ЕЛЕНА ШЕРМАН (ЛЬВОВ, УКРАИНА)

Родилась и живу в городе Львове, который очень люблю. Филолог по специальности и призванию, кандидат филологических наук. Работаю преподавателем и сотрудничаю как фрилансер с различными изданиями - "Русский журнал", "Newwoman", "Топос", "Сетевая словесность", "Internet UA" и т.д. Всемирной и даже региональной славы пока не приобрела, но надеюсь :-). Люблю работать в разных жанрах, писать на разные темы, потому что с каждым годом все острее ощущаю красоту и неисчерпаемость жизни. Не приемлю деления литературы на "женскую" и "мужскую" - литература бывает только хорошей или плохой, а сюжет особого значения не имеет.

      Мечта всех любовниц – умная, интеллигентная и самостоятельная жена, которая, узнав об измене, в тот же день оставляет мужа без слез и скандалов, уходя из квартиры с гордо поднятой головой и двумя чемоданами. Если есть дети, то детей она забирает с собой, с презрением отказываясь от алиментов. Такая жена понимает, что удерживать мужчину истериками, обмороками, угрозами самоубийства и прочими женскими ужимками недостойно, давить на него детьми – аморально, а истинная любовь в том и состоит, чтобы отпустить любимого человека к той, с кем ему будет лучше. Такова мечта всех любовниц.
    А мечта всех обманутых жен? Сквитаться с разлучницей.
    О женах и любовницах в свои сорок Ирина знала столько, сколько иной человек не узнает и за столетнюю жизнь. Потому что была практикующим психологом и прослушала тысячи женских исповедей – таких различных и одновременно похожих. Так было миллионы раз: обнаружение измены – первый шок – потом боль, гнев, ярость, ревность в сочетании с невероятной надеждой – надеждой на ошибку. А вдруг муж одолжил машину другу, а тот снял проститутку, и потому под сиденьем валяется упаковка презервативов? А вдруг презервативы подкинул какой-то доморощенный Яго, желая разрушить их крепкую семью? Миллионы женщин, плача и уже все поняв, придумывали объяснения и пытались оттянуть начало первого акта жестокой драмы, пытались отодвинуть муку. Миллионы, а теперь и она – Ирина. 
       Пусть минуту – но и она попыталась отвернуться от истины, обнаружив ту самую банальную улику в мужниной машине. А вдруг он решил сделать сюрприз? Или пошутить? Иллюзии тут же развеялись – одного презерватива не хватало, так что шутить собирались не с ней, а над ней. Но все равно, целую минуту Ирина отказывалась верить. А потом бросила презервативы и зарыдала, закрыв лицо руками. Разум, отточенный долгими годами тренировок, хладнокровно и четко анализировал ситуацию, а душа кричала от боли. И это раздвоение было мучительнее всего.
      У кого из писателей есть похожий сюжет? Ах да, у Солженицына в «Раковом корпусе». Там врач-онколог обнаруживает у себя симптомы той самой страшной болезни. А она, Ирина, оказалась на месте своих пациенток. 
     Господи, как все банально: «кризис 45-летних» у мужа, слишком привыкшая к семейной тиши да глади уверенная в себе жена, подросший сын, который больше не требует постоянной опеки. И даже недавняя смерть свекра и свекрови типична – осознанный страх перед смертью, как следствие – желание взять у жизни все, наверстать упущенные радости. И даже материальное положение мужа – скромное, но стабильное благополучие. Свой бизнес, хорошая квартира в центре города, машина, немалая сумма на личные расходы. Правда, муж не красавец и не Казанова. Полный, лысоватый, немного сонный флегматик, не умевший очаровывать женщин даже на заре туманной юности – это она когда-то его очаровала…. Не пара юной амбициозной фотомодели, но лакомый кусочек для одинокой бабы под тридцать, не сумевшей построить свое гнездо и пытающейся теперь разрушить чужое в надежде урвать свою порцию незатейливых женских радостей. 
     А фигу не хочешь? 
     Ирина показала дулю болтавшемуся на ветровом стекле чертику, точно этот немой свидетель имевших место в машине утех был заместителем неведомой дамы, вытерла слезы и тяжело вышла из машины. Наплакаться она еще успеет – когда (если!) потерпит поражение. 
        Нанятый по объявлению в газете детектив (вот оно, преимущество большого города!), потрепанный мужик с неприятным жестким взглядом, уже через неделю выложил перед Ириной полный набор добытых трофеев: фото голубков в кафе, фото голубков в машине и полную информацию на коварную разлучницу: 31 год, разведена, детей нет, живет в однокомнатной квартире на окраине (результат размена общей с мужем квартиры), образование среднее специальное, бухгалтер в «Еврочистке».
      Последнее обстоятельство поразило Ирину. Она не рассчитывала, что муж изменяет ей с доктором физико-математических наук или спичрайтером премьер-министра; но связаться с бухгалтершей из химчистки! При этом бухгалтерша, что интересно, была ее тезкой, и чем-то походила на нее, точнее, на нее лет десять назад – худощавая шатенка с короткой стрижкой (в последние годы Ирина поправилась и стала красить волосы в пепельный цвет). Еще Ирина узнала, что, несмотря на хрупкую комплекцию, соперница любила поесть, особенно сладкое; душилась дешевыми подделками под французские духи; иногда убегала с работы – прошвырнуться по магазинам; не имела близких подруг, кроме замужней сестры – жены таксиста, и обожала книжечки в мягких обложках – как любовные романы, так и детективы с кровавыми названиями типа «Месть киллера» или «Расправа за подставу». 
     В переводе на Иринин язык – не ярко выраженная интроверсия, слабый тип сангвиника, ориентация на карьерный успех отсутствует, как личность – заурядна, традиционный жизненный сценарий, сентиментальна и впечатлительна. Хм… Расплатившись с детективом, Ирина спрятала улики в сейф в рабочем кабинете (на дно, на самое дно!) и задумалась.
      Сходство понятно – он подсознательно хочет вернуться в прошлое, стать моложе (тот самый возрастной кризис), и при этом продолжает любить жену. Он хочет ее же, но более юную и более ласковую, возможно, более покорную. Он хочет ту Ирину, которая сидела дома с ребенком и зависела от него. Теперь от него психологически зависит любовница. Что ж, это неплохо: значит, уходить из семьи Андрей не собирается. Следовательно, вся проблема упирается в другого человека. 
    Если Ирина №2 исчезнет с горизонта мужа, инцидент будет исчерпан.  Но по доброй воле любовницы исчезают редко, разве что смертельно устав от бесперспективной связи. Или убедившись в том, что бросить на стол козырную женскую карту – беременность – не получится никогда. 
     Эх, отколошматить бы ее, не щадя. Чтоб молила о пощаде, чтоб просила прощения. Чтоб навсегда закаялась, чтоб зареклась покушаться на чужое. Или облить ее кислотой, превратить нагло ухмыляющуюся физиономию в кровавое месиво. Или затравить собаками, устроить на нее охоту, как на зверя. Или просто убить. Спокойно, почти равнодушно, глядя в глаза, нажать на спусковой крючок. Маленькая дырочка во лбу, струйка крови меж глаз, последняя судорога агонии. Хотела разрушить чужую семью? Так получай.
     Ирина позволила себе проиграть в сознании все, даже самые чудовищные сценарии расправы. Если в тебе клокочут гнев, боль, ярость, надо дать им излиться хотя бы в воображении. Подавление чувств – прямой путь к неврозу. Или, еще лучше, к финальной и ужасной вспышке немотивированного насилия. Все расстрелы одноклассников и сослуживцев устраивали не агрессивные качки, а тихие, застенчивые, замкнутые молодые люди. Закрыв глаза, Ирина смотрела широкоформатный цветной фильм «Смерть разлучницы, или Плата за подлость», примирившись с вторичностью сценария и плохой игрой актеров. Смотрела и знала, что никогда не причинит Ирине №2 никакого физического ущерба. Психолог, которая избила любовницу мужа – анекдот, да и только. 
        Прошел месяц, мучительный для Ирины из-за постоянного притворства, из-за сознания того, что она ложится в постель с мужчиной, может быть, час тому имевшим другую женщину (это было омерзительно, хорошо хоть Андрея не хватало на два фронта – она просто не смогла бы. Есть вещи, через которые переступить невозможно. Потом, потом, когда она его простит и отмоет – но не сейчас), и из-за непрерывного напряжения. Пристально и исподтишка вглядываться в мужа, улавливать малейшие изменения в его поведении, делать вид, что веришь во внеурочную работу и «встречу со школьным другом», закончившуюся в час ночи, «не замечать» запах чужих духов – эта ежедневная пытка, знакомая Ирине по чужим исповедям, стала ее жизнью. Самое скверное, что время шло, время работало против нее, а Ирина так и не могла придумать, что же делать. Советы, которые она с легкостью давала другим: прости и отпусти! – больше не удовлетворяли. Зачем отпускать человека, который сам не хочет уходить? И как можно ради удовлетворения своих амбиций лишить сына отца? Когда Ирина смотрела на Валерку, так похожего на папку, такого же толстого, неглупого и любящего поесть, слезы наворачивались у нее на глаза. Обречь своего ребенка на психологическую травму для того, чтобы облегчить жизнь какой-то …? Да какая мать пойдет на такое? 
     Так жить невыносимо, это очевидно; но как избавиться от соперницы? 
     Ответ пришел неожиданно, на семинаре, посвященном девиациям в поведении подростков. Ирина сначала не хотела идти, но потом пересилила себя: во-первых, в сложной ситуации нельзя замыкаться, во-вторых, должно было придти много интересных людей, знакомых, коллег. С одним из них, автором доклада о девиациях в поведении подростков из неполных семей (а ведь скоро ее сын вступит в этот опасный возраст!), бывшим однокурсником Сашкой Грачом, а ныне довольно известным специалистом по пубертатным патологиям, д.м.н. Грачевым, Ирина разговорилась в кулуарах и даже пошла на кофе. Нет, нет, о мгновенно вспыхнувшей симпатии и речи не было; разговор шел на сугубо профессиональные темы. 
– Недавно занимался очень интересным случаем: подросток 15-ти лет отправил в диспансер (следовало понимать – неврологический) родную мать. Причем довел ее до нервного истощения нетрадиционным способом: психологической атакой.
– А вот с этого момента поподробнее, – заинтересовалась Ирина.
– «Золотой теленок» помнишь? Выведение Корейко из равновесия? «Дай миллион!», книжка про акул капитализма, телеграммы? 
– Корейко, однако, так легко не сдался.
– У Корейки нервы были крепкие. А тут женщина верила в барабашек, домовых, НЛО и прочую ахинею. Сын внушил ей, что в доме живет дух, причем такие фокусы выкидывал – я открывал рот от изумления, когда он мне рассказывал. У него предметы сами падали, двери ночью сами открывались, кровью на зеркале писали – тысяча и одна ночь. В итоге несчастная женщина дошла до того, что боялась спать и не могла оставаться одна дома. 
– Какой диагноз у мальчика?
– Предварительно – ювенильная шизофрения.
– Наследственная?
– Почему? Мать изначально была вполне здоровой, только умом не отличалась. 
– Да ну, если она повелась на детские фокусы…
    Грачев загадочно улыбнулся и перевел разговор на другую тему. Когда они вышли из кафе, он предложил Ире подвезти ее. Уже возле машины он вдруг остановился и, испуганно глядя на Иру, воскликнул:
– О, господи, откуда у тебя кровь на шее?
– Где? – всполошилась Ира. 
– Не тут, ниже… Да нет, не три, она уже засохла. Кровавая корочка.
    Встревоженная Ира достала из сумочки пудреницу, попыталась открыть ее, но гладкая вещица выскользнула из рук и шмякнулась об асфальт, раскрывшись сама. Грачев любезно поднял пудреницу и подал ее Ире. Та схватила пудреницу и тотчас вздрогнула: круглое зеркальце раскололось ровно пополам. Самая скверная примета. Настроение, до того бывшее если не хорошим, но сносным (хорошего у нее теперь не было), резко испортилось. Приметы – чушь, но все же… Все же… 
– Что случилось?
– Зеркало треснуло. Знаешь, что это значит? 
   Грачев не успел ответить, потому что у него запел мобильный. 
– Грачев слушает? Что? Ирину Подольскую? – на лице его отразилось изумление. – Да, была на семинаре. Она даже сейчас рядом со мной…
   Ничего не понимающая, перепуганная Ира следила за его действиями широко раскрытыми глазами. 
– Каким-то образом в поисках тебя вышли на мой мобильный, - на миг прервался Грачев, обращаясь к ней. – Да. Что? О Господи… вы уверены? Да вы что? Час назад?
     Внутри Иры все оборвалось: она поняла, что случилось несчастье. Не понимая, что она говорит, она шептала побелевшими губами:
– Что? Что? Что?
– Ничего, - Грачев вдруг показал ей дулю. – Успокойся. Я тебя дурачил.
     Успокоиться Ирине удалось только после двух звонков: мужу и сыну. Убедившись, что с двумя самыми дорогими ее мужчинами все в порядке, она не удержалась и отвесила коллеге довольно увесистый подзатыльник. Тот только посмеялся:
– Что, быстро я тебя обработал? Извини за неприятные мгновения, но нет лучшего подтверждения теории, чем эмпирическая проверка… За пять минут, пошагово нагнетая обстановку, я превратил умную бабу, ученого, профессионала в тварь дрожащую. Ага?
– У тебя, Саша, началась профессиональная деформация личности,  – оборвала его разглагольствования Ирина, в уме которой в тот момент крутилась, увы, банальная и очень далекая от науки мысль: «А все-таки все мужики идиоты и сволочи!» – Мне и без тебя хреново, а ты на мне опыты ставишь, скотина. Отойди, никуда я с тобой не поеду. Все, до свиданья. Попроси свою медсестру, пусть тебе галоперидол поколет на ночь. 
     Грачев еще что-то объяснял извиняющимся тоном, но Ирина, не оглядываясь, пошла прочь. Идиотский эксперимент выпил из нее почти все жизненные силы, она не была уверена, что дойдет до автобусной остановки. Метров через двести силы внезапно оставили ее, голова закружилась, и пошатнувшаяся Ирина вынуждена была прислониться к первой попавшейся опоре, которой оказался обыкновенный столб. От пережитого стресса, от многодневной душевной боли, от сознания собственного бессилия – время идет, а она ничего не делает, молчит и таится; от страха за сына и от отчаяния из глаз Ирины хлынули слезы. Почти не осознавая, что делает, она присела на корточки, закрыла лицо руками. Сил больше не было, и не было больше смысла скрывать правду: она не борется потому, что не способна борьбу. Она слабее, чем ожидала; она проиграла еще до начала боя.  Из горла Ирины вырвался хриплый полукрик-полувой – стон смертельно раненной волчицы; вопль существа, упавшего на самое дно отчаяния. 
    И тут, как это бывает в дзэн-буддизме – и не только в дзэн-буддизме – шок вызвал внезапное просветление. 
     Ирину осенило. Вдруг, мгновенно, в одну секунду, в голове сложился тонкий, коварный и многоходовой план. 
      И пусть это гнусно, пусть подло, пусть это чудовищное нарушение профессиональной этики – но теперь она знала, что делать. И как победить.
 

     Поздно вечером кто-то дважды звонил и бросал трубку. Сначала Ириша решила, что это Андрейка, и перезвонила ему на мобильный. Но это оказался не любовник, а какой-то телефонный хулиган. Пожав плечами, Ириша выпила чаю с плюшками и легла спать. 
     Ровно в два часа ночи ее разбудил новый звонок. Кто-то помолчал в ответ на ее брань и угрозы, а потом пошли гудки. Разозлившаяся Ириша долго не могла уснуть, а утром встала злая и не выспавшаяся. 
     Вечером, после работы, долго не было троллейбуса, так что когда она наконец добралась до своего спального района, уже стемнело. Плохо освещенные улицы были безлюдны, только за ней, шагах в десяти, шел какой-то мужчина. Незнакомец следовал за Иришей почти до самого подъезда, а потом растаял, растворился в осеннем тумане, точно призрак. 
     Слава Богу, подъезд был пуст. Проверив, как всегда по вечерам, почтовый ящик, Ириша выгребла квитанции и рекламки, которые стала изучать в лифте. Квитанции за горячую воду, за свет; рекламная акция в местном супермаркете, розыгрыш путевок в Египет… Обычный информационный мусор большого города. А это что? «Танатос». Ритуальные услуги. Мы поможем вам покинуть этот мир достойно». Черные буквы на листке бледно-голубой бумаги и картинка: гроб и свечи. Совсем оборзели господа бизнесмены, гробы рекламируют. Тьфу. Ничего святого нет.
     Утром, вынося после завтрака мусор, она поделилась возмущением с соседкой, пенсионеркой Верой Сергеевной, ожидая соответствующей реакции. Но ответ Веры Сергеевны обескуражил ее:
– Какое похоронное бюро? У меня никаких гробов в ящике не было… 
     Не обнаружила у себя в ящике рекламного листка мрачного «Танатоса» и Кристина с третьего этажа, гулявшая перед домом с ребенком. Других соседей Ириша расспрашивать не решилась, т.к. почти их не знала, но ответ напрашивался сам собой: мерзкую рекламку подложили только ей. Жаль, что она выбросила листок; стоило позвонить по указанным телефонам и сказать этим придуркам пару теплых слов…
     Андрей, по мнению Ириши, отнесся к этой истории легкомысленно. Он, выслушав ее пылкий монолог, махнул рукой, сказал «Не бери себе в голову разную чушь!» и обнял ее теплыми сильными руками. Что мужикам, они толстокожие… И потом, когда она опять спросила все о том же, снова ответил, что пока не может говорить с женой, так как. сын болеет. 
– Ты понимаешь, в такой момент нехорошо.
– А твоя жена, она не догадывается?
– Что ты, она вся в работе. Сидит в своей поликлинике до вечера, а по ночам статьи пишет.
– А потом ложится к тебе…
– Ириш, мы не спим вместе уже три года, я ж тебе говорил.
      О жене Андрея Ириша имела самое смутное представление: нудная старая дура, синий чулок, врачиха…То есть психотерапевт. Или психолог. Лечит разных психопатов и воображает себя великим ученым. Ириша искренне презирала таких женщин. Иногда ее подмывало позвонить этой курице – просто так, чтобы позабавиться. Пусть узнает, пусть устроит скандал, пусть выгонит Андрейку… Но сдерживало не благоразумие даже, а инстинкт: любовник должен видеть ее только белой и пушистой. Никаких резких движений. Вот когда она залетит…
     В понедельник, 21-го, временные не пришли, и сердце Ириши забилось надеждой. Весь день на работе она представляла себе, как идет к врачу, как тот подтверждает беременность, как она звонит Андрейке… А вечером за ней опять шел какой-то человек, снова растворившийся в тумане возле самого дома. Почтовый ящик она открыла не без опаски – но там, слава Богу, ничего не было. 
    На следующий день надежды Ириши развеялись – случайная задержка, не более. Как всегда в такие дни, не хотелось есть; особенное отвращение вызывал вид и вкус мяса. Отбивные так и остались лежать в морозильнике – Ириша позавтракала овсяными хлопьями с молоком. Выходя, она придирчиво оглянула себя в зеркале: немного бледна, но в целом выглядит недурно. Привычным движением она распахнула дверь и замерла.
      Весь пол лестничной клетки перед ее дверью был усеян лужами свежей крови – так, как будто кого-то зарезали. Это зрелище, да еще в сочетании с ее состоянием, вызвал у Ириши мгновенный приступ тошноты. Она не успела добежать до туалета, и ее вывернуло прямо на ковровую дорожку в прихожей. 
    Прополоскав рот водой, мертвенно бледная Ириша позвонила на работу, предупредила, что заболела и сегодня не придет, и принялась за уборку. Убрав в коридоре, она принялась звонить соседям, надеясь получить хоть какое-то разъяснение, но никого не было дома.  Отойдя от последней двери, Ириша вдруг замерла на лестничной площадке: такой непереносимой показалась ей тишина многоэтажного дома. Кричи, не кричи – никто не придет на помощь. А помощь, похоже, ей скоро понадобится.
     Андрейка примчался как только смог – часа в два, и долго ее успокаивал. Ему легко было успокаивать – преодолевая отвращение, она уже кое-как смыла кровь, просто не могла на нее смотреть, и несколько темных следов выглядели совсем не так гнусно-угрожающе. Никакого объяснения странному происшествию он, впрочем, не предложил; а вернувшиеся вечером соседи и вовсе заявили, что они ничего не видели и утром, когда они вышли из квартир, никакой крови не было. 
     В ту ночь Ириша плохо спала, ее мучили кошмары, и раздавшийся на рассвете звонок показался ей сперва частью очередного кошмара. Машинально она сорвала трубку:
– Алло! Алло!
   Снова тишина, и вдруг далекий, какой-то потусторонний голос сказал одно слово:
– Готовься.
    Отбой, гудки. «Готовься». К чему? Окончательно проснувшаяся Ириша села на кровати, прижимая трубку к груди и глядя на синий квадрат окна безумными глазами. 
      Похоже, кто-то решил превратить ее жизнь в психологический триллер. 
     То же мнение высказала и Марина, сестра, с которой она поделилась происходящими страстями. 
– Слушай, а это не жена твоего хахаля мстит тебе?
   Ириша задумалась. С одной стороны, мотив для мести налицо, с другой – та ведь ничего не знает, и потом – синий чулок, ученая дура, интеллигентка…
– Не знаю. Вряд ли.
– А ты расскажи ему. Так, мягко намекни. 
– Ой, Марина, не знаю. Он подумает, что просто на нее наговариваю. Ведь доказательств нет. 
– Вот где она была вчера утром? Просто спроси у него. И сделаешь выводы.
    Как и следовало ожидать, утром в тот злополучный день, 22-го, жена Андрейки была дома; более того, и он был дома – задержался с отъездом на работу, так как забыл в другом пиджаке ключи от машины. 
    «Значит, не она», – решила Ириша. Последующие два дня прошли спокойно, а потом она снова заметила за собой наблюдение. За ней вновь шел какой-то человек, но теперь она разглядела его хорошо и поразилась его наружности. Это был рослый мужчина в черном, с густой черной бородой и в темных очках – это в полвосьмого вечера, в облачный осенний день! 
    Немного подумав, Ириша пришла к выводу, что подозрительный незнакомец и телефонный хулиган одно лицо, причем лицо, нездоровое психически. Вывод этот никак не мог вселить в нее бодрость и вернуть утраченное чувство безопасности. Масла в огонь подлило появление странного типа уже днем, возле ее химчистки, в центре города! Увидев через окно, что он стоит на противоположной стороне улицы и как будто смеется, осмелевшая от присутствия коллег Ириша выбежала на улицу, желая в свою очередь припугнуть психопата – но тщетно. Бородач в черном опять таинственно исчез, как сквозь землю провалился. Более того, когда раздосадованная Ириша вернулась в «Еврочистку», Светка, приемщица, принялась уверять ее, что тоже смотрела в окно, но никакого типа в черном не видела.
–   Совсем ты, Ирка, с ума сходишь по своему женатику, – пошутила старая дура Таисия Павловна, и девки заржали, но Ирише было не до смеха.
     Неведомая и оттого еще более жуткая, недобрая сила ворвалась в ее жизнь, и это было чревато страшными последствиями. Ириша даже вспомнила один из недавно прочитанных детективов, где точно такие же странные происшествия были с главной героиней перед тем, как похитили с целью выкупа ее сына. У Ириши сына не было, и миллионов после мужа-олигарха – тоже, но это только делало все происходящее непонятнее и страшнее. Все как в кошмарном сне: хочешь бежать и не можешь сдвинуться с места, видишь опасность – и не можешь закричать. И реальность, вчера понятная и прозрачная, медленно мутнеет, как старое зеркало.
     Вечером в почтовом ящике лежала большая нарядная открытка. Неужели Андрей решил ее поддержать таким образом? Ириша раскрыла ее и вздрогнула: на чистой от изображения половинке типографским способом был напечатан стишок, как это часто теперь делают в открытках:
                             Милая доченька, мама тебе
                              Шлет свой привет дорогой.
                              Скоро уже перемены в судьбе,
                              Скоро ты будешь со мной.
      Ириша выронила открытку, отошла, прислонилась к стене. По лицу ее потекли слезы. Топорный стишок не напугал ее, но все же это был удар под дых: ей сделали так больно, как не делали давно. 
     Мама Ириши и Марины умерла шесть лет тому от женской болезни.
     И теперь кто-то глумится над ней, кто-то смеет использовать память о маме…
    Хватит ждать. Надо действовать. 
    Вместе с Мариной, ужасно возмутившейся при виде открытки, Ириша на следующий день пошла к участковому, носившему аппетитную фамилию Сало. Как назло, он был толст и краснощек.
    Взволнованные женщины объясняли свое дело довольно бестолково, и участковый уже через три минуты потерял к ним интерес. Все жалобы он отфутболил как заправский вратарь – со счетом 5:0. 
– Звонят и бросают трубку? Связывайтесь с АТС, пусть они разбираются.
– Рекламка из похоронного бюро? Жалуйтесь в общество защиты потребителей. Или на почту.
– Кровь под дверью? Какой-нибудь малолетний наркоман забрел на ваш этаж уколоться и вену продырявил. Или сосед жене морду по пьяни разбил.
– Человек с бородой? Бен-Ладен, что ли? Нет? Не похож? На всякий случай позвоните в Америку, в ФБР. Там за него большую премию обещают, если дело выгорит, миллионы заработаете.
– Открытка? А что вам здесь не нравится? Что мама умерла? Так я вообще с восьми лет полусирота. Может, вы ее сами себе и послали. Я не хамлю, я объясняю ситуацию. Короче, женщина, я уже все понял. Будут реальные угрозы – заходите, а сейчас у меня работа есть. И вообще, сходите к врачу, я вам по-дружески советую. У вас нездоровый вид. 
     Когда через день на двери Ириши нарисовали черный крест и она опять пришла в отделение, Сало даже не захотел с ней говорить, а когда она, раздосадованная и обиженная, пошла к двери, он поделился достаточно громко с напарником циничной шуткой:
– Мужика, видно, нет, так крыша и едет…
     Увы, главный мужчина в жизни Ириши вел себя совсем не так, как полагалось бы. Андрей категорически отказался идти с ней в милицию и куда бы то ни было, и совсем не верил в черного человека. Зловещие звонки, раздававшиеся с завидной регулярностью, он объяснял активностью малолетнего хулиганья («родители на заработках, а дети растут как трава»), а открытку счел случайной ошибкой почты, тем более, что, как оказалось, адрес был не совсем Иришин: вместо ул. Антонича написали ул. Антоновича. 
– Я тебе говорю, невнимательная работница на почте напутала. А какая-то девушка напрасно ждет открытку от мамы. 
    Ириша и хотела бы, но не могла в это поверить. Черный человек преследовал ее чуть ли не ежедневно, иногда делая странные знаки рукой. Ночные звонки повторялись, причем обращение на АТС ничего не дало: звонили из автомата с другого конца города. В ночь с воскресенья на понедельник на двери опять нарисовали странный знак: пятиконечную звезду острием вниз. Соседка Кристина, с которой Ириша поделилась своими проблемами, сказала, что это сатанинский символ и что, возможно, ее преследуют сатанисты. Ириша готова была счесть это бредом, но той же ночью по телефону ее предупредили:
– Готовься. В ночь всех святых ты обретешь бессмертие. 
      Как мало ни понимала Ириша в черных ритуалах, но догадка пришла сама собой – ее принесут в жертву тому, чье имя не называют, на шабаше в ночь Хэллоуина, как в триллере «Менты против братства Сатаны». И это было последней каплей. До 31-го октября оставались еще 2 недели, а она боялась выйти из квартиры, боялась взять трубку. За месяц веселой жизни Ириша похудела на 6 килограммов и буквально почернела лицом. В тот же понедельник Ириша, едва уломав директора, взяла неделю за свой счет, собрала сумку и поехала ночевать к сестре.
      Увидев ее на пороге, Марина не обрадовалась, но и не высказала неудовольствия, в отличие от ее мужа Толика, скорчившего отвратительную гримасу при виде свояченицы. Натянутая атмосфера первых минут сохранялась и за ужином, причем у Толика хватило бестактности в упор спросить Иришу, какого лешего она к ним пожаловала с вещами и надолго ли задержится.
– Я не могу оставаться одна в квартире, особенно ночью. Мне страшно, - пояснила Ириша, стыдясь ситуации, в которой оказалась, и опуская глаза.
– Ириш, а что, по ночам… все еще звонят? – спросила Марина.
– Да. Вчера сатанинский знак на двери нарисовали. И намекнули, что в ночь на 31-е принесут меня в жертву дьяволу.
    Марина вздохнула, а Толик выразительно покрутил пальцем у виска. Ириша сделала вид, что не заметила оскорбительного жеста, но руки ее задрожали. Хоть в этом доме она надеялась найти понимание и поддержку, и на тебе…
– Ириша, а может, это подростки прикалываются?
– Но почему именно надо мной? И не слишком ли долго они прикалываются, этот кошмар длится уже месяц!
– Да какие у нас в городе сатанисты, белены ты объелась, что ли! – встрял в разговор раскрасневшийся после сытного ужина Толик. – Кому ты нужна!
     Марина укоризненно глянула на мужа и продолжила мягким тоном:
– Ты не обижайся, пожалуйста… пойми меня правильно… но, может, тебе стоит пойти к врачу? 
– Мне угрожают, – заплакала Ириша, - на меня охотятся, меня хотят в жертву дьяволу принести, а ты говоришь – лечись!
    Марина сокрушенно развела руками, показывая всем видом, что она и рада помочь сестре, но не знает, как.
– Хоть «Новопассит» попей. Говорят, помогает. 
– Сама пей! Меня убить хотят, понимаешь!
– О боже… А мы что можем? Ну, хочешь, живи у нас, - Марина энергично замахала руками в сторону мужа, точно предупреждая ненужную реплику. Толик крякнул, вздохнул и изрек:
– Марина дело говорит. Ты это… ну в общем… ты понимаешь. Надо пить бром.
    Тут нервы Ириши сдали, и она накинулась на Толика чуть ли не с кулаками, а когда сестра встала на защиту мужа, выбежала из квартиры на мрачную вечернюю улицу. Преследователи могли появиться в любой момент, но отчаявшаяся Ириша уже не ощущала страха. Пусть, пусть ее убьют. Тогда Марина и ее идиот муж все поймут, тогда они поверят, но будет поздно.

      Полупустой автобус вез ее домой, к холодным стенам, ночному страху и одиночеству. Ириша плакала, не стесняясь, и не заметила даже, как на очередной остановке в салон вошла высокая женщина в темно-синем плаще, с которым красиво гармонировали пепельные волосы. Хотя мест было полно, она села рядом с Иришей. 
– Я доеду до ЦУМа? – спросила попутчица.
– А? Что? – не сразу поняла Ириша. – Нет. Вы сели не в тот автобус.
– Вот так со мной всегда, – удрученно сказала незнакомка. – Все не везет и не везет. Все время я делаю ошибки…
     Ириша невольно прислушалась, и вдруг неудачливая попутчица стала ей интересна, точно она наткнулась на родственную душу. Она украдкой взглянула на незнакомку – растерянным, ищущим взглядом – и ощутила, что сидящая рядом с ней женщина тоже несчастна, почти также несчастна, как она. Великое братство – сестринство – страдающих и скорбящих мгновенно объединило женщин. Как-то очень быстро они разговорились, и на Иришином лице постепенно высохли слезы. Когда обнаружилось, что попутчица тезка, Ириша даже слабо улыбнулась. 
– Надо же, две Ирины рядом. Хоть желание загадывай, – пошутила Ирина, и Ириша снова помрачнела:
– У меня сейчас одно желание – дожить до утра.
– А что так? – Ирина смотрела на бедную девушку ясными, доброжелательными глазами, в которых невозможно было прочесть ничего, кроме сочувствия. Ей и впрямь было жаль соперницу – вопреки логике, вопреки здравому смыслу – жаль теперь, когда она увидела вблизи результаты своих трудов. 
– Долго рассказывать, – махнула рукой Ириша.
– А вы расскажите, облегчите душу. Хотите, просто встретимся, поговорим, я вам совет дам.
– Вы юрист? – ухватилась за соломинку Ириша.
– Нет, психолог. 
    Записывая рабочий телефон Ирины, Ириша была уверена, что не позвонит; но в среду ей подбросили под двери свежий труп крысы – рядом со шнурком хвоста тянулась струйка алой крови – и она решилась, рассудив, что хуже не будет,  а другой помощи ждать неоткуда. Андрей, которому она, конечно, надоела своими жалобами, не звонил уже четыре дня. 
    Две Ирины встретились в недорогом кафе на тихой улочке, заказали для приличия по кофе с пирожным, и Ириша, с трудом подбирая слова и заметно нервничая, принялась рассказывать. То ли Ирина умела располагать к себе собеседников, то ли приятная атмосфера кафе так подействовала, но нервная  Ириша постепенно оттаяла и рассказала все, включая роман с Андрейкой. 
– Тоже скажете, что я все придумала? Что мне чудится все это? – закончила свой рассказ Ириша, с волнением ожидая ответа. И Ирина не обманула ее ожиданий. Покачав красивой головой, она спокойно сказала:
– Нет. Похоже, что какие-то подонки действительно вами занялись. И не обязательно сатанисты. Вы живете одна, а квартиры нынче дороги. Ваша стоит не менее 25-30 тысяч долларов. Без сомнения, они хотят довести вас до безумия или запугать так, что вы отдадите им квартиру за бесценок. Так что никакой мистики тут нет, и ничего таинственного тоже. 
     Точно молния разорвала темную ночь и озарила все вокруг: наконец-то до Ириши дошел смысл происходящего. Все странные и нелепые детали происходящего моментально встали на места, и сложный паззл наконец-то сложился в отчетливую – слишком отчетливую – картинку. 
– Господи, что же делать? А милиция…
– Вы читаете «Московский комсомолец»? Там недавно описывался подобный случай – участковый был в доле с бандитами, убивавшими одиноких владельцев квартир. Он их и наводил.
– Ой! Я и не подумала… 
– Боюсь, на низших уровнях вам защиты не найти. Там круговая порука. Я вам расскажу случай с одной моей знакомой. Ее бывший муж подделал документы и незаконно продал ее квартиру, пока она лежала в санатории…
   Ириша, затаив дыхание, слушала рассказ новой знакомой – так заинтересовала ее похожая ситуация. Воистину, эту мудрую женщину ей послала сама судьба. 
– … И тогда она написала Президенту!
– И что?
– Через три дня вопрос был решен, акт купли-продажи аннулировали, она вернулась домой, а бывшего мужа посадили.
– Вы мне советуете написать?
– Попробуйте! А чем вы рискуете? В вашем положении я ухватилась бы и за соломинку.
    Тут же, за столиком, на листочках из записной книжки Ириши женщины сочинили черновик письма.

P.S.  Прошло полгода. 
    Вернувшаяся из санатория Ириша уволилась из «Еврочистки» и уехала на заработки в Италию. 
   Ирина развелась с мужем и пишет кандидатскую диссертацию. 
   Валерка живет с папой и навещает маму по воскресеньям. 

ЕЛЕНА ШЕРМАН, г. Львов (Украина)

Персональная страница Елены Шерман: http://ellena.sitecity.ru

Написать отзыв автору: ellena_2004@rambler.ru

Опубликовано в женском журнале "WWWoman" - http://newwoman.ru  07 АПРЕЛЯ 2005 года

Елена Шерман. СТАТЬЯ "ЖЕНСКИЙ ИНТЕРНЕТ"