ЗАМУЖ
ЗА РУБЕЖ
ЖЕНСКИЙ КЛУБ
ЖЕНСКИЙ КЛУБ
ИНФОРМАЦИЯ ПО СТРАНАММОДАКРАСОТАГОРОСКОП НА НЕДЕЛЮКОНКУРС КРАСОТЫ RUSSIAN GIRLГАЛЕРЕЯ
КРАСИВЫХ МУЖЧИН
ИГРЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
ИГРЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
ИСТОРИИ ЛЮБВИСЛУЖБА ДОВЕРИЯТАНГО
С ПСИХОЛОГОМ
ЖЕНСКОЕ ОДИНОЧЕСТВОСЕМЬЯ, ДОМ, ДОСУГПРАЗДНИКИ
СОВРЕМЕННАЯ
ПРОЗА
О
ПРОЕКТЕ И ЕГО АВТОРЕ
КАТАЛОГ ПЕРВЫХ ЖЕНСКИХ САЙТОВАРХИВ
РЕКЛАМОДАТЕЛЯМ
РУБРИКА
"ЗАМУЖ ЗАРУБЕЖ"
ГОРОСКОП
НА НЕДЕЛЮ
С 10
ПО 16 ЯНВАРЯ
МАЛЬЧИШНИК
ОБНОВЛЕНИЕ
В ГАЛЕРЕЕ
КРАСИВЫХ
МУЖЧИН
ИРИНА
МАСЛОВА
ВОЛШЕБСТВО
МАРТИНЕЛЛИ
РАССКАЗ
ГАДАНИЕ
НА ПЕТУШКАХ:
ВИРТУАЛЬНЫЕ
ПРЕДСКАЗАНИЯ
НА 2005 ГОД
МИСС
ГОДА-2004
ИТОГИ
ФИНАЛЬНОГО КОНКУРСА
ВАШИ
ПИСЬМА
В
РЕДАКЦИЮ
СРЕДА,
29 ДЕКАБРЯ 2004
АННА
ЛЕВИНА
ПОСИДЕЛКА
35-Я
ЧАСТЬ
2
ЖЕНСКИЙ
КЛУБ
ВТОРНИК,
28 ДЕКАБРЯ 2004
|
||||
- ЧЕТВЕРГ,
13 ЯНВАРЯ 2005
|
АННА ЛЕВИНА (NEW YORK, USA) annalevina2004@yahoo.com КНИГА "МЕЖДУ НАМИ, УЖЕ НЕ ДЕВОЧКАМИ" (ЭКСКЛЮЗИВ) |
Посиделка
ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
часть вторая
(продолжение первой части)
.
ЧАО, ФЕРУЧИО!
.
Италия… Это она когда-то встретила нас доброй улыбкой, обогрела, накормила, кого-то приодела, кого-то приобула в свои знаменитые туфли-лодочки, нарядила почти всех в кожаные куртки и повесила женщинам через плечо одинаково-модные сумки. Именно, она, Италия, позволила остановиться, передохнуть и, не оглядываясь, сделать последний рывок в заокеанскую даль…
Приморский городок Ладисполь захлёбывался от наплыва эмигрантов из разных городов Советского Союза. Это была первая волна приезжих после почти десятилетнего перерыва на период “застоя”.
Кочегары с кандидатскими степенями, разнорабочие с инженерными дипломами, одним словом, “отказники”, годами ждавшие разрешения уехать из страны, испытав все мытарства отверженных в своём отечестве, наконец были выпущены на волю.
Надо было срочно снимать жильё, а свободных квартир не хватало. “Апартаменте!” — кричали у каждой двери приезжие. “Одеса но!” — не открывая, кричали им в ответ итальянцы, что в переводе означало “пока нет”, но среди эмигрантов прошёл слух, что одесситов почему-то пускать не хотят. Одесситы громко возмущались и недоумевали, как их распознают за закрытыми дверями.
В центре городка, у фонтана, русско-орущий муравейник отпугивал местное население, заставляя обходить главную площадь лабиринтами переулков. Вновь прибывшие искали каких-нибудь знакомых, имевших крышу над головой, встречали их поцелуями и объятиями, просились на постой, но через две-три недели ссорились, на том же месте, у фонтана, бранились, жалуясь друг на друга, находили других сердобольных знакомых, и всё начиналось сначала.
Но не лучезарным морем и приветливыми улочками, не пёстрыми распродажами и индюшачьими крыльями на завтрак, ужин и обед, не беззаботными буднями и шумными разборками у фонтана запал в душу женской половины эмиграции маленький Ладисполь.
Главной достопримечательностью курортного городка был итальянец Феручио, златокудрый с проседью, холёно-загорелый, обвешанный золотыми браслетами и массивной цепью на шее с огромным крестом на груди, похожий то ли на главаря мафии, то ли на киногероя.
Феручио знал всех, и все знали Феручио. Он говорил по-русски легко и свободно. Единственное слово, которое ему никак не давалось — “бумажка”.
— Феручио, скажи “бумажка”! — просил какой-нибудь шутник.
— Бумаска, — потешно получалось у Феручио, и все умирали со смеху.
— Издевай, издевай! — беззлобно улыбался в ответ Феручио.
Слыша его разговоры по-русски, мужчины, удивлённо складывая брови домиком и скептически пожимая плечами, уверенно заявляли, что Феручио — не иначе, как агент КГБ.
Но это, конечно, от ревности, потому что не было в Ладисполе женщины, которая бы не попала под обаяние больших синих глаз с чуть припухшими приспущенными веками и сочногубой улыбки итальянца.
Больше всего Феручио любил одиноких женщин с детьми. Он осыпал их подарками, о которых бедные эмигрантки не могли даже мечтать (как правило, магнитофон и наборы косметики). Он помогал им переезжать с квартиры на квартиру, покупал лекарства, если они болели, терпеливо выслушивал все проблемы их прошлой и теперешней жизни, угощал, развлекал, опекал и влюблял в себя со страшной силой и детей, и маму.
При этом Феручио и сам влюблялся нежно и искренне, страдал при мысли о предстоящей разлуке и горько плакал при расставании, что не мешало ему уже на следующий день после отъезда возлюбленной так же нежно и искренне влюбляться в другую маму других детей. По его словам, он бы женился на каждой из них, если бы уже не был женат на местной владелице магазина мужской одежды, красавице, на холодность и фригидность которой Феручио жаловался всем своим избранницам. Женщины жалели несчастного, отдавая ему без остатка свою душу и тело. У многих из них в Америке были мужья, по разным причинам уехавшие раньше, по которым они скучали в разлуке, а теперь, сравнивая далёких мужей с Феручио, о долгожданной встрече думали с тоской и смятением.
В Ладисполе на первое время меня приютила моя бывшая сокурсница по институту, приехавшая на месяц раньше. Она только что проводила в Америку другую свою подружку и взахлёб рассказала мне о горьком романе подруги с местным потрясающим итальянцем, к сожалению, женатым на какой-то бездушной ведьме. Любовь закончилась абортом, но Феручио, так звали “Ромео”, рыдал и клялся, что разведётся и приедет в Нью-Йорк, чтобы забрать Ирку, так звали “Джульетту”, обратно в Италию, теперь уже навсегда. Особенно, на мою сокурсницу произвели впечатление настоящие слёзы, которыми плакал итальянец. Ведь это такая редкость! “Иркин муж три года живёт один на чужбине и, хотя ноет по телефону, что соскучился, не заплакал ни разу! Разве это любовь? Разводиться с ним надо и выходить замуж за Феручио!” — горячо возмущалась моя подруга. История показалась мне ожившей сказкой о Золушке, и я подумала: “Везёт же людям!”
Всё свободное время мы проводили у моря, где у нас был свой эмигрантский уголок, все друг друга знали, и, хотя валялись на песке небольшими компаниями, были как одно целое, а наш пятачок даже получил в городке прозвище “Русский пляж”.
На нашем пляже я сразу обратила внимание на человека, резко отличавшегося от всех, во-первых, высоким ростом, во-вторых, огромным переносным магнитофоном, а, в-третьих, массивным золотым крестом на груди. Этот золотой крест на фоне кучи евреев выглядел, как бельмо на глазу. Человек лежал на животе в стороне от всех и с откровенным интересом разглядывал толпу. Несколько раз его взгляд останавливался на мне и внимательно как бы ощупывал сверху донизу. Я ёжилась и чувствовала себя неловко, потом не выдержала и злобно стрельнула глазами наглеца. Однако его моя неприветливость нисколько не смутила, он улыбнулся мне в ответ, как доброй знакомой, вдруг встал, не спеша, подошёл и сел рядом на песочек. От такого нахальства я просто вскипела, тем более, что все вокруг на нас тут же уставились.
— Вы не поможете мне разгадать интересный феномен, — к моему изумлению на чистейшем русском языке с чуть заметным акцентом обратился ко мне незнакомец, — когда раньше, лет десять назад, я выходил на пляж с магнитофоном и включал русские народные песни, ваши соотечественники сползались к моей подстилке со всех сторон, весь день проводили около меня, и я со многими очень подружился. А теперь я включаю магнитофон, и народ разбегается, будто я заразный, дружить никто не хочет. А мне скучно, я люблю русских, они интересные люди, у каждого своя история. В чём секрет?
— Секрет в том, — недовольно буркнула я, — что это другая эмиграция, это люди, которые много лет не могли выехать из России и были, как у вас называется, в “чёрном списке”. “Отказники” — от слова “отказ” вместо разрешения уехать, иными словами, отщепенцы — от своей страны отреклись, а в другую их много лет не пускали.
— Вы тоже отщепенец? — удивился незнакомец.
— Нет, я — отщепенка! — поправила я.
— От-ще-пен-ка, — медленно повторил незнакомец несколько раз. — Надо запомнить!
— А вы — итальянец? — не удержалась я.
— Конечно, — кивнул он.
— А русский язык откуда?
— Как откуда? От вас, от эмигрантов! Вот и сейчас, так хочется поговорить, а не с кем, лежу один, как дурак!
— Магнитофончик свой выключите и будете лежать, как умный, — усмехнулась я. — Ну, мне пора, чао!
— Чао! — Незнакомец легко встал и, не торопясь, вразвалочку пошёл к своей одинокой подстилке. Я собрала вещи и направилась к выходу.
— Чао! — помахала я рукой всем вокруг.
— Ты окончательно перешла на итальянский? — ехидно крикнул кто-то из толпы мне вслед.
“Так я и знала! Теперь на пару дней будет о чём болтать!” — с досадой подумала я и, сделав вид, что ко мне это ехидство не относится, глядя поверх голов, чтобы ни с кем не встречаться глазами, поторопилась уйти с пляжа.
Я быстро шла по центральной улице, когда вдруг почувствовала, что кто-то идёт рядом. Повернув голову, от неожиданности я остановилась. Незнакомец с пляжа как ни в чём не бывало стоял рядом со мной.
— Хочу вас проводить! — сообщил он мне.
— У нас принято спрашивать разрешения, и, вообще, мы не знакомы!
— Давайте познакомимся, — не сдавался итальянец, — меня зовут Феручио, а ваше имя я уже знаю!
Настроение моё моментально изменилось. “Интересно! — подумала я. — Неужели это тот самый безутешный “Ромео”, так беспардонно пристаёт на улице? Ведь не прошло и недели с тех пор, как он страдал и плакал настоящими слезами, расставаясь со своей “Джульеттой” — Иркой!”
Феручио, неправильно истолковав мой заинтересованно-любопытный взгляд, заботливо поправил лямочку сарафана у меня на плече и предложил:
— Поехали завтра в Рим. Никто не покажет его лучше, чем я!
И тут же добавил:
— Жду в восемь утра на вокзале!
Я не успела открыть рот, а Феручио быстрыми шагами уходил прочь и бежать за ним вслед по центральной улице мне совсем не хотелось!
Остаток дня меня раздирали сомнения. Очень хотелось поехать в Рим, тем более с таким проводником! С другой стороны, я понимала, что это начало приключения, которое мне было не нужно, потому что я уже знала, чем оно заканчивается.
“Не поеду!” — решила я перед сном и, проснувшись спозаранку, нарядившись в самое лучшее платье, неслась по улице к вокзалу, боясь опоздать.
Феручио в светлых брюках и рубашке в голубую полосочку, выгодно подчёркивающую загар, уже ждал на перроне. Глаза его казались ещё синее и, глядя на меня, излучали такой восторг, что я почувствовала себя самой красивой на свете.
Обычно мы ездили в Рим в общих вагонах третьего класса с деревянными полками, но в этот раз я попала в роскошное купе с мягкими бордовыми бархатными диванами. Феручио рассказывал смешные истории из нашей эмигрантской жизни в Ладисполе, я смеялась, и дорога в Рим показалась мне слишком короткой. Я с сожалением вышла из поезда, однако, чудеса продолжались.
Сколько раз, прежде бывая в Риме, я с завистью поглядывала на беззаботных счастливчиков, в маленьких кафешечках, прямо на улице, а теперь я сама сидела за белым кружевным столиком и пила вкусную холодную кока-колу, как будто я не бедная эмигрантка с непонятным будущим, а настоящая дама из высшего благополучного света!
Потом мы пошли в Ватикан...
[первая часть 36-й посиделки]
Анна Левина New York, USAНа фото: Анна Левина
НАПИСАТЬ АВТОРУ: annalevina2004@yahoo.com
Опубликовано в журнале "WWWoman" - http://www.newwoman.ru 13 ЯНВАРЯ 2005
ПРЕДЫДУЩАЯ ПОСИДЕЛКАНАЧАЛО ПОСИДЕЛОК С АННОЙ ЛЕВИНОЙ: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: "ДО"
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: "ПОСЛЕ"АННА ЛЕВИНА. БРАК ПО-ЭМИГРАНТСКИ. РОМАН
(Летом 2003 года роман был удостоен "Золотого Остапа", высшей российской международной национальной премии в жанре юмора и сатиры, номинация "Безграничный юмор").АННА ЛЕВИНА. HELP WANTED или КОМУ МЫ НУЖНЫ?
ПЕРЕЙТИ В РАЗДЕЛ "СОВРЕМЕННАЯ ЭКСКЛЮЗИВНАЯ ПРОЗА"
ЗАМУЖ ЗА РУБЕЖ
ДАЛЕЕ