Неизвестная земля
Книга 1

(ред: публикуется без корректуры) 

    Начало

Глава 25.
Второй день заточения

     Роза проснулась от нестерпимо яркого жгучего солнца. И, проснувшись, не успев даже открыть глаза, потянулась, очаровательно зевнув. Улыбнувшись, она открыла глаза, и улыбка пропала с ее губ. Она лежала на кровати, а напротив нее, сидел, закинув ногу на ногу, Олег. Он был уже почти одет, вот только льняная рубашка была  не зашнурована,  благодаря чему виднелся кусок волосатой груди. Олег смотрел на нее. Увидев, что она пошевелилась и открыла глаза, он улыбнулся.
    - Доброе утро, красавица.
    Его нежный голос, взор, полыхающий страстью, напомнил ей о той страшной ночи, что она провела сегодня с ним, и ужас случившегося отразился на ней. Олег заметил это.
    - Ну, что мы так опечалились, а? – он улыбнулся, встал и подошел к ней – она отшатнулась в сторону.
    - Не подходи!
    Голос ее дрожал, как и она сама, и был пропитан ужасом, омерзением и стыдом. Олег не послушался и сел рядом, продолжая улыбаться.
    - Тебе не понравилась сегодняшняя ночь?
    Роза покраснела еще сильнее и отвернулась. По ее щекам заструились горячие слезы.
    - Не стоит так убиваться, Розанчик, - он коснулся ее плеча – она вздрогнула, словно до нее дотронулась раскаленная кочерга.  
    Он говорил, а она не слушала его, продолжая плакать. Но время шло, и она понемногу приходила в себя. Увидев это, Олег встал, вернулся на свое кресло и начал оттуда наблюдать за ней. Когда же слезы у нее просохли, он улыбнулся.
    - Вот видишь, все не так уж страшно.
    Она метнула на него пугливый, негодующе-стыдливый, полный отвращения, взгляд, а он продолжал:
    - Ты привыкнешь.
    - Нет! – воскликнула она, страшась одной мысли, что то, что случилось ночью, сможет повториться вновь. – Никогда!
    Олег улыбнулся еще раз.
    - Привыкнешь, - повторил он. – А Богдана своего ты забудь, его ты никогда больше не увидишь. Так что выкинь его из головы и привыкай к новой жизни.
    - Забыть Богдана? – пролепетала Роза. – Никогда! Я люблю его!
    - Как полюбила, так и разлюбишь, - спокойно возразил Олег.
    - Мерзавец!
    - Я? – удивился Олег. – Нет, милая, я не мерзавец. Мерзавец твой Влад, ведь это он продал твоего несравненного Богдана. Он, а не я.
    До сей минуты Роза винила во всех ее горестях только Олега, а теперь ей припомнился подслушанный разговор, в котором Влад рассказал Олегу, что он продал Богдана Саймону, рассказал, как все устроил, чтобы увести его. Влад! Вот кто главный виновник!.. раньше Роза считала Влада самым честным, самым порядочным человеком в этом доме. А теперь? Что же теперь? Выходит, он предал ее? продал ее Богдана, а ее отдал Олегу?..
Эта мысль поразила бедняжку в самое сердце. Глаза Роза расширились от ужаса, она задрожала, слезы закапали у нее из глаз. Она затрясла головой, словно пытаясь отогнать прочь дурные мысли:

    - Нет,… нет, нет…
    - Да, - Олег прекрасно понял, что сейчас творилось у нее в душе, и решил использовать это, чтобы окончательно сломить ее. – Это Влад, моя милая. Он продал его Саймону, он подсыпал снотворное в чай. Он и никто другой. И это он разрешил мне забрать тебя к себе.
    - Нет...он не мог так поступить, нет…
    Олег точно не слышал.
    - Он разрешил, и теперь ты будешь здесь, со мной. И я не думаю, что ты захочешь уйти от меня – у меня ты будешь иметь все, не будешь ни в чем нуждаться, будешь спать на нормальной кровати. Тебе ведь понравилась моя кровать, верно?..
Роза всхлипнула. Ее голова раскалывалась от мыслей и переполнявших ее чувств. Она в изнеможении опустилась на подушки. Олег подошел к ней, сел рядом и страстно улыбаясь, погладил по вздрагивающим плечикам и голове. Она не отвечала, подавленная.
    Роза не слышала, как он ушел, не слышала, как вернулся. Она не помнила так же, сколько пролежала на кровати. Когда же она пришла в себя и вяло приподнялась, ее встретил Олег.
    - Я принес тебе завтрак.
    Шок от услышанного и осознанного, от пережитого ею за ночь, уступил место ужасу. Роза вздрогнула и взглянула на главного помощника – пугливо, как овечка на ворвавшегося в хлев волка.
    - Ну, не надо так смотреть на меня, - он улыбнулся. – Я же не убивать тебя пришел, а всего лишь принес поесть. Ты хочешь есть?
    - Выпусти меня, - тихо попросила она.
    Олег улыбнулся и отрицательно покачал головой.
    - Увы, моя дорогая, это невозможно.
    Роза промолчала и взглянула на принесенную им еду. Она не ела весь вчерашний день, и теперь пустой желудок дал о себе знать. Но рядом с едой стоял он, и Роза со вздохом опустила глаза. Раздался смешок, а затем стук двери и визг замка. Роза вскинула голову – комната была пуста.
    С его уходом для нее ничего не изменилось. Она сидела на кровати подавленная, раздавленная горем. Все, кому она доверяла, предали ее, всё, что было так дорого ее сердцу, забрали у нее. На ее глазах у неё забрали мужа, на ее глазах это сделал человек, которому она доверяла, и теперь она здесь, в комнате с решетками на окнах, запертая, словно птица в клетке, лишенная даже своей одежды. Мало этого, она в комнате того, кто ей противен, кого она презирает, кого ненавидит, кого боится больше всего на свете. Она во власти этого страшного человека, больше похожего на демона. Роза долго сидела, оцепенев. Бледная, словно полотно, она едва дышала. Когда  она встала, то подошла к окну и, сев возле него, припала к нему и устремила тоскующий, полный боли и горя взор туда, к ясному теплому солнцу, к чистому голубому небу. Так она сидела. Тяжелые, мрачные мысли, тяжелые, как свинец, носились в ее голове, давили. Ей было больно, ей было страшно, ей было стыдно.
    К обеду среди всех тяжелых мыслей ярче всего встали думы о Богдане. Где он, что они с ним сделали? Эти мысли не давали ей покоя, они жгли ее, словно осы, и когда в ее мозгу вспыхивало желание вскочить, действовать, она оборачивалась и видела всю ту же роскошную комнату, запертую на ключ. И у нее опускались руки. Она была бессильна что-либо сделать. Решетки прочные, дверь дубовая, замки двойные, оружия никакого. Ей не выбраться отсюда.
Ее отчаяние было так велико, что она даже не плакала. Она просто смотрела в окно. Однако она была всего лишь женщиной, которая, как и все живое, нуждалось в пище. А Роза не ела с того самого вечера, как попала сюда. День, две ночи, и еще полдня – сейчас уже было около трех часов. И голод дал о себе знать. Вчера Розе было не до еды – она была слишком подавлена горем, но сейчас она начала отходить, к тому же голод стал острее.
    Роза встала, оглядела комнату, но та была пуста – уходя, Олег забрал с собой принесенный завтрак. Забрал все, даже воды не оставил. Роза вздохнула и инстинктивно подошла к столу в надежде хоть на крошку хлеба. Однако, не сделав и двух шагов,  она замерла, взглядом наткнувшись на два резных кресла-великана. Громоздкие, уродливые, мрачные – под стать своему хозяину, они испугали ее. Роза отпрянула назад и вернулась к окну, где снова оказалась во власти глухого горя и мыслей, сводящихся к ее Богдану. Где он, что они с ним сделали?.. Ближе к вечеру ее навестил Олег. Главный помощник поприветствовал ее улыбкой, которая так пугала ее и  была ей противна.

    - Как поживаешь, Розанчик?
    Его голос заставил выйти ее из оцепенения и бессильного равнодушия, сила и страх вернулись к ней, как и желание поскорей покинуть эти стены любым путем.  Она метнула в него взгляд, полный ненависти и презрения, смешанной со страхом.
    - О, - улыбнулся Олег, - я гляжу, ты преобразилась. Покидал я тебя всю в слезах, а застал с горящими глазами.
    - Выпусти меня, - звенящим от негодования голосом, потребовала Роза.
    Олег усмехнулся, промедлил, но только с тем, чтобы сказать:
    - Нет.
    Воодушевление Розы пропало так же внезапно, как и появилось – по одному его голосу и взгляду она поняла, что решения он своего не изменит. Бросаться на него бессмысленно – он сильнее ее, а унижаться, пускаясь в дальнейшие просьбы, она не хотела: ее гордость, унаследованная от отца, все еще была жива в ней. Роза снова уселась у окна, не переставая при этом следить за Олегом.  Олег закрыл за собой дверь, на ключ, как всегда, а потом уселся в одно из кресел. Наступило молчание. Роза покосилась на Олега – тот сидел и  бесцеремонно любовался ею.
    - Ты зря держишь меня здесь, - холодно и неприязненно проговорила Роза, глядя в окно. – Я ненавижу тебя, и ты зря думаешь, что, лишив меня Богдана и заперев тут, ты сможешь заставить меня полюбить тебя. Я любила, люблю и буду любить только его, и при первой же попытке сбегу отсюда.
    - Не сомневаюсь в этом, - Олег улыбнулся. – Именно поэтому я и держу тебя под замком. Но ты забываешь маленькую вещь – у тебя остался сын.
    - Леша! – воскликнула Роза, и глаза ее разгорелись.
    Сын! Алеша! Как она могла забыть про него! бедный, она же не видела его уже почти два дня!
    - Где он? – быстро спросила Роза. – Как он?.. немедленно открой дверь, я хочу его видеть! – не помня себя, она кинулась к двери, но Олег вскочил и, заслонив собой дорогу, схватил ее за запястья.
    Роза начала вырываться, ее глаза сверкали,  ноздри трепетали. Она была совсем непохожа на ту Розу, что пару минут назад сидела, удрученная, у окна.
    - Тише, тише, красавица, - улыбаясь, заговорил Олег, отстраняя ее от себя, но не отпуская при этом. А когда Роза прекратила вырываться, он сказал, подарив ей лукавый взгляд:
    - Надо же, как ты изменилась! То сидела у окошка как пришибленная, теперь убить меня готова!..
    И добавил уже спокойнее:
    - Не беспокойся, с твоим сыночком все в порядке, он жив и здоров.
    - Где он? Я хочу его видеть!.. пусти меня! – Роза дернулась, но Олег не отпустил.


    - Увидишь, красавица, увидишь. Придет время и увидишь.
Роза рассвирепела.
    - Я хочу видеть его сейчас же! – вскричала она. – Немедленно отпусти меня!
    - Хочешь видеть? – улыбнулся он. – Сейчас?
    Роза не ответила, все за нее сказал ее горящий материнской любовью взгляд.
    - Ну тогда иди, взгляни на него, - Олег весело кивнул в сторону окна и отпустил ее руки.
    Роза замерла на миг, но только на миг – через мгновенье она была уже у окна. Маленький Леша стоял внизу. Его личико было полно печали, а глаза, судя по всему, были красны и полны слез. Увидев ее, он просиял.
    - Мамочка! Мама! – донесся его слабый, детский голосок. – Мамочка!
    - Алеша! -  Роза припала к решетке с такой силой, словно хотела вдавиться в нее, протиснуться сквозь прутья. – Алеша!
    Мальчик стоял, запрокинув головку, и смотрел на нее, моля вернуться, спуститься к нему, он спрашивал про папу…
Через пять минут Роза, задыхаясь от гнева, обернулась.
    - Немедленно пусти меня к сыну!
    - Нет, моя прелесть, - улыбнулся Олег.
    Роза бросилась на него, завязалась короткая борьба. Роза рассчитывала, что найдет у пояса Олега  нож или револьвер, которые тот всегда носил с собой, но не нашла ни того, ни другого, а вскоре вынуждена была сдаться. Олег усадил ее на кровать и отошел, а она встала и, подойдя к окну, уселась возле него. И снова глубокая тоска сдавила ее сердце, ей стало невыносимо тяжело и грустно, а когда она не увидела на улице мальчика, то судорожно вздохнула.
Когда ей наскучило сидеть, когда ей стало полегче и нахлынувшая волна боли и страданий отступила, когда она снова вспомнила, где находится, она обернулась. Она все еще не могла смириться со своей участью. Олег сидел в кресле, как всегда, закинув ногу на ногу, и наблюдал за ней.

    - Тебе что-нибудь нужно?.. ну, не смотри на меня как на последнего мерзавца. Я вовсе не такой подлец, как ты думаешь.
    Роза промолчала, а Олег усмехнулся, подождал с минуту, а потом предложил:
    - Не хочешь что-нибудь почитать? У меня полно книг, которые могут тебя заинтересовать.
    Она не проронила ни слова – ей было противно даже слышать его, не говоря уж о том, чтобы лишний раз отвечать.
Снова потянулись тоскливые, непомерно длинные минуты, затем – часы, а вскоре Олег куда-то ушел, а затем вернулся, неся поднос с едой. Роза даже не пошевелилась, но когда он подошел, отскочила в дальний угол и устремила на него гневный, негодующе-пугливый, вопрошающий взгляд, увидев который Олег улыбнулся.
    - Тихо, тихо, я просто принес тебе поесть…  видишь?
    Но она не доверяла ему, она боялась его и не сводила с него настороженных, гневных глаз.
    - Проголодалась, наверное, а? - улыбаясь, Олег сделал шаг в ее сторону – она тут же отбежала прочь, остановившись в метре от прежнего места.
    Еще сильней затрепетали ее ноздри, еще сильней разгорелся дикий, гневный взор. Олег усмехнулся.
    - Ну хорошо, хорошо, я не подойду, я только поставлю поднос, идет?
    Она не отвечала, не сводя с него настороженных глаз. Улыбаясь, Олег медленно сделал шаг в ее сторону, еще… вот он в четырех метрах от нее, вот в трех, вот… Он замер на месте прежде, чем она отбежала. Улыбаясь, он посмотрел на нее,  а потом опустил поднос на пол и так же медленно отступил к противоположной стене. Она с минуту смотрела на него – гневно и недоверчиво, а затем, все еще не сводя с него глаз, покосилась на поднос. На подносе горкой лежали горячие булки и лепешки, стояла тарелка с пюре и грибами, компот…
    - Попробуй, тебе понравится.
    Она вскинула на него дикий взор – он улыбнулся.
    - Ну хорошо, хорошо, молчу.
    Она снова покосилась на поднос. Поднос был в каких-то трех шагах, и он был полон теплых булок и пюре, в то время как он – у противоположной стены, безоружный, а ей так хотелось есть…
Медленно, не сводя с него глаз, она приблизилась к подносу и опустилась на корточки, протянула к подносу руку. Булочка, которую она взяла, была горячая, ароматная, полная превосходного мяса, и Роза волей-неволей, поддавшись голоду, съела ее. Сначала откусывая маленькими кусочками, совершенно не замечая ни ее вкуса, ни начинки, потому что все время смотрела на него, готовая в любой момент вскочить и отбежать.  Но потом, когда она почувствовала ее аромат, ее божественный вкус, ее тепло, которое приятно согрело руки, ее внимание к Олегу ослабло, и булочку она доела уже с удовольствием. Булочка так понравилась ей, что она взяла еще две и тоже их съела. Но что такое три булочки для той, у которой был только один-единственный  скудный завтрак?  Ничто. И Роза не смогла устоять перед картошкой с грибами – уж очень соблазнителен был исходивший от нее аромат, и слишком она была голодна.
     Роза работала ложкой, пока тарелка не опустела. За время еды она отвлеклась и чуть-чуть повеселела, но как только с ужином была покончено, она снова впала в уныние, похожее на страшный, кошмарный сон. Очнулась она от него, когда солнце стало садиться. Тогда Роза встала и, подойдя к решетке, ухватила ее обеими руками и устремила свой взгляд туда, где заходило солнце. И долго стояла, молча любуясь закатом, вдыхая свежий вечерний воздух.
     Она думала о Богдане, и ей казалось, что в багровом диске солнца она видит его улыбающееся лицо, слышит его искристый добродушный смех. Она видела их двоих, как они сидели в обнимку  у реки, смотрели на этот самый закат, смотрели, улыбались и молчали, а рядом шумела река, журча, плещась в своих берегах.… Она видела и вспоминала, как были счастливы они, как однажды, когда Алеше не было еще и года, когда Богдан жил у нее в пристройке, она сидела на кровати и шила для мальчика рубашку. Как подошел он, как, играючи, вырвал у нее вязанье. Как она рассердилась, как он бегал, смеясь и не отдавая отобранного, как она просила вернуть, а он все смеялся, кружил возле нее и не отдавал. Как она, смеясь, потом все-таки настигла его, сковала ему руки. «Что ты делаешь, Роза? Пусти», - она как сейчас видит его улыбку, его веселые глаза. А она тогда рассмеялась ему в ответ, не расковала, а, взяв упавшее вязанье, снова уселась на кровать, делая вид, что ее чрезвычайно интересует узор для рубашки. А он тогда подошел, уселся к ней спиной и, запрокинув голову, положил ей на колени. «Сними, Роза», - улыбаясь, попросил он. Она лишь рассмеялась. «Укушу», - пригрозил он, весело сверкая глазами, а она сцепила свои руки в замок и обхватила его за шею. «Попробуй». Он безуспешно попытался, а потом они оба весело рассмеялись, и она еще долго гладила его по голове, любуясь его очаровательной улыбкой…
    Кончив читать, Олег закрыл книгу, поставил ее на место и, неслышно подойдя к Розе, обхватил руками ее гибкий стан.
Роза вздрогнула, словно ее ударили током. Воспоминания улетучились, словно сладкий сон. Она в ужасе обернулась и увидела глаза, в которых светилась страсть и желание, увидела эту отвратительную  улыбку.

    - Отойди, - неестественно низким, дрожащим от возмущения и страха голосом, прошептала она и шагнула в сторону. Вернее, попыталась это сделать, потому что Олег, вместо того, чтобы отпустить ее, притянул ее к себе, руками схватил чуть пониже плечей.
    - Ну, Розанчик, зачем же так? – улыбаясь, страстно проговорил он.
    - Пусти! – она сделала еще попытку, но и эта не увенчалась успехом.
    - А ты красивая…
    Она задрожала еще сильнее, хотела закричать, но голос пропал. Олег поцеловал ее – прямо в губы. Она хотела отпрянуть, оттолкнуть его, но он лишь сильнее сжал ее в своих объятьях, улыбнулся, прижал к решетке и начал осыпать ее шею поцелуями, а она дрожала, словно он жег ее раскаленным железом…
Она терпела его ласки молча, она не могла закричать, даже если бы захотела – страх и отвращение сковали ей язык, но когда он потащил ее к кровати, она вскрикнула, словно подстреленный жаворонок. То был крик отчаяния, ужаса и бессилия.  Когда он уложил ее на кровать, она еще пыталась бороться, но вскоре не выдержала и сдалась.

Продолжение