Тетя Даша

РАЗДЕЛ "СОВРЕМЕННАЯ ПРОЗА"
В ЖУРНАЛЕ "WWWoman" - http://newwoman.ru

ЕЛЕНА ШЕРМАН ТЕТЯ ДАША
РАССКАЗ
.

      Вы Кирилл? Проходите, проходите. Цветочки дайте мне, я их сразу в водичку поставлю… Какие розы роскошные! Давно таких в руках не держала. Нет, я не Катина мама. Я соседка, тетя Даша. У них торт не получился, так они побежали за тортом. И за хлебом. Сейчас будут. Меня оставили уху сторожить, она как раз доваривается. Да, обед Наташа (мама Катина) затеяла царский. Вот, видите, закуски уже стоят: тут тебе и оливье, и торт из печени, и бутерброды с икрой. Если б вы не заявились на десять минут раньше… Ну, ничего, ничего, они сейчас будут. Придут, а вы уже тут: приятный сюрприз. Тем более, что стесняться им нечего. У них всегда такая чистота, а не только перед парадным обедом. Да вы не стесняйтесь, садитесь в это кресло. Меня стесняться нечего. Я Наташу двадцать лет знаю, с тех пор, как она в этот дом переехала; Катенька на моих глазах выросла. И зачем вы пришли с букетом и при галстуке, тоже знаю.
      Ну вот, он уже краснеет. Да что тут такого? Вы знаете, я не знаю, вы человек молодой, может, вы как-то иначе смотрите, а я считаю: раньше все правильней было. И сватовство, да! И смотрины! Он уже смеется. Именно смотрины. И обручение. Вот моя родная бабка по сватовству замуж вышла. И прожила полвека душа в душу. А я вот по большой любви и… увы. Так что если вы пришли, так сказать, просить у Наташи Катиной руки, я это только одобряю. Ну, да, да, не просить, конечно, вы уж сами все решили, но все-таки. Молодец! Ну, смейтесь, смейтесь на здоровье. И дай Бог вам с Катенькой совет да любовь.
      Вот я, старая дура, и слезу пустила. Вы знаете, Кирилл, мне Катя дорога как родная дочь. И Наташа мне – почти как сестра. Как я за нее переживала! Ведь когда Игоря – ее мужа – в психиатрическую забрали! – она сама чуть умом не тронулась. Врачи ж сказали: мы ничего гарантировать не можем. Это шизофрения, а с таким диагнозом сам Бехтерев прогноз дать не смог бы. Ну да, Игорь, Катин отец… А вы не знали? Знали только, что умер? Повесился он во время очередной ремиссии. Ой, что это я, дура… Мне так неловко… Я вам ничего не говорила, ладно? Поверьте, я не знала, что Катя это от вас скрыла. Вообще-то про ее отца все знают, и то сказать, чего здесь позорного? Это такое горе, что с каждым может случиться. Вон, у Еремеевых, из 18-й квартиры, такая ж беда – сына забрали с диагнозом «алкогольный психоз». А вроде и не пил сильно. В газетах вообще пишут, что у нас каждый третий в лечении нуждается, со сдвигом, значит. Так что вы на счет Катиного отца не принимайте близко к сердцу. Ведь его забрали, потом выпустили, он даже работал какое-то время, правда, уже в другом месте. Мне Наташа объясняла (а ей врачи объясняли), что это такая мягкая форма шизофрении, что при правильном лечении больной может жить долгие годы и абсолютно не опасен для окружающих. И по наследству практически не передается. Ну там десять процентов шансов, пятнадцать… Отчего повесился? Кто его знает. Больной человек, вы ж понимаете. Катеньке всего семь лет было. Она из школы пришла, слышу, звонят в соседнюю дверь, потом дверь хлопнула, я подумала, что отец ей открыл, а он дверь не закрыл, специально, должно быть, что б не выламывали. Катенька тут же вылетела из квартиры, и до чего шок был у ребенка, не звонит мне в двери, а стучит, руками, ногами! Я открываю: она - как мел, глаза в пол-лица… «Тетя Даша! Там папка висит!» Ужас! У меня до сих пор этот крик в ушах стоит! «У него лицо синее!» Они, удавленники-то, синеют обычно, от удушья… и язык наружу. Тьху, я чуть сама в обморок не упала. Еле доползла до телефона – скорую вызвать. Так что, оно, может, и естественно, что Катя ничего вам не говорила. Для нее это слишком тяжелые воспоминания. Наташа говорила, ее до сих пор кошмары мучают, без веронала иной раз уснуть не может, а ведь совсем молодая девчонка, 22 года!
      А уж о том, что Наташа пережила, я и не говорю. Она поседела в один год. И то сказать: в сентябре муж повесился, а в декабре брат умер. В тридцать три года. Цирроз печени. Да, конечно, пил крепко, по месяцам не выходил из запоя. Но чтоб в 33 года! Э, что там теперь размазывать… Медицина, я вам скажу, у нас никудышная. И раньше была, и теперь. Простой насморк вылечить не могут. Грибок для них трагедия! Сколько Катя мучилась с этим грибком, босоножки надеть не могла, в жару сорокаградусную в замшевых туфлях ходила! Теперь как будто, наконец, полегчало, и то слава Богу. А то у нас умеют не лечить, а залечивать. Свекровь мою бывшую три года назад вот так залечили, довели до последней стадии. Язва желудка, язва желудка! В собственном рентгене разобраться не могли, халтурщики… А какая прекрасная женщина была, заслуженный методист, герой Соцтруда…
      Что-то Катя с Наташей задерживаются. Ох, вот скажите мне, Кирилл, почему так в жизни: чем лучше человек, тем больше у него горя? Всякая мразь процветает, а на хорошего человека беда за бедой. Взять хотя бы Катеньку: с виду она веселая, жизнерадостная, а сколько уже пережила, бедняжка. И я так рада, что, наконец, ей встретился нормальный парень! Вот, опять плачу. Сейчас это такая редкость, Кирюша, ох, какая редкость! Про первого ее, подонка этого, слышали? Слышали, значит, и говорить нечего. Не повезло девчонке, крупно не повезло. И знаете, нашлись еще подлые люди, начали говорить: вот, мол, у тебя первый блин комом, так и со всеми остальными будет. Говорить это девчонке шестнадцати лет, сволочи какие! Но я за Катеньку всегда горой стояла. Я всем сплетникам рты затыкала. И когда она с Рустамом этим связалась, а когда эта гадина, Шевелькова из шестого подъезда, начала шипеть что-то про «кавказскую подстилку», я ее так отбрила – не поверите, Кирилл, до сих пор во двор выходить боится! Я ей говорю: «Тебя, говорю, как зовут? Шевелькова или Геббельс? Не стыдно тебе, старая дура?! Наш народ фашизм победил, а ты что несешь? Нет плохих народов! И пусть он хоть десять раз чечен, это ничего не означает! Главное – чтоб человек был хороший!» Права я или нет, Кирилл? Я вам скажу откровенно: не принимаю я национализма! Меня так воспитывали, и все поколение мое: все народы равны, все люди братья! Это уж потом, при пе-ре-строй-ке, национализмы всякие пошли... Не было этого раньше, клянусь вам! У меня лучшие подруги были - Роза Халидова, татарка казанская, и Руфь Кацман, еврейка. Когда Руфь уезжала, я три дня ревела. Она мне до сих пор письма пишет из Хайфы, это город там такой, курортный, зовет погостить, а я… Что? Какой Рустам? На рынке торговал. Не знаю, чем. Да и сколько она там с ним встречалась, каких-то полгода, потом он в свое Чечню уехал, и слава Богу. Нет, я ж говорю, я – человек без национальных предрассудков, но вот этот конкретный человек оказался не совсем хорошим, только и всего. Со странностями оказался товарищ. Написал Катеньке — из Чечни уже – коротенькое письмо, а в конце такую фразу: «Прощай. Здесь мы уже не увидимся. Встретимся в садах аллаха». Ну, разве нормальный человек станет такое писать? От такого что угодно ожидать можно.
      Да и то сказать, где Катя могла научиться разбираться в мужчинах? Родного отца нет с семи лет, Наташины ухажеры случайные – чему они могли ее научить? А последний и вовсе фрукт оказался: Катенька (ей уже лет 13 было) как-то смотрю, стоит вечером на лестничной площадке у окна и плачет. Я удивилась, говорю, что такое? А она только «Дядя Толя, дядя Толя» – и всхлипывает. Я ее взяла в оборот, говорю: «А ну рассказывай!»… О, звонят уже. Иду, иду! (Сами открыть не могут, видно, руки заняты).
      …А у нас гости! Ка-атя, что ж ты молодого человека заставляешь страдать и томиться! Нехорошо! Да нет, ничего, я шучу, мы тут мило так побеседовали. Наташ, ты только посмотри, какая красивая пара! Что ты, я сама тут слезу пустила. Ну, я ухожу, нет, нет, это дело семейное, тут посторонние ни к чему, дай только Катеньку расцелую, дождалась, наконец! И, как говорится, совет вам да любовь. Уху я выключила, она уже готова.

ЕЛЕНА ШЕРМАН, г. Львов (Украина)

Персональная страница -- http://ellena.sitecity.ru

Написать отзыв автору: els52@lycos.com

Опубликовано в журнале "WWWoman" - http://newwoman.ru 18 НОЯБРЯ 2002 года