История Евы и араба из Саудовской Аравии

    Присказка

    Эта история произошла не так чтобы давно, а примерно в рассветный час фейсбука, дейтинг-онлайн и прочих одноклассников. Людям уже не в новинку было полагаться на виртуальный мир с возможностью воротить нос или влюбляться в фотографии. Некоторые же, по старинке, верили в самую что ни на есть судьбу - даму капризную и своенравную, потому что в шляпе с пером.
    В нашей сказке судьба, как принято, будет ну как кошка, которая сама по себе, - то тебе по реальности на мазерати прокатится, да так, чтобы на прохожих пылью, то в дигитальный ворлд заскочит, - мастерица письма кавалерам волнительные писать.
  
    Итак, приехала одна красивая барышня в красивый город Киев, чтобы отметить свой день рождения и окончательное решение о разводе, а здесь ей возьми и попадись красивый большой араб. Чего его принесло в края холодные и незнакомые, достоверно неизвестно, - может, потому что март на дворе стоял. Принесло и принесло. Увидел он барышню и люто влюбился. Она ж с волосами длинными, белыми, глазами зелеными, кожей ну что твое молоко, - все, о чем в жарких арабских краях слагаются шедевры любовной лирики с неизменно заунывным «хабибиииии» в припеве.
    Горячо застучало в висках у чернобрового араба, и начал он думать по-арабски: «Вот есть у меня одна жена, и тошно мне с ней. И есть у меня двое сыновей, на зависть соседям и прочим неприятелям. И все у меня хорошо, даже то, что с первой тошно, потому что я дом себе купил, и с ней вижусь или по телефону, или когда сам захочу. Но если у меня будет еще одна жена, то будет мне еще лучше, потому что я буду еще больше делать то, что захочу». Наша барышня ну по-арабски аль-ничего, и это подвело ее, как говорят опытные рассказчики, под монастырь.

    Сказка

     После мужа русского, привычного - вдруг обрести заморского бойфренда было даже боязно, особенно потому, что с первого дня он заявил без шансов на обсуждение, - что, мол, «бой-френд» слово идеологически вражеское, так как не несет никакой семейно-смысловой нагрузки, отягощая занятого мужчину дополнительным грузом ревности и беспокойства. Красивая барышня так даже опешила от такой брачной прыти, резонно предложив получше узнать друг друга, ввиду высоких эмоциональных рисков задуманного предприятия. 
    Нахмурил свои черные брови горячий араб и молвил:
    - А что узнать требуется?
    Железная логика вопроса остановила красивую барышню от дальнейших рефлексий, что и требовалось большому арабу.
    Уже вскорости сидела барышня в самолете, уносившем ее в края жаркие, солнечно-невозможные. Несмотря на цунами любви, обещавшее вынести на безлюдный берег острова баунти, красивая барышня, поддавшись уговорам имевшей огромный опыт следопыта любовного леса подруги, незадолго перед отлетом оставила анкету на разудалом сайте знакомств, откуда тотчас получила заинтересованный ответ, звучавший престранно: «Сим имею сообщить, что мой босс человек занятая, но очень с серьезными намерениями. Прошу вас оставить свой телефон для связи, так как возможность переписки исключена». Письмо смущало не только гендерной путаницей вперемежку с официозом, но и местом отправки, - пришло оно из самого города-героя Стамбула, где много светлых славянских головушек  полегло.  

 
    Откатавшись в истерике и утерев веселые слезы с ясных глаз, барышня открыла анкету загадочного босса. В ней значилось, что парень ищет девушку для серьезных отношений, в результате оных ожидается, что девушка будет, согласно цитате, «жить, как принцесса». «Парню» как раз исполнилось зловещих 66. Девушке полагалось быть до 35. «Еле успеваю», - не без тревоги подумала барышня, которой вот только что же стукнуло чуть-чуть за 30.  
    Тревога улеглась, как только на экране появилось крупное лицо с характерным турецко-орлиным носом; после короткой шеи начинался пиджак умопомрачительного канареечного цвета из дорогих. Восседал мужчина, как и полагается большому боссу, в обстановке богатого ресторана, а в пальцах типичного представителя крупного капитала была небрежно зажата сигара.
    Выглядел немолодой человек немного устрашающе, но тут в дело вмешалась мама барышни: увидев лицо потенциального зятя, она вдруг сказала:
    - Такой кого хочешь обидит!
    Заметив испуганный взгляд барышни, она поспешно добавила:
    - Но не тебя!
    Такой неожиданный интуитивный взрыв всегда осторожной мамы потряс барышню едва ли не больше письма вкупе с фотографией, и она написала цифры телефона даже без единого сопроводительного предложения.
    Вскоре на девичнике, который барышня и ее лучшая подруга проводили ежевоскресно, и в этот раз посвященном скорому отлету барышни в окончательные объятия большого араба, была представлена кандидатура турка, который, по легенде, делегировал письменное общение секретарю. Лучшая из подруг, едва взглянув на возможного жениха, в ужасе замахала руками:
    - Это же мафия! Секретарь писал, потому что этот Корлеоне ни в чтении, ни в письменности, конечно, не силен. Зовут его как?
    - Туэл, - на выдохе промолвила барышня.
    - Ужас, - быстро отреагировала на звуковой ряд подруга.
    И, чтобы показать обуявший ее страх, она крепко зажмурилась.
    Мысли эти резонировали с первоначальным впечатлением барышни, но телефонное общение с Туэлом к тому времени уже приобрело характер глубины, в том смысле, что Туэл звонил часто и настойчиво, обещая при встрече продемонстрировать нешуточный размах чувств, чему барышня всячески сопротивлялась, ругая себя нехорошими словами за то, что ввязалась в такую опасную авантюру.
    Она попыталась день не отвечать, но пропустила звонок от большого араба, и после прояснительных сообщений от обоих поклонников, возвещавших исключительную степень волнения о ее, барышни, жизнедеятельности и благополучии, решила перейти в режим двойного телефонного романа, благо голоса арабского соловья и турецкого орла отличались в соответствии с указанными объектами изучения орнитологии.
     Так как Туэл жаждал поскорее перейти от виртуальности к реальности, сдерживать его было все труднее, и барышня прибегла к верному средству в общении с мужчинами, - полуправде. Она сказала, что уезжает на 10 дней с подругой на запланированный отдых, а когда вернется, то обещает подумать о встрече со счастливым исходом. Для чего дала она такое опрометчивое обещание, он и сама толком объяснить не могла, так как к большому арабу испытывала чувства сильные и доселе неизведанные. Но, в виду того, что с большим арабом дело не зашло дальше поцелуев, барышня справедливо решила, что должна действовать в соответствии со статусом, то есть как лань-все-еще-на-воле. 
     Туэл проворчал, что, поди, на отдыхе она его быстро забудет, но, как опытный переговорщик, позиций не сдавал и напоминал о себе вплоть до посадки барышни на самолет. Такое межкультурное маневрирование было для барышни, одомашненной предыдущим браком, несколько утомительным, и она решила, что в самолете снимет напряжение широким спектром напитков на выбор, однако в соседках с ней уселись две очаровательные попутчицы, одна из которых страдала самолетофобией в громкой форме, а вторая просто предпочитала громкую форму в общении, независимо от степени интимности темы.

    Полуобморочная соседка (надо сказать, одетая не очень продуманно для путешествия в арабо-восточном направлении, - в какой-то широкий пояс, который подразумевался как юбка, и прикрывал ну ровно чуть-чуть) обвила тонким станом барышню и попросила ее не оставлять ее в случае неизбежной катастрофы, - барышня поняла, что карма этого года для нее - это давать несбыточные обещания, но так как телесно отмежеваться от сильной, несмотря на внешнюю хрупкость, неожиданной подруги не было возможности, то лишь коротко кивнула, а в ответ на вопрос стюардессы о напитках со вздохом сказала: «апельсиновый сок». В это время соседка-«громкоговоритель», на радость всего салона, рассказала барышне о том, что их поездка не простая, а ранозаживляющая, потому что едет она со свадьбы, к сожалению или к счастью, не состоявшейся по причине бегства подлеца-жениха. Барышня тайно была на стороне жениха.

     Наконец, они благополучно приземлились, попутчица быстро оправилась, в обморок падать передумала и направилась к автобусу, ждавшему для доставки их в отель. Переполох, вызванный поясом-юбкой, как и ожидалось, случился ужасный, скандальный. Парализовав работу пограничного контроля, она прошла несколько шагов, а когда заметила, что офицеры дружно защелкали телефонными камерами, призывно улыбнулась. Одна пожилая арабка, летевшая с ними, не стесняясь в выражениях, рассказала сначала девушке все, что накопилось у нее на душе, но, видя, что проклятия по адресу не доходят, ввиду непреодолимого языкового барьера, переключилась на офицеров, и тем привела их в чувство. Красивая барышня подумала: «Вот ты какой, гостеприимный Восток».
  
     Поселившись в отеле, она с волнением начала ждать приезда большого араба, который, как и положено большому человеку, имел много деловых встреч в ежедневнике, а для любви в ежедневниках время разве предусмотрено? Правильно, предусмотрено, потому что в деловом человеке все должно быть прекрасно, - и бизнес, и костюм, и телесная удовлетворенность, поэтому после окончания рабочего дня, ровно в 19.00, он уже прибыл в курортный рай из шумной столицы, чтобы жениться. Переступив порог номера, он недовольно окинул его взглядом. Барышня заказывала его из родных краев, стараясь не слишком выходить из финансовых берегов, хоть большой араб и всячески ее к этому поощрял, но она неразумно решила, что скромность украшает. Большой араб вздохнул и сказал, что подобной бедности убранства не видел, и не желает оставаться в таких условиях ну ни минуты. Действительно, этот образец отельного бизнеса не мог бы сослужить оному рекламной поддержкой, потому что был стареньким и незамысловатым. Барышня резонно возразила, что, может, на ночь глядя, и не стоит срываться никуда, потому что все-таки из окна море видно, а сидеть в номере никто и не собирался, - в городе наверняка есть много чего интересного. 

     То есть, научно говоря, в это мгновение наши герои пришли к своему первому межкультурному конфликту, потому что большой араб вдруг с тревогой начал всматриваться в барышню. Она уже решила, что успела  покрыться пятнами от всепроникающего солнца, или какой другой урон красоте приключился, но нет, - дело, оказывается, было в словах, так нечаянно брошенных. Тысячи вопросов атаковали ревнивый ум большого араба: все они умещались в один экзистенциальный: что или кто может быть в городе интереснее, чем он?

    Lola (Саудовская Аравия - Бахрейн)