну, у тебя как у Бродского. У него тоже болела: то от любви, то от девушки…

   Рассматривая свои пальцы:
   - Один - это один. Два, три, четыре - это много. Можно сказать, целая пачка. Мама! А можно сказать: этому мальчику пачка лет?

   Из постели, тихим романтичным голосом:
   - Мама! Я ещё стихи сочинил!
Я Пастернак. Боюсь я света,
Не потому, чтобы моя любовь относит свет.
Но не боюсь ни моря, ни планет,
Ни то, что в темноте одна ты, без меня…
Я Пастернак – я не боюсь.

   5 лет
   В садике их начали готовить ко Дню Независимости.
   - Мама, говорят, скоро праздник этой страны?
   - Да, вроде дня её рождения.
   - А как же у страны может быть день рождения? Страна же не может есть торт и свечки себе зажигать?
   - Зато её жители могут праздновать, как хотят, даже с тортом.
   - Да, но как саму эту землю-то поздравить? Сесть на скамейку и эту землю погладить? Она почувствует?

   Балуемся, изображаем разных животных. Я хрюкаю. Он отстраняется:
   - Мама, ты что, побывала у Цирцеи?

   Гуляем вместе.
   - Мама. Давай поговорим о чем-нибудь большом, как всегда.
   - Давай. А о чем сегодня?
   - Давай о любви.
   - И что же такое любовь, по-твоему?
   - Это то, что не может отпустить человека от себя… И её хватает на весь белый свет. Будто между двумя людьми такая длинная резинка. И ещё: любовь к человеку приходит в щель. А уходит - через окно.

   Из постели:
   - Мама, хочешь ещё стихи?
Я знаю, мы с тобою в темноте
Грядущественной были на полудне.
А звезды, словно члены экипажа,
Мерцают иногда, и погасают.

   Рассказываю о подвигах Геракла. Он с восторгом слушает, как тому встретились на перепутье две богини. Одна звала к пирам и праздникам, другая, разумеется, к трудам и борьбе. Он кричит и прыгает, когда Геракл выбирает трудный путь. Я спрашиваю:
   - А ты сам - за какой бы пошел?
   Вдруг:
   - А я очень хитро бы поступил: ни за какой не пошел. Это такая хитрость!
   - Какая же?
   - Я бы купил маску собаки. Ноги собаки. Всё тело собаки. Надел бы – и пошел по дороге. Они бы увидели: а, вот идет какая-то собака без хозяина. Ну и пусть себе идет… и я бы пошел дальше, а они бы вообще не приставали!!!

   Я говорю:
   - Да что это такое, только вылечился - и снова заболел, что за инфекция такая засела!
   - Наверное, микробы ушли, а вещи свои оставили.

   После мультфильма:
   - Одного я не понимаю: как это трусы выросли вместе с Маугли?

   По телевизору показывают клуб любителей пони. Зову его посмотреть. Девчушки гордо сидят на лошадках: одна не держится руками за поводья, другая делает в седле «ласточку».
   - А-а, дрессированные девочки?

ДАЛЕЕ: Майя (Бельгия, Гент): Праздник цветов «Гентские Флоралии»

Дата первой публикации: 2008-09-29