Судя по всему, воспоминания улеглись наконец на дно, настоялись там и созрели достаточно, чтобы написаться в рассказ. Рассказ о Деннисе, веселом американце польского происхождения, которого судьба занесла в далекую Норвегию на долгих два года.

      Мы познакомились на курсах норвежского языка, на которые привела меня жизненная необходимость, а Денниса – избыток свободного времени. Как сам он объяснял одногруппникам, язык – это средство расширения жизненных рамок, а не просто инструмент общения. Правда, когда мы с ним приценивались к рождественским елкам, объясняться с продавцом за двоих приходилось мне, на своем ломаном норвежском языке. Деннис же простодушно пытался говорить на английском с приехавшим из глубинки норвежским дедом. Да и за родной английский ему не раз от меня доставалось, одной из моих по обыкновению не очень удачных шуток было: «Как, Деннис, ты считаешь, что говоришь по-английски? Говоришь-то ты по-американски!» 
Так как мы поневоле довольно сильно подружились, просто встретились два одиночества, Деннису приходилось прощать мне мои выходки.

      Основное большинство учеников на начальных курсах норвежского составляли новоиспеченные жены норвежцев из различных стран, от Румынии до Филиппин, я в том числе. Непривычный к засилью хорошеньких девушек, Деннис не раз смущался и краснел в этом цветнике, но неизменно открывал перед дамами двери и оказывал другие мелкие джентельменские услуги. «Деннис, а я слышала, что за подобные действия в Америке джентельмену грозит обвинение в харрасмент, с последующими поисками адвоката и прочими финансовыми прелестями неизбежного судебного разбирательства». Надо сказать, Деннис никогда остроумно не парировал мои выпады, ему было очень трудно решиться обидеть человека. Даже такого человека как я, которого очень непросто обидеть. Поэтому он всегда отвечал прямо и без тени иронии: «Знаешь, Марина, в Техасе, откуда я родом, всегда считалось честью поухаживать за дамой. Так что я не понимаю, о чем ты говоришь».

      При этом Деннис постоянно проводил просветительскую и миссионерскую работу в среде «дикарей», нас то есть,  - рассказывал об Америке, о своей жизни, чуть ли не о Боге – всем своим видом обещая, что скоро он всех научит, как думать и поступать правильно. 

      Мне нередко приходилось маскировать приступы несдерживаемого смеха, но причина наших совместных ланчей в близлежащем кафетерии, а именно философские беседы, всегда мне нравилась. До тех пор, пока я не зашла в тупик, наткнувшись на непроходимую разницу менталитетов, с которой ничего поделать не могла. После этого нам пришлось покончить с «сократовскими» потугами и начать просто дружбу, желательно домами.

      Дом, снимаемый семьей Денниса, оказался великолепен. Особенно меня поразил камин в древненорвежском стиле, находящийся во дворе. Деннис увлекался рыбалкой и прекрасно готовил. Никогда не забуду некоторые особо удавшиеся ему блюда американской кухни, которую многие почему-то считают ужасной. Могу только посоветовать отведать лазаньи с пармезаном (пардон, Италия) или предварительно замаринованую вырезку свинины гриль (вот это уже ближе к Америке).

      Супруга Денниса была дамой военной и работала в местном НАТО. Она была трудным орешком для меня, а я вызывала у нее устойчивую неприязнь довольно долго. Все мои попытки понравиться жене друга натыкались на непримиримый «американский» взгляд, а шутить по своему обыкновению в ее присутствии я побаивалась: кто знает, вдруг у нее всегда при себе пистолет. Деннис же, надо сказать, беззаветно любил свою супружницу. Особенно восхищало его, что когда бы он не возвращался мокрый и замерзший с рыбалки, всегда в микроволновке его дожидалась его любимая чашка с кофе. А супруга в это время мирно похрапывала, видя во сне предстоящие баталии в цветном изображении.

      Так как мы периодически встречались все вместе – за кофе, за ужином, в ресторане, на концерте, ездили вместе за грибами и на рыбалку, Кэролин постепенно привыкла ко мне, как к необходимому злу. А когда настала пора прощаться – миссия в Норвегии была закончена – она даже обняла меня и сказала: «Мне было очень приятно познакомиться с тобой». Конечно, это расхожая вежливая фраза, но клянусь, Кэролин сказала это искренне, что доказывают также два ее письма лично мне, с фотографиями, из Америки.

      Но вернемся к Деннису, так как именно он - герой этого рассказа. Деннис любил пошутить над собой, на подколы окружающих не обижался, был необыкновенно благодушен и добр. Моментами он становился совершенно серьезен, когда проповедовал о своих или общечеловеческих духовных ценностях. Девушки из нашей группы хихикали за его спиной, но самого Денниса просто обожали. Его невозможно было не любить. Он всегда стремился всем помочь и никогда ничего не жалел для других, единственное, иногда его помощь казалась навязчивой. Деннис приносил в класс фотографии, диски, словари, угощал чиз-кейком, долго и терпеливо объяснял филиппинкам, как пользоваться компьютером. 

      У себя на родине Деннис работал в био-химической лаборатории. По обыкновению многих американцев, интересовался дополнительно кучей вещей и до сих пор не решил, кем же ему в итоге стать. Писал стихи и прозу, которые я удостоилась чести прочитать. Может быть, во мне говорит некоторая писательская ревность, но произведения его показались мне чрезмерно наивными и неглубокими, но с претензией на глубину. Но Деннис таким и был – ему ничего не стоило рассказать моему мужу в баре о превратностях своей судьбы с излишними подробностями, явиться в местный университет и предложить свои творения в качестве предмета изучения английской литературы норвежскими студентами. При этом его нисколько не смущало, что на самом деле студенты учатся на произведениях Джеймса Джойса и Роберта Шекли.

      Мне он сказал, что приехал в Норвегию без малейших колебаний, следуя за своей прекрасной женой. С самого начала понял, что найти работу здесь ему не удастся. Позволю себе с ним не согласиться и заметить, что это совсем не так. Во-первых, здесь у нас работает множество американцев, во-вторых, кто действительно  хочет найти работу, обязательно найдет. Под конец своего пребывания в Норвегии Деннис затеял небольшой бизнес с местным норвежским предпринимателем. И торжественно явился к нам домой с презентацией и предложениями будущей работы для меня. Я сильно вдохновилась и подготовила деловой спич. Презентация и сама идея бизнеса меня сильно разочаровали, и я сказала мужу после ухода Денниса: «Поверь моему опыту работы с большим количеством бизнесменов. Конечно, в основном русских, но деловые люди везде одинаковы. Увидишь, не будет мне работы, да и самому Деннису – бизнеса». Так и вышло. Деннис важно рассказывал о пышных бизнес-ланчах с партнером, грандиозных планах по покорению Норвегии и других стран мирового сообщества. В оконцовке признался, что дело не выгорело, а скорее прогорело, заработать удалось что-то около 100 долларов на двоих, но сам этому нисколько не печалился, а даже наоборот.

      Думаю, на самом деле Деннису было очень нелегко все эти два года в чужой стране. Одно дело - спланировать все в теории, другое дело - прочувствовать это на практике. 

      Не случайно он так неистово увлекся рыбалкой, некоторые его телефонные звонки в минуты зимней депрессии напоминали мне о собственной древнерусской тоске. Каково бы ни было равноправие в Америке, а все же мужчине гораздо труднее оказаться вдруг на полном обеспечении работающей жены, превратиться, пусть временно, в кухарку и болтливую домохозяйку.

      Кстати, несмотря на всю свою симпатию ко мне, Деннису не удавалось скрыть несколько осторожное к моей персоне отношение. Что-то ему было непонятно во мне и моем поведении, что-то заставляло постоянно быть настороже. Может, гремучая смесь моих жестких бизнес-манер с опасной непредсказуемостью, присущей всем творческим людям. Может, простому техасскому парню, пусть и постигшему множество ценных истин нашей неоднозначной жизни, казались странными мои круто замешанные на славянском менталитете умозаключения и рассуждения. Или опасался ревности своей боевой подруги, уж мне ли не знать, что вынужденная зависимость от партнера зачастую делает человека излишне осторожным. Не знаю. Не исключено, что общался он со мной просто от скуки и от нечего делать. По крайней мере, он мне ни разу не написал из Америки, хотя находясь здесь, периодически забрасывал мейлами. 

      А скорее всего, жизнелюбивый и энергичный Деннис просто занят сейчас по горло новой работой, самообразованием, встречами с многочисленными родственниками и друзьями, или даже окучиванием апельсиновых деревьев в своей любимой Калифорнии. Не говоря уже о происходящей в данный момент войне с Ираком, хотя о ней-то бы следовало сказать в первую очередь.

      Все равно я желаю мысленно своему другу Деннису всего самого хорошего, исполнения всех его задумок. Уверена, что он продолжает приносить радость людям. Дай ему счастья американский Бог, в которого он так верит. 
Марина К. Шай

НА ФОТОГРАФИЯХ: 
Деннис
Деннис и Кэролин

ПИСЬМА В КЛУБ ОДИНОЧЕСТВА

ПИСЬМА В СЛУЖБУ ДОВЕРИЯ