Неизвестная земля
Книга 1
(ред: публикуется без корректуры)
Начало
Глава 21.
Подслушанный разговор.
Не было счастливее людей, чем Розы, Богдана и их Леши. Они жили и радовались каждому дню, и все смотрели на их счастье и радовались вместе с ними. И рабам и господам приятно было видеть их такими – счастливыми, но еще более приятней им было видеть Лешу. Их очень потешал маленький мальчуган, который был такой умненький и веселенький и так резво носившийся по двору. Но Леша, хоть и бегал по двору, большую часть времени предпочитал находиться рядом с Розой или Богданом. А когда ему исполнилось пять лет, он захотел прогуляться вместе с отцом.
Богдан запряг лошадь, уселся на край телеги, Влад тоже сел, а Леша уже ждал их у ворот.
- Я с вами, - заявил он.
Богдан хотел было сказать ему, чтоб он шел к Розе, но Влад одобрительно кивнул – пусть привыкает. Ведь малышу придется когда-нибудь так же править повозкой и чем раньше он привыкнет к долгой езде и узнает местные края – тем лучше.
Всю дорогу Леша сидел рядом с отцом и неустанно болтал. Время от времени он спрыгивал с телеги, отбегал в сторону, где рвал цветы, подбирал каких-то жучков и ловил бабочек, но, заметив, что телега успела удалиться, быстро догонял отца. Однако к обеду его веселое настроение упало. Леша устал ехать под жарким солнцем и начал хныкать, просясь вернуться домой.
- Я устал! – заскулил он. – Я есть хочу! Я домой хочу! Я к маме хочу! Вернемся!
- Ну вот еще! – с притворным раздражением сказал Влад. – Прекрати сейчас же. Привал через пару часов. Потерпи. Гляди, твой отец идет и не хнычет.
- Но я устал! – капризничал малыш. – Очень-очень устал. И хочу домой, к маме!
- Мамы здесь нет и не будет. А поесть я, так и быть, тебе дам.
Получив кусок булки и пряник, Леша сразу успокоился и через минуту опять весело щебетал, и окончательно развеселился, когда они прибыли на место – в тенистую рощу перед деревней, где у черно-белых берез стояли десятки телег, запряженных разномастными лошадьми, которых стерегли невольники. Столько телег и коней сразу! Леше никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного, он был восхищен, удивлен и просто жаждал все осмотреть, изучить и со всеми перезнакомиться. Ему было очень весело, Влад тоже был доволен, и только Богдан хмурился.
Ему не нравилось, что Леша очутился здесь, и причина была одна: он не хотел, чтобы его сына считали рабом и еще меньше – чтобы Леша узнал, что он раб. Ведь живя на хуторе Влада, Леша, по сути, до сих пор так ничего и не понял, не понял, что его отец – раб, он думал, что помощники и невольники – что они просто так договорились и поэтому одни живут в бараке, а другие – в доме, что одни работают, а другие – приказывают. Он воспринимал это как причуду этих странных взрослых, как игру – ведь он видел, что все друг другу улыбаются, что все шутят, и все вроде как друзья – конечно, при таком раскладе мальчик и представить не мог, что одни из улыбающихся людей – рабы, а другие их хозяева. Но это там, а здесь? Здесь, конечно, есть и такие рабовладельцы, которые обращаются со своими невольниками как Влад, но много ли таких? Богдан был уверен – единицы, а значит, находясь здесь, Леша неминуемо когда-нибудь столкнется с грубостью господ по отношению к рабам, и он этого совсем не хотел. То, что сам он раб, что к нему относятся, как к невольнику – с этим он еще готов примириться, но то, что к его сыну будут относится как к бесправной скотине – Богдан этого даже в мыслях допускать не хотел. И стоило Владу уйти по делам, его забрал ужас – ведь вот же его Леша резвится возле телег, вот он еще ни о чем не подозревает, а ведь в рощу то и дело приезжают новые люди, новые хозяева, иные, напротив, уезжают и что стоит кому-либо из них рассердиться на то, что какой-то молодой раб крутится возле них? Да любой из них запросто может обругать Лешу, ударить, указать ему на его место, как это сделал с самим Богданом когда-то Саймон…
Воспоминанье о Саймоне было одним из главных аргументов за то, чтобы не привозить Лешу сюда: слишком хорошо Богдан помнил, как тот ублюдок унизил его, насмеявшись над ним и ударив, и Богдана передергивало от отвращения при мысли, что нечто подобное этот урод может проделать и с его сыном. К счастью, ничего этого не случилось. Саймон так и не появился, а прибывающие и отбывающие другие господа замечали новенького мальчика, разумеется, тут же интересовались, чей такой и веселились, когда слышали в ответ – что его. Однако дальше этого не заходило – они не сердились на Лешу, не пытались его поругать или побить, и даже что-то о нем разузнать, Леша со смехом отбегал от любопытных теть и дядь, когда те приближались к нему, желая задать вопрос. И Богдан облегченно вздыхал. Но когда появился Влад, он в довольно жесткой форме заявил ему, что Лешу он с собой никогда сюда больше не возьмет и ему не даст. Объяснять почему – не стал, да и не потребовалось: Влад все понял. Засмеялся, конечно, но согласился с его условием. И с тех пор Леша неизменно сопровождал своего отца в его поездках в лес, на реку, на поле – куда угодно, но только не на хутора и не в деревню. Разумеется, мальчик огорчался, но Богдан считал, что лучше это огорченье, чем горечь оттого открытия, что может его ждать на хуторах и в деревне. В последней, кстати, не раз потом еще вспоминали веселого озорного мальчугана и со смехом осведомлялись у Богдана, как поживает его птенец. И Богдан, глядя на смешливые физиономии господ, в очередной раз убеждался, что поступил правильно, изолировав сына от их общества.
В четверг, поздним вечером, Роза, убедившись, что Леша спит, понесла Богдану кружку чаю. В последнее время она часто носила ему то молоко, то чай, то кофе, то кисель, оставшиеся от ужина, пропуская мимо ушей все замечания Влада и помощников.
Богдан, как обычно, сказал, что он бы и без чая перебился, но сам с удовольствием выпил горячий напиток.
- Вкусно, - сказал он.
Роза улыбнулась, а Богдан обнял ее и поцеловал.
- Все, иди, а то Леша проснется, будет кричать, - сказал он после - тихо и ласково.
Роза поцеловала Богдана и, забрав кружку, вышла из камера, закрыла дверь и пошла в дом, чувствуя себя самое счастливой женщиной на свете. Да, ей большего и не надо. У нее есть прекрасный сын, любимый муж – что еще для счастья надо?
Войдя в дом, Розе сначала завернула на кухню и поставила кружку на место, а на выходе, вспомнив, что она давно не заходила в библиотеку Влада, решила разживиться очередным романом и стала подыматься по лестнице. Пройдя мимо комнат Олега и Дроздова, Роза собиралась миновать лестницу, ведущую на третий этаж, и кабинет Влада. Но что это? Из кабинета Влада лился свет и доносились голоса. Приглушенные голоса. С каких пор Влад говорит тихо? Это странно. Сгорая от любопытства, Роза подкралась к двери и услышала обрывок разговора.
- …так значит, все-таки Богдана решил продать? – холоден был голос Дроздова. – Почему?
- Я не хотел, сам знаешь. Я ни за что не стал бы его продавать, но Саймон предложил за него столько денег… Бог и тот бы не устоял. Я согласился. Жалко, конечно, Богдана, жалко Розу. Она, бедняжка, будет убиваться. Но семьсот тысяч – деньги большие. Не смотри на меня так, я же не ее сына продавать собираюсь! Я продал Богдана и точка.
- И как ты собираешься его отвести Саймону? Думаешь, он пойдет добровольно? Да здесь же такое....
- Я уже все продумал и устроил, Дрозд. На кухне оставил кружку чаю, а в него насыпал хорошую дозу снотворного. Роза увидела эту кружку и отнесла ее своему любимому Богдану – сам видел. Надо подождать пару минут, пока он уснет, и еще пару – пока Роза уйдет. А потом мы свяжем его, взвалим на телегу и отвезем Саймону. Просто и без крика.
Стоящая за дверью Роза потеряла дар речи. Нет, этого не может быть, нет! Это ей просто кажется, ведь так нельзя, так жестоко, так подло!.. а сын? Как можно разлучать сына с отцом, а мужа с женой?.. нет, не бывать этому! Скорей, спасать Богдана пока не поздно! Роза ринулась вниз по лестнице, прыгая через несколько ступенек. Через минуту она была уже в бараке, но было поздно – Богдан спал крепким сном. Со стоном и слезами Роза упала рядом, стала трясти любимого.
- Богдан! Богдан, проснись! Богдан!..
Она задыхалась от слез, душивших ее, и вздрогнула, когда почувствовала прикосновение чьей-то руки.
- Ну, будет, - мягко сказал ей Влад. – Будет. Нечего голосить как над покойником, он же живой, просто спит. Ничего не поделаешь теперь… отойди.
За спиной Влада показался Олег и еще четверо помощников.
- Нет! – воскликнула Роза. – Не дам! Не заберете!
Она кинулась с кулаками на Влада, но тот крепко схватил и сжал ее запястья. Роза повисла у него на руках, рыдающая и беспомощная.
- Заберите ее, - негромко сказал Влад через плечо.
Из кучки помощников отделился Олег. Подойдя, он принял Розу в свои объятья, быстрым и незаметным движением вытащил ее маленький кинжал и сунул его к себе, после чего он ловчее перехватил ее и понес в дом. По пути Роза пришла в себя. Увидев, что ее куда-то несут, она опять истошно закричала, задыхаясь в рыданиях, а, увидев лицо Олега, забрыкалась, пытаясь ударить его по лицу.
- Пусти, негодяй! пусти!.. Богдан!.. помогите!
Но Олег не обращал внимания на все ее отчаянные крики и попытки вырваться. Роза же, вся красная, в отчаянии протянула руку к поясу, но не нашла там заветного кинжала. Подняв глаза, она увидела коварную улыбку ее похитителя.
Роза не успела что-либо сказать, как Олег открыл дверь своей комнаты, зашел внутрь, закрыв дверь на ключ, и положил Розу к себе на кровать. Увидев ее, Роза вскрикнула и потеряла сознание.
Продолжение